— Мне нужно осмотреть пациента, — коротко ответил я.
На том конце повисло молчание, и я даже примерно представил выражение лица ректора в этот момент.
— Вы… в своём уме? — наконец выдавил из себя он. — С чего бы мне вообще пускать студента к опасному пациенту? Что вы такое говорите?
Разумеется, я был готов к подобной реакции. Поэтому заранее припас свой аргумент.
— Вы хотели наградить меня за заслуги перед академией, — напомнил я. — Я готов отказаться от поездки на конференцию, взамен я хочу осмотреть пациента. Уверен, что смогу помочь с постановкой диагноза.
— Лекари нашей академии не смогли, а вы сможете? — хмыкнул ректор. — Да я просто не могу подвергать вас такой опасности!
И к такому я тоже был готов.
— Я возьму всю ответственность на себя и подпишу соответствующие бумаги, — заявил я. — Или же можете сказать всем, что я сам туда проник, а вы ничего не знаете.
Вёл я себя, конечно, самым наглым образом. Сам себе сейчас чем-то напоминал Кирилла. Только вот мотивы у нас с ним разные. Я хочу помочь пациенту, а не разрушить академию изнутри.
— Мне надо подумать, — ответил ректор и положил трубку.
Насчёт того, что сам выберусь из комнаты и направлюсь к пациенту в крайнем случае, я не шутил. Я и в самом деле был готов так сделать, если мой первоначальный план не сработает.
Сейчас вся академия практически в безвыходном положении. Пациенту не могут поставить диагноз. Объявили карантин. Это только первый день, но вскоре ещё начнутся разбирательства с возмущёнными родителями.
Так что они ничего не потеряют, если пустят меня к нему. Тем более, как я и сказал ректору, всю ответственность я готов взять на себя.
К тому же у меня и правда появилась идея, что именно с пациентом может быть.
Ради этого поставил на кон своё посещение конференции. Я был безумно рад этому предложению, но тут вопрос гораздо серьёзнее.
Ректор перезвонил через пятнадцать минут.
— Вам сейчас принесут костюм специальной защиты, — заявил он. — Облачитесь, и вас проводят к пациенту. На десять минут.
Он тут же повесил трубку, не дожидаясь моего ответа. Уверен, он согласился на это, прежде всего, из-за безысходности. Цеплялся за последнюю надежду. Вряд ли он всерьёз думал, что я чем-то смогу помочь.
Но я смогу.
Вскоре моя дверь открылась, и на пороге появился Виктор Александрович, облачённый в жёлтый костюм. Такие костюмы специально надевали лекари при работе с опасными заболеваниями. Они состояли из цельного комбинезона с капюшоном, встроенными перчатками и сапогами. Сверху одевался прозрачный защитный шлем. Внутри была встроенная система очистки воздуха, а также приспособления для связи с другими лекарями, облачёнными в подобные костюмы.
Второй костюм он держал в руках.
— Не знаю, что вы наговорили ректору, — произнёс он. — Но я категорически против вашего посещения пациента. Недостаточно я вчера рассказал вам про магическую чуму?
— Достаточно, — забирая у него из рук костюм, спокойно ответил я. — Однако этот диагноз вы так и не поставили пациенту.
— Откуда вы знаете? — удивился Виктор Александрович.
— Ректор сказал, — соврал я. — В академии вот-вот может начаться паника. А я могу помочь. Поэтому не будем тратить время на пустые разговоры.
Я сразу же облачился в костюм, и Виктор Александрович повёл меня в больницу при академии. Признаться, передвигаться по абсолютно пустой академии, да ещё и в таком одеянии, было странно. Какое-то ощущение нереальности происходящего…
Мы вошли в отдельное крыло больницы, где располагался бокс для пациента. Сам он лежал на кровати, и его явно била лихорадка.
— Поступил со странными симптомами, сильная боль в животе, жалобы на какие-то видения. Сразу же была спутанность сознания и потеря ориентации. Пациента просканировали ещё в приёмном отделении, но не смогли определить, что с ним. Поэтому отправили сюда и вызвали меня, — через встроенный наушник рассказал мне Виктор Александрович. — Я не чувствую потока, характерного для магической чумы. Однако она может быть изменчива, поэтому и опровергнуть этот диагноз я не смог. Пациенту начали давать противогрибковые препараты, пока ничего нельзя сказать о его самочувствии.
— Обстоятельства заражения? — уточнил я.
— Неизвестны, — ответил Виктор Александрович. — Его привёз один из наших охранников, откуда-то возвращавшийся в город и встретивший его на трассе. Говорит, что вокруг был один лес. Судя по одежде и вещам, пациент был в каком-то походе.
Да, всё как сказал Владимир. Друг дал мне даже больше информации, чем рассказал Виктор Александрович. Возможно, преподаватель просто не придал значения тому факту, что это был экстремальный поход. А я был уверен, что этот факт имел очень важное значение.
Не теряя больше времени, я решительно вошёл в бокс. И сразу же активировал диагностическую магию.
Так, патологический поток, характерный для лихорадки. Для неконтролируемой магии. Для некоторых других симптомов. Но ничего, что указывало бы на причину. То есть если бы я и не знал, что конкретно это за поток, я бы его почувствовал. Однако я даже не чувствовал ничего похожего!
Пациент был в бреду, так что опросить его не представлялось возможным. Я принялся осматривать его, попутно усиленно думая, что же это может быть. Рядом с ним стоял огневой кристалл, который поставили, когда он начал неконтролируемо выпускать магию. Заполнен он был наполовину.
Стоп. Почему он заполнен не до конца? Если пациент начал выплескивать всю магию, её должно было быть гораздо больше. Он бы заполнил весь кристалл.
Разумеется, если конечно его магия не является очень слабой. Как у моей матери, например. Но в таком случае не было бы такого неконтролируемого выплеска! А что, если этот выплеск магии был как раз контролируемый! Если пациент пытался её направить в кого-то или во что-то.
Я снова вспомнил случай с Владимиром, его отравление грибами и галлюцинации. В этот раз может быть то же самое! Учитывая обстоятельства начала заболевания, этот экстремальный поход…
Детали складывались в моей голове одна за другой. А в следующий миг пришло осознание, что именно с пациентом. Снова всплыло что-то из прошлой жизни, новые мысли. Впрочем это сейчас не важно…
— Отравление галлюциногенным строчком! — поспешно покинув бокс, объявил я. — Оно не диагностируется нашей магией. Его можно проверить специальным тестом, если слюну пациента соединить с лимонной кислотой, она почернеет.
— Такое действительно возможно, — растерянно подтвердил один из лекарей, стоявших снаружи бокса. — Срочно провести тест!
Они засуетились, забегали кто куда. Только Виктор Александрович так и остался стоять столбом в шоке от происходящего.
— Отравление таким грибом вызывает галлюцинации, лихорадку, — тихо проговорил он. — Из-за галлюцинаций он мог и выпускать свою магию. Всё совпадает. Не диагностируется магией. Как вы узнали?
— Вычитал об этом где-то, — соврал я.
Гриб был ядовитым, и его можно найти в лесах. Думаю, пациент случайно употребил его в пищу, из-за чего возникли все эти симптомы. А Виктор Александрович слишком зациклился на магической чуме и даже не подумал о таком варианте.
Лекари спешно провели тест, и через пару минут результат уже был готов.
— Действительно, отравление галлюциногенным строчком, — сказал один из них. — Мы знаем, как это лечить! Заболевание не заразно и хорошо лечится!
— Карантин можно снимать! — воскликнул другой.
Они снова разбежались кто куда. Докладывать ректору, распоряжаться насчёт лечения и заниматься прочими срочными делами.
Диагноз был поставлен правильно, и больше пациенту ничего не угрожало. Я с облегчением выдохнул.
— Как я мог не догадаться! — сокрушённо прошептал Виктор Александрович. — Что я за преподаватель такой, если студент диагностирует заболевания лучше меня…
— Не вините себя, — ответил я. — Вы просто сильно накрутили себя боязнью этой магической чумы. Тем более, это заболевание не имеет никаких патологических потоков, так что выявить его очень тяжёло.
— Но вы-то смогли! — возразил преподаватель. — Хотя я так скептически отнёсся к вашему визиту сюда. Пришли и просто всё разложили по полочкам.
— Свежий взгляд всегда важен, — проговорил я.
Виктор Александрович встрепенулся и сам принялся звонить ректору. Остальные уже сняли защитные костюмы и вовсю суетились вокруг.
Я тоже с удовольствием избавился от этого скафандра, который, несмотря на все его преимущества, был не слишком удобным. Через минуту подошёл и преподаватель.
— Карантин отменили, всех студентов выпустят из комнат, — заявил он. — А вас вызывает к себе ректор.
— Хорошо, — кивнул я и отправился в главный корпус.
Обратная дорога была куда более приятной. После такого небольшого заточения и небо казалось голубее, и воздух чище. Хотелось гулять и дышать полной грудью.
Ректор ожидал меня, потирая виски. Головная боль из-за напряжения, как сообщила мне диагностическая магия. Переволновался из-за всей этой ситуации, ещё бы.
— Николай, — выдохнул он. — И снова я даже не знаю, как вас отблагодарить. Понимаю, в последнее время я часто повторяю эту фразу, но это правда. Вы снова спасли нашу академию.
Дел у ректора ещё наверняка было много. Составить документы об этом инциденте как минимум. Но он специально выделил время, чтобы лично меня поблагодарить. А мог просто передать благодарность с Виктором Александровичем.
— Я рад помочь, — отозвался я. — Хорошо, что карантин закончился, не успев толком начаться. Это вызвало бы много проблем.
— И хорошо, что информация о подозрении на магическую чуму никуда не утекла, — добавил ректор.
Это было не совсем так, Владимир всё равно смог это разузнать и передать мне. Но это были мелочи, друг вряд ли будет рассказывать об этом всем подряд.
— Ваше посещение конференции, разумеется, в силе, — добавил ректор. — А сегодня объявлю всей академии внеплановый выходной. Уверен, многие захотят увидеть своих родных.