— Но, ваше сиятельство, это… это нарушает все протоколы Гильдии! Подмастерье не может быть ведущим хирургом!
— Это мои проблемы, как я получу для него допуск, — отрезал барон. — Я сказал свое слово. Оперировать меня будет только Разумовский. И точка. А теперь иди и организуй все. И чтобы к его приезду все было готово по высшему разряду.
Вольский молча поклонился и вышел из палаты, чувствуя себя так, будто его только что высекли на конюшне. А барон подошел к телефону.
— Алло, приемная Магистра Журавлева? Соедините меня с ним. Скажите, барон фон Штальберг. Срочно.
Глава 9
— Фырк, срочно! — мысленно сказал я. — Компромат на нее! Любой! Быстро!
— Секунду… — в моей голове пронесся шелест невидимых страниц, который изображал Фырк. — Так, готово. Обожает сплетни, это раз. Два: муж — конченый алкоголик, которого она дико стесняется, это ее главное больное место. И три, самое интересное: она регулярно ворует медицинский спирт из процедурной для него. Думает, никто не знает. Но я-то все вижу!
Отлично. Более чем достаточно. Есть с чем работать.
— Галина Петровна, — я наконец-то сумел отцепить от себя Кристину и шагнул навстречу сплетнице. — Как удачно, что вы зашли.
Она удивленно моргнула, явно ожидая совершенно другой реакции.
— Удачно? — переспросила она.
— Конечно! Кристина как раз очень натуралистично демонстрировала мне симптомы одного нашего тяжелого пациента. У ее знакомого, представляете, острый алкогольный психоз. На фоне отмены. Бросался на медсестер, пытался обниматься, целоваться… Правда ведь, Кристина?
Кристина, к ее чести, сообразила мгновенно.
— Д-да! Точно! Я показывала, как именно он себя вел. Чтобы Илья… э-э… Григорьевич… знал, чего ожидать при осмотре.
Галина прищурилась. Не поверила ни единому слову.
— Ах вот как. Симптомы, значит. А почему в подсобке? И почему дверь была закрыта?
— Галина Петровна, вы же опытная медсестра, — я сделал еще один шаг к ней. — Прекрасно знаете, как важна врачебная тайна и конфиденциальность при обсуждении таких деликатных случаев. Кстати, раз уж вы здесь…
Я понизил голос до доверительного, заговорщицкого шепота.
— Мне нужен ваш совет. Как от профессионала. Мне тут сказали, что если в отделении попадается по-настоящему сложный пациент с «белой горячкой» или тяжелым похмельем, то лучше вас с ним никто не справится. Говорят, вы их насквозь видите.
Она попалась в ловушку. Отрицать свою репутацию суровой, но опытной медсестры, способной утихомирить любого буйного алкоголика, было бы ударом по ее профессиональной гордости.
— Ну… — она неопределенно хмыкнула, но в ее глазах я увидел блеск удовлетворения. — Бывало, конечно. Опыт есть.
— Вот и отлично! — я мягко взял ее под локоть и повел к выходу из подсобки, подальше от Кристины. — Мне как раз нужна консультация по ведению таких больных. Особенно в части контроля и учета сильнодействующих препаратов. Ну, вы понимаете. Например, медицинского спирта. Я слышал, у вас в процедурной с этим образцовый порядок. Ни одного лишнего миллилитра не пропадает.
Галина резко побледнела. Попадание в яблочко.
— Двуногий, ты просто гений коварства! — восхитился Фырк. — Смотри, как она напряглась! Сейчас юлить начнет!
— Я… я не совсем понимаю, о чем вы, — пробормотала она.
— Да что вы! — я изобразил искреннее удивление. — А мне вот Анна Витальевна на последнем совещании особо отметила вашу процедурную. Сказала, что собирается на днях устроить внеплановую проверку учета спирта именно у вас. Хочет другим отделениям в пример поставить.
Это была чистейшая, стопроцентная… ложь, но Галина об этом не знала. Ее лицо стало совсем белым, как ее халат.
— Проверка? Когда именно?
— На этой неделе. Может, даже завтра. Знаете что, Галина Петровна, — я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. — А давайте-ка мы с вами друг другу поможем. Вы, как человек занятой, случайно забудете, что вообще сегодня видели в этой подсобке. А я, как человек еще более занятой, случайно забуду проверить ваш журнал учета спирта за последние три месяца. И совершенно случайно не замечу, что многие записи там, кажется, сделаны задним числом, одной и той же ручкой. Договорились?
— Эй, это же шантаж! — возмутился Фырк. — Хотя… какой эффективный!
Галина сглотнула. В ее глазах несколько секунд боролись жадность скандальной сплетницы и животный страх разоблачения. Страх с легкостью победил.
— Я… я ничего не видела, — выдавила она. — Я просто искала швабру. В подсобке было пусто.
— Вот и отлично! — я ободряюще улыбнулся. — Кстати, Галина Петровна, если нужна будет помощь с вашим мужем… я знаю пару новых, очень эффективных методик лечения алкоголизма. Конфиденциально, разумеется.
Это был последний, контрольный выстрел. Упоминание ее главной семейной боли и стыда окончательно ее сломало.
— Спасибо, — прошептала она. — Я… мне нужно идти.
Она практически выбежала из коридора. Я выдохнул и прислонился к стене.
— Фух! Кажется, пронесло! — Фырк запрыгнул мне на плечо. — Но ты рисковал! А если бы она не купилась на твой блеф?
— Купилась бы, — мысленно ответил я. — Такие люди обычно переживают за свой привычный жизненный уклад. Хорошо еще что намеки поняла. В лоб такое говорить не хотелось.
Кристина, которая слышала наш разговор с Галиной, смотрела на меня со смесью страха и благоговейного восхищения.
Но она быстро пришла в себя. Умная девочка. Она мгновенно поняла, какую глупость совершила, и на ее щеках вспыхнул густой румянец.
— Прости, — пробормотала она, отводя взгляд и поправляя растрепавшиеся волосы. — Я не знаю, что на меня нашло. Просто… когда ты сказал, что защитишь… эмоции взяли верх.
— Забыли, — отрезал я, давая понять, что не намерен обсуждать этот инцидент. — У нас с тобой есть дела поважнее. Ты поняла суть плана?
Она тут же кивнула, и ее лицо снова стало серьезным и сосредоточенным.
— Да. Конечно. По вечерам он обычно выпивает, снимает стресс. А сегодня пятница, значит, напьется как следует, до невменяемого состояния. После восьми вечера он будет уже никакой. Я смогу незаметно пробраться к нему в кабинет и посмотреть документы.
— Ты уверена, что это безопасно? — я нахмурился. — Не рискуй понапрасну. Если он тебя застукает…
— Не волнуйся, — она криво усмехнулась. — Я знаю все его привычки, как свои пять пальцев. К десяти вечера он будет спать мертвым сном. У меня будет достаточно времени, чтобы все посмотреть и сфотографировать на телефон.
— Хорошо. Тогда встретимся завтра утром, здесь же. И обсудим, что тебе удалось найти. И, Кристина… — я посмотрел ей прямо в глаза. — Больше никаких глупостей. Понятно?
Она снова покраснела, но на этот раз твердо кивнула.
— Понятно. И… извини еще раз.
С этими словами она быстро выскользнула из подсобки, оставив меня одного.
Я прислонился к стене и потер виски. Кто бы мог подумать, что я буду планировать шпионскую операцию? Да уж, судьба иногда выкидывает очень странные фортели.
Телефон зазвонил, когда я возвращался в ординаторскую после осмотра пациента из текучки.
— Разумовский, — раздался в трубке напряженный голос Алины. — Тут жена Свиридова пришла. Она сейчас в палате.
— Иду, — коротко бросил я.
Пока я шел, я обдумывал тактику предстоящего разговора. Женщина, скорее всего, была до смерти напугана. Муж чуть не умер, и теперь она знала, что, возможно, виной тому были лекарства, которые она сама ему и принесла.
Начинать с угроз было бы верхом глупости. Нужно было действовать очень аккуратно.
В палате я увидел полную, измученного вида женщину лет сорока пяти. Она сидела на стуле рядом с кроватью мужа и крепко держала его за руку. Увидев меня, она тут же вскочила.
— Господин лекарь! Вы тот самый, кто спас моего Валю? Спасибо вам огромное! От всего сердца!
— Присядьте, Тамара… — я заглянул в карту. — Ивановна. Нам нужно серьезно поговорить.
Ее муж, Валентин, приподнялся на локтях и тоже посмотрел на меня с тревогой, но уже без той паники, что была раньше. Я жестом показал ему, чтобы он лежал и не двигался.
— Тамара Ивановна, — начал я. — Расскажите мне, пожалуйста, где именно вы покупали тот аспирин, который принимал ваш муж?
Она тут же напряглась. Ее взгляд забегал по палате.
— Ну… в аптеке, где же еще. У нас тут, на районе, всего одна аптека.
— Тамара Ивановна, — я наклонился к ней чуть ближе. — Ваш муж чуть не умер от тяжелейшего отравления. Такое происходит, когда аспирин либо очень долго и неправильно хранится, либо когда у него давно истек срок годности. В официальной, лицензированной аптеке вам бы такое никогда не продали.
— Я… я не знаю, о чем вы говорите! — она вскинулась. — Я купила обычный, нормальный аспирин!
— Врет! — тут же прошипел у меня в голове Фырк. — Смотри, как руки у нее задрожали! И пятна красные по шее пошли! Врет, как дышит!
Конечно, она врала. Но загонять ее в угол было нельзя — она бы замолчала окончательно.
— Послушайте меня, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно мягче. — Я не из полиции и не из инквизиции. Я лекарь. Моя единственная задача — лечить людей, а не искать и наказывать виновных. Но чтобы помочь вашему мужу до конца и предотвратить повторение таких случаев с другими людьми, мне необходимо знать правду.
Она прикусила губу. Ее глаза наполнились слезами.
— Валентин — хороший, работящий мужик, — я продолжил. — Он любит вас, любит своих детей. Неужели вы хотите, чтобы такая беда повторилась? А если в следующий раз скорая просто не успеет?
Этот аргумент сработал. Она всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Я не знала! Клянусь, я не знала, что он просроченный! Мне сказали, это просто неучтенный товар, прямо с завода, потому и дешевле…
— Кто сказал? — мягко спросил я.
— Соседка… Маринка с третьего этажа… — сквозь слезы проговорила она. — Сказала, есть человек, который может достать любые лекарства, недорого. Говорит, «неучтенку» продает. Я и подумала — а чего добру пропадать? У нас зарплата-то маленькая, на аптеку половина уходит…