Лекарь из трущоб — страница 120 из 123

Нуска кивнул, но бросил на оружие лишь один короткий взгляд. Затем отложил меч в сторону и приподнялся, протягивая к эрду руку.

Син не отстранился, но отвернул голову и поморщился, как от удара, когда ладонь Нуски коснулась его локтя.

Лекарь нахмурился. И медленно опустил руку. Ему очень многое хотелось сказать и о многом спросить, но это было не в его силах.

Син взглянул на стоящую на прикроватном столике миску. Нуска перевел взгляд туда же.

– Я сейчас положу тебе горячего. Поешь.

С этими словами эрд поднялся и забрал керамическую миску, в которой был хоть и холодный, но, кажется, свежий суп. После молча направился в сторону кухни, которая была здесь же, на другом конце большой комнаты.

Нуска внимательно следил за Сином. Эрд тем временем вылил остывшую еду в ведро, а затем кинул грязную посуду в таз. После легко поднял огромный чан и поставил его в печь, с помощью кремня разжег огонь. Наверное, только тогда он вспомнил, что все еще не снял верхнюю одежду. И вернулся к двери, стягивая с плеч длинную накидку, а с ног – высокие сапоги.

Это было необычное зрелище. Эрд казался таким простым и домашним. Не было слуг, которые помогали ему одеться или приносили еду прямо в покои.

Когда суп подогрелся и Син неуверенно подал наполненную миску, то Нуска не сдержался и улыбнулся. Неровно порезанные кусочки мяса плавали в густой жиже из овощей.

Он что, приготовил это сам? Серьезно?

Нуска скосил на эрда взгляд, в котором зажглись веселые огоньки. Кажется, это смутило Сина, потому что он тут же попытался забрать миску обратно.

– Я… схожу в таверну и попрошу что-нибудь там, – быстро проговорил он.

Но Нуска вырвал суп из его рук и вцепился в него мертвой хваткой, а затем начал есть. Хоть эта жижа и выглядела странно, но на вкус оказалась вполне съедобной.

Лекарь только открыл рот, желая похвалить кулинарное мастерство эрда, но вовремя опомнился. И продолжил жадно лопать, иногда даже чавкая для большей убедительности.

Кажется, этого было достаточно, чтобы Син со вздохом облегчения откинулся на стуле.

Что было удивительно, эрд вскоре встал и наполнил еще одну миску. Сев рядом на стуле, он начал есть, составляя лекарю компанию.

Нуске оставалось только удивленно хлопать глазами, наблюдая за этими переменами.

Да и что вообще происходит? Где они?

Нуска в который раз начал оглядываться, изучая помещение. Оно казалось ему все более знакомым.

– Мы в твоем доме в Эрьяре. Я попросил немного обновить мебель, привезти сюда посуду, постельное белье… и тому подобное, – отозвался Син.

И что бы это значило? Нуска нахмурился. Отложив на столик посуду, он начал размахивать руками, указывая то на себя, то на эрда, а затем на комнату.

– Я… взял небольшой отпуск. Нужно отдохнуть здесь от дворцовой суеты, – проговорил Син, прикрыв глаза. А затем встал, чтобы отнести грязную посуду на кухню.

Нуска сделал над собой усилие и поднялся на ватных ногах. Кажется, он поспешил, а потому правая лодыжка предательски подломилась. Послышался звон посуды – Син подлетел, подхватив лекаря.

Нуска успел разглядеть лицо эрда. Несчастное, как у побитой собаки, и взволнованное, как у ученика в день экзамена на ранг сурии.

– Нуска… Я… Прости меня, – еле слышно выдохнул Син, а затем рывком отвернулся. – Я… покажу тебе, где находится ванная. И другие комнаты.

Нуска опустил голову. На самом деле он не ожидал многого от этого «отпуска», но… Неужели произошло что-то еще? Или эрд чувствует вину за произошедшее в Рире? Но ведь все закончилось благополучно, разве нет?

После ванной Нуска почувствовал себя в разы лучше. Лекарь даже успел залечить оставшиеся раны, а потому снял бинты и повязки. Переоделся, побрился, расчесал волосы, которые кончиками уже щекотали плечи. И когда он успел так обрасти?

Свежий и довольный, он выглянул из ванной. Судя по темноте за окном, уже наступила ночь.

Пока лекарь приводил себя в порядок, Син успел очистить грязную посуду, прибраться и даже поменять простыни. И как эрд с этим так ловко справлялся? Разве аристократы не должны громко охать и ахать при малейших житейских трудностях?

Нуска пересек комнату и подошёл к эрду, но…

– Мне нужно поработать. А ты – отдыхай. Если что-то понадобится, то обращайся, – сказал Син.

Он сразу же направился на второй этаж. Ступени деревянной лестницы поскрипывали под его ногами. И сейчас этот удаляющийся силуэт заставлял Нуску содрогнуться от нахлынувшего чувства одиночества.

Глава 50Дуновение южного ветра


Один день перетекал в другой. К Нуске постепенно начал возвращаться голос, но каждое произнесенное слово давалось с трудом. В итоге лекарь большую часть времени молчал, а рот открывал только по острой необходимости.

За эти дни он многое узнал о Сине. Тот хоть и спал в комнате наверху, но весь день они проводили вместе.

По утрам глаза эрда казались особенно печальными. Еда, приготовленная им, всегда была горячей и приятной на вкус. С распущенными и чуть спутанными волосами он выглядел как земное воплощение великого духа. Щетина у Сина отрастала намного быстрее, чем у Нуски, а потому ему приходилось бриться каждое утро. Лекарь же только наблюдал за такими простыми ежедневными ритуалами.

Эрд был чистоплотен. Он обмывал тело по утрам, а по вечерам принимал ванну. Каждые два дня менял постельное белье и сам развешивал его на окне.

Больше всего Син хмурился, когда читал письма из дворца. Нуска, наблюдавший за ним, пытался поймать момент и ткнуть пальцем в морщинку между бровей. Только тогда лицо эрда расслаблялось – он поднимал на лекаря взгляд и смотрел, долго и пристально, а затем возвращался к делам.

Хоть эти дни и были наполнены мимолетным счастьем, но Нуска постоянно чувствовал: что-то не так. Он пытался поговорить об этом, но наталкивался на стену: эрд лишь повторял, что все в порядке и что его отпуск продлится еще несколько дней.

Одним вечером Нуска поднялся в комнату на втором этаже, которую мысленно называл кабинетом правителя. Син привычно раскинулся на стуле, склонив голову над бумагами. Мягкий свет от лампады плясал по комнате, бросая на стены длинные тени.

Нуска тихо подобрался и ткнул пальцем в напряженные плечи эрда. Син вздрогнул и дернул локтем. Кажется, хотел отпихнуть лекаря и лишь в последний момент сдержался.

Собравшись с силами, Нуска позвал:

– Син.

Зная, как тяжело лекарю дается каждое слово, эрд тут же оторвался от своих дел и развернулся. Продолжая сидеть на стуле, он смотрел на Нуску через плечо. И вновь его взгляд был направлен куда-то далеко-далеко.

– Посмотри… на… меня, – выдавил Нуска.

Но Син только опустил голову.

– В ближайшие дни я буду вынужден вернуться во дворец, – проговорил он. Его рука, которая все еще лежала на столе, непроизвольно дернулась. Нуска напрягся.

– Еду, – настойчиво сказал лекарь, имея ввиду, что тоже поедет.


Счастье не дается легко. За него всегда нужно платить – Нуска успел узнать это за свои восемнадцать лет жизни.

Из-за того, что в голове постоянно теснилось множество невысказанных мыслей, Нуска начал что-то сочинять. Медленно, по строчке.

Потому в тот вечер, когда Син заявился домой с двумя кувшинами вина, Нуска решился.

– Я думаю, тебе уже можно, – проговорил эрд. – Я выбрал некрепкое, но, думаю, этого будет достаточно, чтобы поднять тебе настроение.

Конечно, Нуску это порадовало.

Они устроились на кухне, зажгли свечу, приставили стулья к небольшому круглому столику. В этот день эрд приготовил мясные закуски, нарезал сыр. Красное вино полилось по прозрачным бокалам на ножках. Лекарь на секунду напрягся: перед глазами встали неприятные воспоминания, но это продлилось недолго.

Было тепло и спокойно. Тишину прерывал лишь звон столовых приборов. Нуска хлестал вино так, будто не был при смерти всего десять дней назад. Смотреть на Сина он тоже не решался – то, что лекарь задумал, требовало от него невообразимой храбрости, а любое сомнение могло легко поколебать решимость.

– Зачем так спешишь? Мы никуда не опаздываем, – попенял ему Син, но препятствовать пьянствующему больному не стал. Он и сам не отставал, видимо, намереваясь хорошенько напиться.

Вино пахло цветками груши и оседало во рту терпким послевкусием. Нуска долго крутил бокал в руках, несколько раз чуть не разбил его, а затем резко поднялся, хлопнув ладонями по столу.

Син вскинул голову. Его брови недоуменно приподнялись, и он вопрошающе уставился на Нуску во все глаза.

Но лекарь тут же перевел взгляд на свечу, собираясь с силами. Стук в груди стоял такой, будто там бежало стадо скиров. В горле пересохло – Нуске пришлось несколько раз хорошенько откашляться.

Чувствуя, как запылало лицо, Нуска попытался несколько раз начать, но голос срывался, не слушался. Лекарь занервничал еще сильнее, представляя, как глупо выглядит.

Дрожащий свет свечей озарял стол, а заодно и изуродованные руки Нуски. Не без грусти он начал рассматривать шрамы и ожоги на каждом пальце. Настроение стало еще хуже – Нуска думал, что, не будь он упертым ослом, то заплакал бы. Но немой, уродливый и рыдающий лекарь – слишком неподобающее зрелище для эрда.

Нуска запрокинул голову и беззвучно выдохнул, разглядывая блики на потолке. Стиснув кулаки, он закрыл глаза и тихо, срывающимся голосом запел.

Это было унизительно. Так унизительно, что на глазах все-таки выступила влага. Когда-то звонкий и сильный голос сейчас сипел и хрипел. Нуска пел так тихо, что во всем мире его смог бы услышать лишь эрд.



Но это был все тот же волшебный голос, наполненный светлой дэ. Неизвестно почему, но именно в этот раз магия мягко заструилась по комнате, в одну секунду заполнив помещение светом. Искры озаряли потолок, стены, мебель, медленно покачиваясь в воздухе, подобно светочам. На секунду Нуска отвлекся на огоньки, а его голос зазвучал смелее и громче: