Глава 34
В этот момент горничная задрожала еще сильней. Она решалась. Ей было очень страшно. Осмотревшись по сторонам, она схватила кренделек и сунула его в рот. Потом еще и еще. Она зарыдала, пытаясь их прожевать, а потом схватилась за горло и упала на ковер аккурат перед начищенными до блеска черными сапогами его императорского величества.
— О, боги… — прошептала императрица. Она застыла, словно статуя. Открыв рот, она смотрела на то, как горничная в последний раз дергается на полу, так и не выдав своего нанимателя.
— Ну, что скажешь, мама? — спросил Аладар, повернувшись к изумленной матери. — Как тебе такой десерт? Твоя целительница вовремя заподозрила неладное и спасла тебе жизнь. Будь с ней поласковей!
Император положил мне руку на плечо, но, казалось, императрица даже не посмотрела на него. Она все еще была в шоке.
С этими словами император вышел, а я осталась стоять в дверях. Тело горничной унесли, а я все еще находилась под впечатлением. Отравленные крендельки! Идеальное убийство!
— Ужинать будете? — робко спросила я, видя, как императрица молча смотрит на свои руки.
— Что на ужин? — спросила она. Голос ее изменился. Он был тихий и почти покорный.
— Творог с яблоками, — улыбнулась я. — Очень полезное блюдо!
— Неси, — мрачно произнесла Ингерина, вздыхая. Я ее понимала. Она знала эту горничную много лет, доверяла ей, а тут на тебе! И сердце в клочья, и мир пополам!
Я осторожно отмерила творог и порезала яблоки.
— Вот, — показала я ей блюдо и тут же на ложечке поднесла к ее рту.
Энтузиазм императрицы резко сменился отвращением. Ну еще бы! Сахара в творожке не было! Спасали блюдо только сладкие яблоки. Но их было немного.
— Хорошо, — выдохнула я, видя как она снова воротит нос. — Давайте честно. Насколько я знаю, очень многие аристократы едят одни и те же блюда. И не добавляют специй. Для того, чтобы почувствовать вкус яда. Ведь именно сахар, соль, специи отлично маскируют вкус отравы.
Удивленный взгляд императрицы скользнул по ложке.
— Но у вас всегда есть выбор. Поесть сладенького, остренького, соленого и быть может, умереть страшной смертью в жутких муках, или перейти на собственное безопасное меню, — вздохнула я. — К тому же эта еда самая полезная. Ее едят только те, кто заботится о своем здоровье. Понимаете, многие люди думают, что раз вкусно, значит, полезно. И засоряют организм всякой гадостью. Но организм не помойка. Его не надо засорять. Кстати, если вам не нравится творог, я доем.
— Давай сюда, — произнесла императрица, открывая рот.
Ну, вот так бы сразу!
Она с мрачным видом жевала творог с яблоками, а я видела, каких усилий ей это стоило. Я не торопила, понимая, каково ей. Ела она медленно. Словно уговаривая себя на каждую ложку. Казалось, прошел почти час, когда творог был съеден.
Кое-как мы доели тарелку, а я направилась к двери, чтобы помыть посуду.
— Вернись, — послышался властный голос императрицы.
Я остановилась в шаге от дверей.
— Подойди, — послышался величественный голос. Я послушно подошла, понимая, что папы императора я ни разу не видела, но понимаю, что сыночек унаследовал от мамы не только внешность, но и какую-то часть характера.
— Императрицы не извиняются, — горделиво начала ее императорское величество, глядя на меня. — Извинится — означает признать свою ошибку. А у императрицы нет права на ошибку.
Она промолчала.
— Можешь считать это извинениями, — добавила она с такой гордостью, словно даровала мне титул рыцаря.
Я удивленно подняла брови, глядя на ее бледную руку.
— Спасибо, — вздохнула я. — Мне важно, чтобы вы поправились.
— Но это не значит, что я не вижу тебя насквозь и не замечаю, как ты смотришь на моего сына! — голос императрицы изменился. Теперь в нем звучало недовольство.
— Я могу не смотреть на вашего сына вообще, — усмехнулась я. Только сейчас до меня дошло! Она извинилась. Пусть даже в такой царственной манере, но извинилась. И это было весьма приятно. — А теперь мне нужно помыть посуду.
— Не уходи от разговора! — строго произнесла императрица, глядя на меня с надменным холодом. — Я тебя сразу предупреждаю. Если я вдруг узнаю, что ты…
— Послушайте, — выдохнула я, стоя с тарелкой возле кровати.
Ну все! Я устала от этих постоянных необоснованных упреков. Пора бы показать ей, как обстоят дела на самом деле!
— Если бы ваш сын питал ко мне какие-то чувства, то моя комната выглядела бы не так, уж поверьте! Я сейчас вам докажу, что между мной и вашим сыном ничего нет!
Я подошла к двери и открыла дверь в свои покои, чтобы показать ободранные стены.
— Да ну, — с насмешкой произнесла императрица.
Я посмотрела на свою комнату, тарелка выпала у меня из рук и разлетелась на осколки.
Глава 35
Несколько минут я стояла, разглядывая роскошные обои, кровать, которая ничем не уступала императорской — разве что была чуть поменьше. В углу гордо возвышалось зеркало в золотой раме, а рядом — бархатный пуфик, мягкий и уютный, и маленький столик с вазой, наполненной свежими цветами — яркими пионовидными розами и ландышами, создававшими ощущение уюта и богатства. Всё вокруг дышало богатством, роскошью и безупречным вкусом.
— Да ты что? — едко усмехнулась императрица, пока я сама пребывала в состоянии, переходящем от легкого шока к тяжелому «афигу». — Что ж, теперь я точно уверена, что он выбрал тебя в фаворитки!
— Да не же… — прошептала я, не веря своим глазам.
Зато я ни в чем не уверена. Полчаса назад, когда я накладывала творог в тарелку, здесь всё выглядело так, будто не хватало матраса и пары бомжей. А сейчас — королевская роскошь. Всё — от лепнины на стенах до бархатных покрывал на кровати — было безукоризненно, как в волшебной сказке.
— Этого тут не было! — занервничала я, протирая глаза, словно пытаясь избавиться от навязчивых образов. Мне чудится? Может, это сон? Я даже ущипнула себя — боль в руке убедила, что это не иллюзия.
Я вошла в комнату, рассматривая великолепное убранство, и чувствовала себя словно в музее — экспонатом, которому любуются со стороны. Даже маленькая кухонька, спрятанная в углу, не портила общей картины. Всё было аккуратно, чисто, словно только что убрано и подготовлено.
Внутри вдруг проснулся стыд — я почувствовала, как к щекам приливает румянец, и сердце забилось чуть быстрее. Видимо, маги потрудились, пока я кормила её величество, и это ощущение застенчивости охватило меня с новой силой.
Я взяла со столика стакан с водой и, заметив тяжелый взгляд императрицы, мягко сказала:
— Запейте.
Она посмотрела на меня насмешливо, словно знала обо мне больше, чем я сама, затем — в окно, вздыхая.
— А как же чай? — высокомерно спросила она, снова превращаясь в прежнюю себя, с холодной надменностью и ироничным тоном.
— Чай только до полудня. И то — без сахара, — вздохнула я. — А вечером — только вода.
Императрица сидела у окна, вздыхая и глядя вдаль. На лице — смесь усталости и легкой задумчивости. Я тем временем продолжала заботиться о ней — делала ей массаж, стараясь разработать ее руки. Успехи уже были заметны: она больше не роняла все, что попадает ей руки, как раньше. Дол ложки, правда, было еще далеко, ослабевшие руки дрожали и тряслись. Но зато, как показала практика, теперь она вполне могла удерживать маленький кренделек в руке, что не могло не радовать.
— Вы хотите погулять? — спросила я, мягко улыбнувшись.
Она повернулась и, с легким колыханием, произнесла:
— А как ты думаешь? — и шумно вздохнула. — Позови стражу, чтобы они отнесли меня на балкон!
Я вышла из покоев, ожидая увидеть стражу — обычно дежурившую по обоим концам коридора. Но тут меня ждал сюрприз. Стражи исчезли. Коридор был пустой. Ни души. Словно их и вовсе не было.
— Странно… — подумала я, озадаченно оглядываясь. — Не случилось ли чего?
Глава 36
Я прошла по коридору, свернула за угол и остановилась, заметив, что там, за поворотом, тоже никого. А где все? Что случилось? Тревога охватила меня с новой силой, и я ускорила шаг, чувствуя, как сердце бьется всё чаще.
Когда я спустилась по роскошной лестнице, передо мной возник одинокий стражник, стоявший в конце коридора.
— Фу ты! — вздохнула я с облегчением. — Я уже перепугалась!
— Простите, — улыбнулась я, подходя к нему, — а вы не подскажете, где стража у покоев императрицы? Она постоянно дежурила в коридоре, а сейчас её нет.
Стражник повернулся ко мне, шумно вздохнул и произнес с холодной безразличностью:
— Убрали. Приказ его величества, императора.
— Что? — обалдела я, сердце заколотилось сильнее. — Он убрал стражу от покоев матери?
— Я же сказал, — повторил он, словно бы не желая ничего объяснять. — Приказ.
Очень странно. Очень-очень странно.
Я направилась к дверям покоев императора, ощущая, как внутри всё сжимается от тревоги. И это после того, на императрицу совершено покушение, он просто убрал стражу? Неужели он ею совсем не дорожит? А это мы сейчас и выясним!
Раз уж меня назначили ответственной за ее здоровье, то я обязана узнать, что случилось!
Несколько раз вежливо постучавшись, я услышала уставшее: «Войдите».
Я робко вошла, присела в неуклюжем реверансе, растягивая своё платье вместе с белым халатом, который я так и не снимала с момента попадания в этот мир. Нет, конечно, на ночь я его снимала, даже застирывала пятна, но, поскольку другой одежды у меня не было, приходилось ходить в чем есть.
— Ваше императорское величество, — тихо сказала я, — подскажите, пожалуйста, почему убрали стражу возле покоев вашей матушки?
Император сидел у окна, облокотившись на спинку кресла, и внимательно посмотрел на меня. Его взгляд был спокойным, немного холодным. Но внутри я почувствовала, что страха больше нет.
— Я подумал и решил, — произнёс Аладар, откладывая документы, — если моя матушка так не дорожит своей жизнью, раз доверяет всем подряд, кто приносит ей сладости, если она намеренно гробит своё здоровье, то зачем ей стража?