После этого я активировал психологическую магию. Вокруг Петухова было настолько ярко-красная дымка злости и гнева, что даже жутко становилось. Если бы у него был сейчас в руках автомат, он бы без раздумий расстрелял меня, всех охранников, а затем вышел бы в поиске других аристократов.
Я много думал, как именно мне нужно действовать с его головой. Никакая установка гипнозом здесь не поможет. Мне нужно абсорбировать всю его ненависть и запечатать её. Только так я смогу сохранить жизни не только Артёму, но и многим другим аристократам, пусть и изгнанным из рода.
Но закапсулировать такую мощную установку в голове — это очень сложный процесс. Можно сравнить, например, с любовью к какому-то делу.
Предположим, тот же Олег Иванович, который работает на моём заводе. Он маг земли и безумно обожает растения. И занимается этим всю жизнь. Если ему попробовать закапсулировать эту установку в голове — это почти наверняка не выйдет. Слишком уж она сильная.
А вот если человек впервые попробовал, например, пончик со сгущёнкой. Он ему понравился, но установка ещё слишком слабая. И это легко можно убрать.
Здесь же ненависть к аристократам была во много раз сильнее, чем любовь к растениям у Олега Ивановича. По силе она почти была равна моей любови к лечению людей. Но это — мой единственный вариант.
Не убивать же Петухова!
И я принялся за дело. Психологический коридор, поиск всех этих мыслей и установок, их капсуляция. Процесс похож на стирание воспоминаний, но всё же отличается.
Почти сразу же я стал чувствовать сильное сопротивление. Обычно простолюдины вообще не могут сопротивляться магии, но Петухов — прямо какое-то исключение!
Не обращая внимания на то, как быстро опустошается мой запас магического центра, я усиленно выполнял свою задумку.
И лишь когда понял, что у меня осталось около десяти процентов — дело было сделано. Вся установка, связанная с негативом к аристократам — была надёжно закапсулирована.
Я убрал психологический коридор и без сил опустился на стул. Повезло, что магии хватило. Если бы я потратил ещё хоть немного — вызвал бы перегруз магического центра, и он бы потом восстанавливался несколько дней. Такое уже было после того, как я снял проклятие с семьи Константина Евгеньевича.
С тех пор мои запасы выросли, и сегодня это оказалось очень кстати.
— Я закончил, — объявил я. — Можете его уводить.
В карцер его, разумеется, всё равно определят. Нападение на лекаря — это не шутки. Но это и к лучшему, за время его одиночных посиделок всё должно окончательно встать на свои места в его голове.
Петухов выглядел ну очень растерянным. Это неудивительно, у него там весь взгляд на жизнь изменился.
Охранники тут же его увели, а я устало прикрыл глаза. И сам не заметил, как вырубился на несколько часов. Настолько сильно вымотала меня вся эта процедура.
К счастью, больше пациентов мне не приводили. И я успел более-менее восстановить запасы, правда, всего наполовину. Нужно будет плотно позавтракать, ведь с утра меня ожидает ещё и олимпиада. Уверен, на неё потребуется много сил.
С утра мне позвонил Филипп Михайлович.
— Доброе утро, Николай Владимирович, не разбудил вас? — спросил он.
— Нет, всё в порядке, — успокоил я его. — Что случилось?
— В фонд уже начали поступать деньги, — радостно оповестил управляющий. — Не только с вашего магазина. Другие аристократы стали активно жертвовать, я даже не ожидал такого ажиотажа!
А я ожидал. Как я и думал, аристократам очень нравится идея заниматься благотворительностью. Так они ощущают свою важность.
— Вы являетесь распорядителем фонда, — ответил я. — Так что распределяйте средства, чтобы в тюрьму поступали все необходимые препараты. Список я вам выдавал.
— Всё будет в лучшем виде! — радостно отозвался тот. — Ещё Платон Владиславович тут закончил какую-то научную работу, по договору часть денег, полученных за этот проект, тоже отходит нам! Так что новости сегодня только хорошие.
— Рад слышать, — я отключился, и в кабинет как раз зашёл Кустов.
Я кратко рассказал ему про фонд и поспешил в академию. Где набрал себе тройную порцию завтрака для восстановления магических сил.
— Ты как с голодного края, — усмехнулся Владимир. — Неужели так перед олимпиадой волнуешься?
— Просто есть хочу, — усмехнулся я. — Обед, скорее всего, пропущу.
— Да там такая олимпиада планируется, что лучше заранее подкрепиться, — согласился друг. — Хотя мне Мария ещё бутерброды принесёт.
Представил себе картину, как куча важных лиц наблюдает за олимпиадой, а рядом мой друг точит бутерброд. Стало очень смешно.
— Мария тоже придёт? — удивился я.
— Ой, ты ничего не слышал, — тут же замахал руками Владимир. — Это сюрприз. Давай, кушай, короче, увидимся на олимпиаде.
Не дожидаясь новых вопросов, он тут же куда-то умчался. В его стиле.
Я позавтракал и поспешил в свою комнату. Время осталось как раз для того, чтобы принять душ и переодеться.
Уже в дверях меня настиг новый телефонный звонок, на этот раз от другого моего барона, Шапова.
— Николай Владимирович, доброе утро, — бодро отозвался тот. — Я хотел коротко отчитаться по делам магазина.
— Доброе утро, только быстрее, — сказал я. — Я спешу.
— Елисеев сам решил отдать нам то здание, — выпалил Шапов. — Он заявил, что у него поменялись планы.
На деле же он просто испугался необходимости представлять свой проект перед хозяином здания, я уверен. Ох, а так храбрился при осмотре, что он здание мне не уступит. Даже немного обидно, что в итоге всё разрешилось так просто.
С другой стороны — сейчас совсем не до этого, и так проблем хватает.
— Рад это слышать, — ответил я. — Тогда занимайтесь документами, оформляйте здание, ищите сотрудников. Вы знаете, что делать.
— А управляющего… тоже искать? — осторожно спросил Шапов.
— Умножьте свою зарплату на два и не ищите, — улыбнулся я. — Вы отлично справляетесь со своими обязанностями.
Хотя разногласия в самом начале у нас и были, но мы их успешно преодолели. Барон Шапов очень облегчил мне жизнь своим появлением. В чём-то он даже был похожим на меня, такой же напористый и целеустремлённый.
— Вы не пожалеете, — я хоть и не видел сейчас Шапова, но уверен, он просиял. — Я всем займусь! А вам удачи на олимпиаде!
Даже он уже в курсе! Не пойму, Владимир решил оповестить об этом весь город? Хотя Шапову наверняка просто сказал мой отец.
— Спасибо, — коротко отозвался я и положил трубку.
Что ж, значит, большая часть текущих проблем решена. Остаётся только олимпиада. И я направился в главный корпус академии.
Людей собралось ну очень много. Столько зрителей я видел разве что на дне открытых дверей.
Была организована отдельная вип-ложа, с местами для знати. Там уже восседал князь Меньшиков со своей супругой. Кроме него, я заметил там ещё князя Щербатова, графа Юсупова и ещё несколько лиц. Императора среди них не было, но уверен, он тоже прибудет.
Остальные места были заняты зрителями. Я принялся выискивать свою семью и услышал оклик Владимира. Нашёл его глазами и понял, о каком сюрпризе он мне говорил.
Мой друг притащил почти всех, чтобы меня поддержать. Мне махали руками Дмитрий Рудаков, Фёдор Черкасов, Мария и София Черновы, Анастасия. Неуклюже махнул рукой Максим Елисеев.
Мои родители, сестра, Андрей. Егор и Александр из магазина. Платон Владиславович с лаборатории.
Время ещё было, и я подошёл к ним.
— Ты как всё это организовал? — поинтересовался я у друга.
— Ну, тебе нужна поддержка, — почесал он затылок. — Так что я решил, что людей много не бывает. Связался с твоим отцом, он пригласил народ из магазина. Этот твой с завода сам на меня вышел, там больше никто не смог — работы много, так что он что-то типа представителя. Ну, а друзья и сами решили прийти.
— Мне очень приятно, — улыбнулся я. — Теперь точно надо победить!
— Мы будем болеть за тебя! — заорал друг, словно был на футбольном матче.
Он отошёл, а ко мне подошла смущённая Анастасия.
— Отец предлагал мне сесть в вип-ложе, но я решила здесь, — улыбнулась она. — Со всеми. Николай, я буду болеть за вас.
— С такой поддержкой я легко одержу победу, — ответил я. — тем более, на кон поставлено гораздо больше, чем звание лучшего студента академии.
— О чём вы? — удивилась девушка.
Думаю, скажу ей уже после олимпиады. Решение окончательное и самое что ни есть правильное.
— Узнаете, — подмигнул я ей. — Мне пора.
Я коротко поздоровался с семьёй и отправился на постамент. Там уже дожидались двое других участников, Пенкина Вера и Сабуров Марк.
— Приветствую, — кивнул я им. — Желаю всем удачи, и пусть победит сильнейший.
— Удачи, — коротко отозвался Марк.
— Она вам не помешает, я готовилась всю ночь, — вредно отозвалась Вера.
Такая маленькая и такая противная. Как это ей удаётся?
На сцену вышел ректор нашей академии и взял в руки микрофон.
— Приветствую всех на нашей олимпиаде, — проговорил он. — Сегодня мы определим, кто же из этих трёх талантливых молодых людей является лучшим студентов лекарской академии. Но для начала, прошу всех поприветствовать нашего самого главного гостя, который решил лично посмотреть это событие.
Все обернулись к входным дверям, из которых в следующее мгновение появился император Николай Третий в сопровождении двух гвардейцев. У многих от удивления чуть челюсть на пол не упала.
В том числе и у Веры, которая так уставилась на императора, словно призрака увидела.
Николай Третий невозмутимо прошёл на сцену и взял микрофон.
— Приветствую всех, — начал он. — Эта олимпиада не просто покажет, кто в вашей академии является лучшим студентом. Она ещё и определит окончательного кандидата на должность моего личного лекаря. Я уже давно ищу, кто же займёт это место. Сейчас у меня есть лекарь, но он уже давно просит отпустить его на пенсию.
— Я сейчас в обморок упаду, — жалостливо прошептала Вера. — Лекарь императора!