— А зачем он? — удивился Кустов. — Никому не интересно, от чего помер тот или иной заключённый. Вы бы ещё про психолога спросили!
Теперь я куда лучше понимаю удивление директора по поводу моей стажировки. Я много читал про эту тюрьму, но все источники и близко не отражали реальный расклад вещей!
— Психолог должен быть, — проговорил я. — Насколько я читал, психолог должен проводить плановые беседы со всеми заключёнными, чтобы те точно осознавали свои ошибки.
— А у меня второй лекарь должен быть, чтобы мы работали по сменам, — махнул рукой Кустов. — Только я один тут пашу как конь. Так что нет, никакого психолога у нас нет.
Теперь понятнее, почему случаются такие происшествия с убийствами других заключённых. Если бы работал штатный психолог — этого можно было избежать.
— Давайте, ещё о чём-нибудь спросите, — зевнув, проговорил Кустов. — Интересно поговорить хоть с кем-то, кроме постоянных зеков.
— Вы ничего не рассказали про отчётность, — ответил я. — Какие мы ведём записи, где хранятся лекарские карты…
Лекарская карта — это документ любого пациента, в который записывают всю информацию о перенесённых заболеваниях. Также в них упоминаются перенесённые операции, наличие аллергий на алхимические препараты и другие важные вещи.
— Я же говорю, интересно с вами разговаривать, — снова развеселился Кустов. — Лекарские карты, скажете тоже. Вся наша отчётность — сколько препаратов мы потратили за месяц. Чем меньше, тем лучше. Вот и всё.
Понятно, окончательная вера в хоть какую-то организацию лекарской помощи полностью уничтожена.
— Тогда вопросов больше нет, — пожал я плечами. — Я готов приступать к стажировке. Как именно её устроим, какие будут правила?
— Сегодня мне сказали, что вы прибыли на всю ночь, — ответил Кустов. — Я останусь с вами, посмотрю за работой, буду подсказывать, если надо. А в следующие разы, когда вы будете приходить на стажировку — у меня будут выходные, и будете здесь сами справляться. Ну я на связи буду, конечно.
Ага, как же. Что-то мне подсказывает, что он намертво отключит телефон, как только оставит меня здесь одного. Но меня это не пугает, как раз наоборот, я буду только рад наличию такой свободы действий.
Я кивнул, и в этот момент в кабинет постучали.
— А вы везучий случай, Николай, — Кустов не прекращал веселиться. — Только заступили на стажировку, и сразу же появился пациент! Ну давайте, покажите мне, чему вас там успели научить в академии.
Всё, что надо, я показал уже вчера, но спорить с Кустовым не стал. Лишние конфликты мне ни к чему, к тому же он говорил это без издёвки, а скорее с каким-то ненормальным весельем.
Охранник ввёл в кабинет заключённого, мужчину лет сорока, и молча встал рядом с ним.
— Добрый вечер, — поздоровался я с пациентом. — Что вас беспокоит?
— Сидеть в тюрьме ему надоело, по воле скучает, — тут же съехидничал Кустов.
— Я сейчас не с вами разговариваю, — холодно проговорил я. — Если поручили пациента мне — то и не отвлекайте.
Он тут же замолчал, явно не ожидая от меня такой реакции.
— Болит у меня, когда в туалет хожу, — слегка шепелявя, проговорил заключённый. — Ну, по-маленькому то бишь. Зудит там, жжёт, измучился весь. А ещё жёлтое что-то оттуда… Ну, выходит, в общем. Постоянно!
Шепелявил он из-за отсутствия двух зубов в ротовой полости. Представляю, какой букет заболеваний я увижу, когда включу диагностическую магию.
И это ещё один очень сложный нюанс, который я понял ещё вчера. У заключённых редко бывает только одно заболевание, чаще всего их гораздо больше. Но вылечить всё в таких условиях невозможно. Придётся действительно фокусироваться только на жалобах и лечить основное заболевание.
Я активировал диагностическую магию и довольно быстро подтвердил предполагаемый заранее диагноз. Бактериальный уретрит.
Мочеиспускательный канал воспалился из-за инфекции. Наличие инфекции в этой ситуации неудивительно, всё-таки условия здесь далеко не стерильные.
Как именно попала инфекция — это другой вопрос, обычно это не так-то просто. Обычно такое бывает после длительной катетеризации мочевого пузыря, например. Или после полового акта с болеющим партнёром. Но уточнять лишнюю информацию не буду, моя задача — вылечить имеющееся заболевание.
Уретрит был довольно запущенным, по всему видно, что заключённый долго терпел эти симптомы.
— У пациента бактериальный уретрит, — объявил я. — Нужны антибактериальные препараты, на семь дней.
Часть симптомов я всё равно убрал лечебной магией, хотя озвучивать этого не стал. Ну не могу я просто оставлять человека в страданиях, он прежде всего пациент, а потом уже заключённый!
— Надо перепроверить, — важно заявил Кустов, подходя к пациенту.
Он проверил пациента диагностической магией и довольно кивнул.
— Верно, в этот раз не симулянт, — радостно объявил он. — Только антибактериальных препаратов у нас мало. Максимум на три дня ему выделю.
— Три дня — это мало, — возразил я. — Инфекцию это не убьёт, а бактерии обретут резистентность к лечению. И в дальнейшем на них не будет действовать этот препарат.
— Я уже объяснял, что препаратов у нас мало, — заявил Андрей. — И расходовать их надо экономно. Мы не можем позволить себе выделять каждому пациенту по целой пачке.
— Но ведь это совсем разные вещи — расходовать экономно или впустую! — возмутился я.
Ситуация меня уже откровенно злила.
— За три дня тоже можно убить инфекцию, — упёрся Кустов. — И незачем перегружать и без того ослабевший иммунитет дополнительными препаратами!
— За три дня невозможно разобраться с настолько запущенной инфекцией, — ответил я. — Вы поручили этого пациента мне, значит, и решение останется за мной.
— Нет, — злобно заявил Кустов. — Вы оспорили моё мнение как вашего руководителя. Это значит, что я отказываю вам в стажировке!
Глава 13
Настроение у Кустова резко изменилось, с ненормально весёлого на злое.
Подозреваю, что тут всё не так просто, как кажется. Слишком уж он нервничает из-за этих препаратов…
— Во-первых, на стажировку меня принимали не вы, — ответил я. — А директор тюрьмы. Ему я уже показал, на что именно я способен. Пока вас даже не было на рабочем месте, я разрулил ситуацию. Во-вторых, что-то мне подсказывает, что проблема с препаратами вовсе не в том, в чём вы мне её описали. Заказом препаратов наверняка занимается лекарь. Которому очень просто положить излишки себе в карман…
— Вы на что это намекаете? — взвился Кустов.
— О, так вы решили, что это намёк, — спокойно ответил я. — Я говорил прямо. Я считаю, что вы крадёте препараты из общей казны. И именно поэтому так настойчиво говорите мне про экономию.
Конечно, никаких доказательств этого у меня не было. Однако, проверив Кустова психологической магией, я обнаружил у него страх. И именно из-за страха у него и началась эта реакция «бей», вследствие чего он стал на меня нападать.
Значит, я всё-таки оказался прав. Разумеется, проблема со снабжением тюрем тоже есть, я в этом не сомневался. Однако даже с учётом маленького поступления препаратов Кустов всё равно умудрялся красть их.
— Ваши обвинения основаны на пустом месте, — заявил Кустов. — Я не намерен продолжать этот разговор. Я уже сказал, что никакой стажировки не будет.
— Уважаемые, — напомнил о себе заключённый, про которого в порыве спора Кустов вообще, кажется, забыл, — а мне уже можно идти?
— Можно, — кивнул я. — Сейчас я выдам антибактериальный препарат на первый приём. Будете приходить раз в день, и я буду выдавать его семь дней, как положено.
Просто дать ему с собой всю упаковку я, разумеется, не мог. Это было запрещено правилами, и мне это было понятно самому. Кто знает, что заключённый может сделать с лекарствами в свободном доступе?
Поэтому придётся ему принимать их при мне, причём лекарь должен лично контролировать этот приём.
Я выдал ему первую таблетку и стакан воды и проследил, чтобы пациент действительно её проглотил.
— Завтра вечером необходимо привести этого заключённого в это же время, — обратился я к охраннику. — Для следующего приёма.
— Хорошо, — коротко кивнул он.
— Почему вы здесь командуете? — возмутился Кустов. — Я же уже сказал, вы не будете здесь стажироваться!
— А я уже ответил вам, что это не вам решать, — отрезал я. Затем снова повернулся к охраннику: — Можете идти.
Охранник кивнул, и они с заключённым удалились. Мы с Кустовым снова остались вдвоём.
— Итак, — начал я. — Я продолжу свою стажировку здесь, и это вы никак не исправите. Договор уже подписан, и нравится вам это или нет, я теперь являюсь стажёром в этой тюрьме.
— Но я не… — начал возмущаться Кустов.
— Хотите вы этого или нет — это уже ваши личные проблемы, — перебил его я. — Далее, я легко могу доказать, что вы действительно крадёте препараты. Я владею единственным алхимическим заводом в городе и могу посмотреть по всем документам, в каком количестве препараты поставляются сюда. И если эта информация дойдёт до директора — у вас будут проблемы.
Кустов сильно побледнел. До этого он и не догадывался, что у него стажируется владелец алхимического завода. И сейчас, когда до него постепенно стал доходить смысл моих слов, ему стало по-настоящему страшно.
— Я предлагаю вам компромисс, — продолжил я. — Я не буду рассказывать об этом вашему начальству. А вы прекратите этим заниматься. И лечить пациентов мы будем как положено, а не абы как.
— И вы правда не расскажете обо всём этом? — удивился Андрей.
— Правда, — кивнул я. — Я не хочу, чтобы у нас с вами были конфликты. Считайте это дружеским жестом.
А я буду приглядывать за ним, чтобы он действительно держал слово. Проверить реальные поставки препаратов я действительно могу очень просто, и Кустов это уже понял.
Хотя мою идею с благотворительным фондом я всё равно не отмёл. Этот проект всё равно реализую.
— Я согласен, — заявил Кустов. — Спасибо вам, Николай. И простите меня за… резкую реакцию.