ный способ.
— Это же издевательство, а не способ, — поразился один из студентов. — Да многие пациенты знать не знают, чем там болели у него в семье!
— Тем более несколько поколений назад, — горячо поддержал Антон. — И если мы определим, что заболевание было и раньше, надо проверять артефакт?
— Всё так, — кивнул призрак. — Такой артефакт будет испускать специфические потоки, которые могут уловить лекари-лечебники. Если выяснится, что заболевание психическое — пациента отправляют к психологу. Хирургическое — к хирургу. И так далее.
Я был согласен с тем, что диагностика очень уж сложная. Это делает выявление родовых проклятий практически невозможным.
Неудивительно, что они поэтому до сих пор и остаются. То же проклятие семьи Константина Евгеньевича удалось снять только благодаря их пророчеству и тому факту, что они чётко знали и о его наличии, и о том, какой артефакт связан с проклятием.
— Снять проклятие может только очень хороший лекарь, — проговорил я. — Это происходит путём напитывания артефакта лекарской магией. Или воздействия лекарской магией напрямую на искажённый магический центр. И стоит помнить, что хоть это и снимет проклятие с рода — заболевание у пациента останется, и его придётся лечить отдельно.
— Я всё равно в шоке, что нет других способов диагностики! — воскликнул Антон. — Ну неужели ничего не смогли придумать?
И тут у меня родилась очередная авантюрная идея.
— Можем придумать мы сами, — заявил я.
В помещении тайного клуба резко воцарилась тишина. Были бы на улице — сверчков бы услышали.
— Как это… сами? — первым подал голос Тарас.
— Вот так, совершим научное открытие тайного клуба, — ответил я. — Мы здесь не только для обмена знаниями. Мы здесь для магических открытий и свершений. Я предлагаю всем нам решить эту проблему. Тем более наш помощник — это мастер артефактов. И он может что-то подсказать.
— Я уже думал об этом, но в одиночку не смог решить такую проблему, — признался Август Маркович. — Однако наработки у меня остались.
Замешательство на лицах членов тайного клуба стало перерастать в заинтересованность. Идея им явно понравилась, хоть и было боязно приступать к чему-то подобному.
— Ну смелее, — подбодрил я их. — За нами будущее лекарского дела. Есть задача — решим её!
— Да! — выкрикнул Тарас. — Я с вами!
Вслед за ним остальные студенты начали соглашаться один за другим. В итоге идею поддержали все.
— Тогда на следующем собрании и начнём, — улыбнулся я. — Все идеи, мысли по этой теме горячо приветствуются. Если найдёте какую-то информацию — всё несите сюда. Собрание окончено.
Когда все разошлись, ко мне аккуратно подплыл призрак.
— Вы уверены, что такое вообще выполнимо? — спросил он. — Не хочу ничего плохого сказать, но ведь они ещё студенты. А вы предлагаете им нечто подобное.
— Надо верить в них, — ответил я. — Они самые умные студенты в академии. Я уверен, что всё получится. Не без вашей помощи, конечно. Так что тоже начинайте свой мозговой штурм.
Старик кивнул и направился к своим книгам. Я же отправился к себе в комнату.
Однако спать мне не хотелось. После собрания тайного клуба я заразился настроением свершить какой-то прорыв в лекарском деле. Уверен, кроме всего прочего, это ещё и поможет мне стать лекарем императора.
И я вспомнил про ту самую книгу, автором которой значился я. Улавливание патологических потоков, предшествующих началу заболевания.
Раз уж я её напишу в будущем — то пора бы её начать! Я решительно уселся за стол и принялся обдумывать эту тему. Итак, диагностической магией можно регистрировать патологические потоки конкретного заболевания или симптомов. Например, поток, характерный для изжоги.
А что, если продвинуть эту магию ещё дальше? Начать регистрировать патологические потоки, характерные для причин возникновения потоков?
Например, научиться регистрировать поток, характерный для малейшего повышения сахара в крови. Это называется преддиабет, и его очень легко пропустить. Ведь обычно поток регистрируется, только когда развивается сам диабет.
Регистрировать поток, характерный для конкретного вируса или бактерии. До того, как в организме развилась инфекция.
Увлечённый этой мыслью, я принялся продумывать тактику регистрации таких потоков. Должно получиться…
Спать в итоге так и не лёг. Всю ночь провёл за размышлениями, расчётами и записями. Но оно того стоило. Магический центр ко всему прочему снова увеличился, ведь он расширялся при любых лекарских открытиях.
Из минусов — очередная ночь без сна. Но мне не привыкать.
Утром за завтраком Владимир с удивлением наблюдал, как я прихлёбываю кофе из огромной кружки.
— Ты чем это всю ночь занимался? — ехидно спросил он.
— Не тем, чем ты подумал, — усмехнулся я. — Работал.
— Да может, я так и подумал, — заявил друг. — Хотя кого я обманываю… Слушай, меня тут один вопрос очень мучает. Если ты теперь сам глава рода, то ты и решаешь, с кем заключить помолвку?
Кто о чём, а у моего друга одна больная тема. Однако я рад, что он снова стал похож сам на себя после того нашего разговора.
— Да, так и есть, — кивнул я. — Хотя даже если бы я не был главой рода, вряд ли бы согласился на брак против своей воли.
Не в моих это принципах, чтобы мне навязывали ещё и личную жизнь. И, думаю, отец прекрасно это понимал.
— Так и какие у тебя мысли по этому поводу? — прищурился Владимир. — Когда наша Юсупова станет Авериной?
Когда я разберусь с твоим предательством, предотвращу смерть Артёма в тюрьме и перепишу своё будущее.
— Точно не в ближайшие месяцы, — вслух усмехнулся я. — Успеешь подготовиться.
— На свадьбе закачу тебе лучшее выступление капустника, — пообещал Владимир, со смехом доедая завтрак.
После всех занятий я отправился в совет графов и баронов. Возглавлял его совет магистров — несколько опытных графов преклонного возраста, которые попали сюда благодаря своим заслугам перед Российской Империей.
Всего их было трое: граф Биркин, граф Герасимов и граф Ломоносов. Последний был представителем рода Ломоносовых, чей предок являлся знаменитым учёным.
— Добрый вечер, господа, — поклонился я им. — Граф Аверин прибыл для урегулирования конфликта.
— Здравствуйте, господин Аверин, — кивнул мне граф Герасимов. — Присаживайтесь. Ознакомьтесь для начала с самой жалобой, пока мы дожидаемся самого барона Боброва.
Опаздывает на разбор своей же жалобы, гениально. Я принял лист бумаги, где была изложена суть претензии, и принялся читать.
«Суть жалобы — оскарбительное поведение со стороны новоиспечённого графа Аверина. Я присутствовал на приёме, устроеном господином Авериным в честь получения нового титула. Однако вместо положенного приветствия и почтительного отношения ко мне, граф Аверин демонстративно меня игнарировал, пресекал все попытки диалога, и кажется, даже посмеивался надо мной за моей спиной. Это не просто личное оскорбление, а принебрежение ко всему институту дворянства, который является неотъемлемой частью нашей феодальной системы. Прошу Совет рассмотреть мою жалобу и вынести решение, которое востановит справедливость. С глубочайшим уважением к совету, барон Бобров».
Ох, сколько же здесь ошибок! Он бы хотя бы словарём воспользовался, раз жалобу в совет отправляет.
Пока я дочитывал, появился и сам Бобров, усевшийся на стул рядом.
— Что скажете, господин Аверин? — спросил у меня граф Герасимов.
— Касаемо орфографических ошибок или сути жалобы? — не сдержался от усмешки я. — А то я бы порекомендовал своему барону взять пару уроков по грамоте.
— Вот видите! — завопил Бобров, но граф Ломоносов остановил его величественным жестом.
— Вообще-то, господин Бобров, в этом граф Аверин прав, — заявил он спокойным тоном. — Ваше письмо содержит в себе огромное количество ошибок. Мне и самому это очень резало глаза.
Бобров пристыженно замолчал, не найдясь с ответом.
— Если мне надо прокомментировать суть жалобы, то это — ложь, — коротко добавил я. — Я приглашал барона Боброва на свой приём, это правда. Я устраивал его для знакомства со всеми своими баронами. Он открыто заявил мне, что сам претендовал на место графа и недоволен моим титулом. После чего поспешил удалиться с приёма.
— Вы пригрозили мне, что лишите меня титула! — снова воскликнул Бобров.
— После вашей такой же угрозы в мой адрес, — спокойно парировал я. — Особенно мне понравилась ваша часть жалобы про «насмешки за спиной». Вы не пробыли на приёме и пяти минут, и это подтвердят все остальные гости. Откуда же вы можете знать, что там происходило?
— Потому что я вижу вас насквозь, — заявил Геннадий Бобров. — И вы недостойны занимать такой титул.
Обида из-за того, что графский титул не достался ему, привела его аж в этот совет. Но он толком не продумал суть своих обвинений. Или надеялся, что совет не станет рассматривать этот случай лично.
— У меня есть видеозапись нашего разговора, — проговорил я. — Которая подтвердит все мои слова.
— Вы не имели права снимать без моего согласия! — взвизгнул Бобров.
— Я имел право снимать у себя дома, — пожал я плечами. — Помнится, вам не очень понравился тот факт, что приём проводится на дому. Мне же это теперь пригодится.
Разумеется, я мухлевал. Никакой видеосъёмки я не вёл, и таких доказательств у меня не было. Однако этого хватило, чтобы окончательно добить Боброва.
— Господин Бобров, всё действительно было именно так? — приподнял бровь граф Герасимов.
— Это не имеет отношения к делу, — выпалил Бобров. — Меня оскорбили, и вы должны с этим разобраться.
— Так если речь идёт про оскорбление, можете вызвать меня на дуэль, — предложил я. — Хоть это не практикуется между представителями разных титулов, я могу сделать исключение.
Бобров окинул меня взглядом, остановившись на долю секунду на уровне накаченных рук, и помотал головой.
— В таком случае, что вы от нас хотите, господин Бобров? — поинтересовался граф Биркин. — Я даже не смог до конца понять суть вашей жалобы. Мы собрались здесь, так как думали, что речь действительно идёт о серьёзном происшествии. А по факту вы лишь тратите наше время.