Я не ожидал. Пристально глядя в ее серые глаза, я понимал, что у этой красивой девушки есть внутри стержень. Или она просто думает, что я блефую.
— Хорошо, — произнес я, ожидая, что в любой момент она дернется и скажет, что пошутила.
Я позвал слугу, внимательно глядя на лицо Августы.
— Убрать из комнаты целительницы всё. Даже обои! — приказал я, видя, что девушка не собирается на попятную.
Вот это я понимаю характер. В такой хрупкой красавице такой характер. Тут даже мужчины пасуют и отступают, но она не отступила. И это вызвало у меня невольное восхищение.
Значит, придется идти к матушке.
Глава 22
Войдя в комнату, я увидела, как императрица одними глазами посмотрела на дверь. Сейчас она молчала, словно обдумывала что-то важное.
Я быстро приступила к разогреванию еды. Приказ императора был выполнен незамедлительно. В комнате не осталось даже обоев. Я вздохнула. Характер у императорской семьи одинаковый. Придется с этим смириться.
Я уже вышла с тарелкой, видя как императрица гордо восседает среди мягких подушек.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился император — злой, как три тысячи чертей. Он застыл на пороге, не делая даже шага в комнату.
— Я тут, — ледяным голосом произнес он, словно делая превеликое одолжение.
Я заметила, как императрица хотела привстать на подушках, но сил на это уже не хватило.
— Так ты будешь есть? — спросил Аладар, не скрывая раздражения. Он смотрел на мать так, словно его раздражало само его присутствие в этой комнате.
Императрица посмотрела на меня подозрительным взглядом, словно я у нее украла лучшие годы жизни. Затем она взглянула на сына с таким же выражением. Потом на ее губах появилась едва заметная тень улыбки. Она не знала, какую цену я заплатила за то, чтобы он пришел.
— Вы обещали, что если придет ваш сын, вы будете есть, — сказала я, разламывая котлету вилкой и подавая императрице
— Ладно, неси сюда свою отраву! — произнесла она с вызовом, и я с радостью поднесла вилку к ее рту.
Она жевала без особого удовольствия, не сводя взгляда с сына, словно проверяя его терпение. Взяв себя в руки, императрица доела и овощи, и котлету, и всё остальное.
— Смотри, как твоя мать мучается! Тебе не стыдно, что она вынуждена питаться, как крестьянка, — с укором произнесла императрица. — Это есть невозможно!
Но император даже не шелохнулся.
— Всё? — холодно спросил император, и, развернувшись, вышел из комнаты.
Я вздохнула с облегчением.
— Нет, ну разные пациенты у меня были, — пробормотала я, — но чтобы такая!
Клятва Гиппократа! Дай мне сил!
— Ты не представляешь, сын, какая это дрянь несусветная, — морщилась императрица, разжевывая котлету. — Это — самое ужасное из того, что я ела.
Наконец, она помотала головой, с отвращением глядя на остатки еды. А потом стала засыпать.
Я вошла в свою комнату, как вдруг услышала, что в дверь комнаты, ведущую в коридор кто-то стучит.
— Кто там? — шепотом спросила я, видя, как открывается дверь, а на пороге стоит император. Собственной персоной.
— Вы? — опешила я, глядя на него. Он посмотрел на ободранные стены, на одеяло.
— Тарелку, — произнес он, глядя на меня. Голос его был тихим, а я высунулась в дверь, видя, что императрица уснула.
Прикрыв дверь, я дала ему в руки тарелку. Он взял вилку, отламывая кусок котлеты. Разжевав ее, он подцепил вилкой овощи.
— Это действительно невкусно! — произнес он.
— Зато полезно, — вздохнула я. — Все эти специи, сахар — они очень плохо влияют на организм человека. К сахару привыкают. Без него уже не могут. Поэтому вашей матушке тяжело. Но это — единственное, что ей поможет.
Я взяла у него тарелку и стала доедать. Император развернулся и вышел.
Устав за день так, как никогда раньше, я пошла спать. Сейчас я готова была уснуть даже на полу.
Бросив плед с дивана на пол, я устроилась в уголке, чувствуя, что мне ужасно неудобно. Ладно, просто надо уснуть! Говорят, спять не жестком полезно. Так что оздоравливаемся!
Но внутри что-то тревожило меня — словно тревожный колокольчик звенел внутри, не давая полностью расслабиться.
Глава 23
Воспоминания снова унесли меня в эту комнату.
Боже мой! Прошло всего четыре дня! Четыре! А я устала так, словно меня провожают на пенсию после пятидесяти лет беспрерывного трудового стажа.
Я вспомнила, как Фруассар привел меня сюда. Здесь уже собралась куча мала народу. Солидные дядьки, некоторые из них были увешаны драгоценностями и одеты так, словно их стилистом был бабушкин ковер, о чем-то жарко спорили.
С кровати полулежа-полусидя на нас смотрела уже немолодая, но при этом красивая именно возрастной красотой женщина. Черты ее лица показались мне невероятными. Она выглядела так, словно сошла со старинного портрета. Даже волосы с проседью ничуть не портили ее величественного вида. «Наверное, в молодости она была невероятной красавицей!» — пронеслась завистливая мысль.
Явно старый портрет со знакомыми чертами лица, висевший на стене, как бы подтвердил мои догадки.
Страх, недоумение и непонимание сменились неподдельным восхищением и интересом. В таком месте легко почувствовать себя если не принцессой, то хотя бы Золушкой.
Дверь тогда открылась, а я обалдела, глядя на мужчину, который вошел в комнату. Он был настолько прекрасен, что я хотела ущипнуть себя. Высоченный, крупный, лицом похожий на красавицу-мать. Правда, черты были грубее, мужественней, но от этого привлекательность никуда не исчезала.
— Ваше императорское величество, — тут же поклонились все. Я же смотрела вокруг, а потом решила, что если поклонюсь, с меня не убудет.
Этот жест не укрылся от чужих взглядов.
— Дорогой, — тут же произнесла пожилая дама в кровати. — Я уже решила, кто меня будет лечить…
Лечить? Хм… Прямо по моему профилю!
— Лучше лекаря Абермарля нет! Тем более, что он уже лечил твоего отца, — заметила императрица. Дуремар смотрел с такой гордостью на всех присутствующих, словно был на голову выше.
— Да, но тебя не смущает, что отец умер, когда мне было шесть! — произнес император. — При условии, что драконы живут бесконечно долго!
Спесь тут же сошла на нет, а местный Дуремар тут же съежился. Я пока не могла понять, в чем дело.
— У кого-то есть план лечения? — спросил император, а я понимала, что вокруг такого красавца впору открывать фан-клуб!
И тут все наперебой начали рассказывать про покой, вкусную еду, совать чудодейственные микстуры собственного изготовления. Как только дело дошло до микстур, чуть не случилась настоящая драка. «Да ты шарлатан! Я видел, как пациента корчило от твоих микстур!» — кричал седой старик, тыча пальцем на соседа. «Сам такой! Я знаю, из чего ты их готовишь! И могу всем рассказать, откуда ты выдергиваешь секретный ингредиент!» — визжал в ответ его коллега.
Я в общем обсуждении не участвовала. И в этот момент я поймала взгляд императора.
— А ты что предложишь? — спросил он.
Глава 24
Я стала уточнять симптомы, чем лечили, и первое, что пришло на ум, это диабет. Я рассказывала о том, что нужны упражнения, диета. И самое интересное, я тогда вообще не испытывала ни робости, ни страха. Все вокруг казалось чудесной сказкой. Вот он, дворец, вот я, а вот и принц. Ну, то есть император. Все как в самом сладком сне!
— Как тебя зовут? — спросил император.
Я хотела было открыть рот, но Фруассар опередил меня.
— Августа Сеннет! — объявил он. — Довольно известная целительница! Ее очень хвалили!
— Значит так, — произнес император, а все притихли. В последнюю секунду жаркого спора один из магов выхватил у другого микстуру и едва не пролил ее на ковер. — Лечить мою матушку будет…
Все замерли.
— Она, — указал на меня перст императора.
— Нет! — возмутилась императрица, глядя на Дуремара, который уже давал ей какие-то консультации. — Я настаиваю на уважаемом господине Абермарле.
— Она, — повторил император, а я помню, как все посмотрели на меня.
— Ты что? Решил пойти против воли своей матушки? — опешила императрица. — Впервые в жизни?
В ее голосе слышались одновременно и какая-то гордость, и в то же время негодование.
— Да, — произнес император, вставая с кресла. — Она имеет право заходить в мой кабинет без стука, в любое время. Ведь речь идет о жизни моей матушки.
Все были в шоке. Старик с микстурой прокашлялся, словно судьба только что плюнула ему в лицо. С видом глубоко оскорбленным, он спрятал свое чудодейственное снадобье в сумку и гордо удалился вместе с остальными, обсуждая, как быстро за ними пришлют гонца, когда императрице станет хуже.
— Я знаю, почему ты выбрал ее, — послышался насмешливый голос императрицы. А ее синие глаза превратились в две подозрительные щелки. — Но я тебе сразу скажу. Я никогда не ошибалась в людях. И эта девушка мне не нравится!
— Она не должна тебе нравится, — отрезал император. — Она обязана тебя вылечить и поставить на ноги. Для этого любовь императрицы не нужна.
Я помню, каким взглядом императрица смотрела вслед сыну. И каким взглядом обожгла меня.
Внезапно воспоминания прервались. Сквозь полудрему я услышала стон.
Я прислушалась.
Нет! Мне не показалось!
— Ай! — послышался стон императрицы из соседней комнаты, а я открыла глаза. — Умираю… О боги… Как же мне плохо… Позовите сына… Умоляю…
Глава 25
Я подскочила на кровати, словно ужаленная, и бросилась к покоям императрицы. Свет мгновенно вспыхнул, и я увидела её лицо — бледное, как бумага, с заплаканными глазами, полными страха и боли.
Рука императрицы покоилась на животе, и она корчилась от боли, тихо всхлипывая, словно маленький ребёнок, которому пытаются помочь, но всё безуспешно.
— О, боги, как мне плохо, — прошептала она, едва разлепив пересохшие губы, — Болит… Как мне плохо… Ты меня отравила!