– Конечно! Ты только послушай, как они вопят… – Нуска поморщился, указывая большим пальцем себе за спину, где затянули пошлую пьяную песню. – Это невыносимо!
– Гм… – Эрд выглядел озадаченным, а затем достал из кармана клочок бумаги и выточенный в форме кисти уголь. – Я напишу слова, но музыка… Мне нужен инструмент, чтобы наиграть тебе.
– Духи, Син, ты играешь?! Почему раньше не сказал? – Нуска тут же вскочил со своего места с горящим взглядом и, шатаясь, потащился доставать хозяина трактира.
– Подайте, подайте нам любой инструмент! Сейчас же! Еще секунда – и я сам лично вытолкну этих воющих пьянчуг из трактира! – Нуска разошелся и шумел, словно он сам являлся эрдом страны, а никак не его скромным спутником. Лекарь пихал ногами попадающиеся на пути стулья и задел нескольких постояльцев, но они даже слова не сказали в ответ. Компания из двух молодых людей давно была в центре внимания. Все уже заметили, насколько смело ведет себе юный хаванец, сопровождаемый риром, а потому могли только с интересом наблюдать и шептаться.
Через несколько минут Нуска вернулся с народным инструментом за стол. Это был деревянный шар с десятью отверстиями, высоким грифом и четырьмя струнами.
– Справишься с таким? Мне и так пришлось одолжить это у бардов за дальним столом… Tje vae, они попросили за эту рухлядь три пинты! Три! Знали бы они, что грабят государственную казну!
– Дай-ка сюда… Думаю, я смогу приноровиться. – Син ловко перехватил инструмент и наиграл несколько простых мелодий на струнах, а затем стал изучать издаваемый звук, затыкая отверстия пальцами.
На пильке[26] играли, поставив основание шара на бедра и держа левую руку на отверстиях, а правой рукой перебирали струны на высоком грифе, придерживая его в ровном положении плечом.
Столь статный мужчина действительно выглядел красиво даже с таким простонародным инструментом в руках. Пускай на пильке играли бедняки да странствующие барды, но совладать с ней было не так просто. Нуска знал это не понаслышке, потому что в свое время в его руках побывало с десяток различных инструментов. Правда, он так и не смог овладеть в идеале ни одним. Все дневное время Нуска посвящал лечению больных, а в ночное – дрых без задних ног. Потому, хоть у него и не хватало времени на освоение инструментов, он напевал себе под нос, даже когда врачевал не самые приятные на вид части тела своих пациентов.
– Ха, Син, а ты не так плох! Я думаю, мы сможем удивить сегодняшних гостей! – Нуска уже тащил эрда из-за стола. – Почему ты сопротивляешься… Неужели думал, что мы будем отсиживаться за столом в такой чудесный вечер?! Дай слова…
Лекарь лихорадочно стал изучать начерканную ровным почерком песню.
«Ух, как интересно! А эрд знает толк в застольных песнях!»
Они вдвоем оказались посреди трактира. Нуска вытащил из-под какого-то пьянчуги стул и подпихнул его эрду под колени. Син так и плюхнулся на него.
– Отлично! Теперь наиграй мне!
Нуска все больше пьянел от духоты и оживленной атмосферы. Его лицо вспотело, а волосы торчали в разные стороны. Накидка сползла назад, а потому многие могли увидеть лицо пьяного лекаря. Хотя кого это заботит? Ну, напился даже лекарь самого эрда, устроил шумиху… Что с того?
– Господа, начинайте! Хотим услышать песню столь красивого юнца! – Один из разомлевших сифов поднял за него свою кружку.
– Верно! Он так красив, подайте ему вина за мой счет! – поддержал сифа тучный карборец за дальним столом.
– Так, господа, тише! Сейчас все будет! – заверил Нуска слушателей и расплылся в улыбке, раскланиваясь направо и налево. – Друзья, вы услышите историю про драконов и магию из уст этих двух странствующих господ!
– Надеюсь, твоя песнь будет так же сладка, как и твое личико! – рассмеялся арцент, чей стол был прямо напротив Нуски. Лекарь нахмурился, но пропустил сомнительный комплимент мимо ушей. Развернувшись к Сину, он кивнул ему.
Сначала полилась легкая веселая музыка, а затем эрд разошелся: зажимая отверстие за отверстием, он заиграл чудесную и сложную балладу. Нуска сразу уловил повторяющийся мотив, сделал несколько шагов вперед, скинул с себя плащ и развел руками.
Перед зрителями предстал прекрасный пьяный юноша, так и сияющий в блеклом свете. Все стали шуметь и стучать кружками о стол, но стоило лекарю открыть рот, как в трактире наступила тишина.
Нуска, прикрыв глаза, пел громко и уверенно, словно занимался этим всю свою жизнь:
Мне ветра вой доносил рассказ
Про род драконий, что мир потряс.
О тех годах, о слепых боях,
О великих умерших вождях.
Под громкий вой златокудрых скал
Зверь громко взвыл, обнажив оскал.
И первый бард спел про чудеса,
Про дракона, что взмыл в небеса.
Так млад был муж, что не мог пройти,
По той земле, что драконы жгли.
Явился зверь ему на пути
С рваной раной в средине груди.
Сей муж на диво был очень смел
И дракона в тот миг пожалел.
Его лечил он и день, и ночь,
Чтобы зверь согласился помочь.
Дракон, казалось, был ослеплен
И любовью к мужчине пленен.
Тот змий его обучил всему:
Как сжечь поля и навлечь чуму.
Они не ведали, что творят:
Драконий род встретил свой закат.
Не верил муж тому существу,
Всех людей обучив колдовству.
Ведь род людской был не добр, не смел
И обратил рой летящих стрел:
В тот час ночной под звенящий гул
Каждый змий тихо в бездну шагнул.
С тех пор стал муж королем людей,
Потеряв любовь и своих друзей.
И в час ночной под звенящий гул
Он и сам в бездну тихо шагнул.
Прошло немало веков уже,
А песнь жива среди всех мужей.
Драконья кровь продолжает течь
В жилах тех, кто вздымает свой меч[27].
Нуска резко замолчал, насквозь вспотевший, в поклоне опустил голову. Он хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Лекарь вновь, не скупясь, испустил во время пения целое море энергии. На несколько секунд в наполненном светлой дэ пространстве наступила тишина.
После краткого затишья трактир взорвался аплодисментами, криками и свистом. Лекарь скалился и улыбался. На всякий случай он оглянулся на эрда, чтобы проверить его состояние, и увидел, как его глаза сверкают, как он улыбается и смотрит на Нуску.
На секунду лекарь потупился и в смущении отвернул голову. Несмотря на то что в этот момент множество мужчин подошли к нему, стали хлопать по плечу и жать руку, расхваливая его природный талант, он мог думать лишь о том восторженном взгляде правителя.
– Ох, друзья, ну и песня! – вмешался в пустую болтовню сурии сам хозяин трактира. – Превосходно, просто превосходно! Приглашаю всех выйти во двор и продолжить вечер под игру бардов и танцы!
– Ба, хозяин! Я не танцор. – Нуска, улыбаясь, по-братски пожал руку трактирщику. – Лучше передайте инструмент бардам за дальним столом.
– Они откланялись сразу после песни и просили передать, что это подарок.
– Вот же ж! Конечно, их счет за ужин куда больше стоимости этой старой деревяшки!
– Ничего, Нуска, я принимаю подарок. И не против оплатить счет, – вмешался взявшийся из ниоткуда Син. Голос прозвучал прямо из-за спины Нуски, а потому он резко развернулся и столкнулся носом с подбородком правителя.
Эрд нисколько не смутился, отошел на шаг назад и свободной от инструмента рукой взял лекаря за плечо. Всех поклонников юного дарования как ветром сдуло.
– А в танцах мы поучаствуем, – добавил эрд с улыбкой.
– Син, дай хоть горло промочить! – заспорил Нуска и направился к столу.
Он все еще чувствовал сильное смущение, хотя множество раз до этого выступал не только в трактирах, но и на площадях в трущобах. Но такие проблемы лекарь всегда решал радикально: сначала он влил в себя половину пинты, закусил после мясом и начал набивать трубку.
– Петь я больше не буду… Подайте огня, – попросил Нуска проходящую мимо девушку. Служанка улыбнулась и своим же пальцем подожгла табак.
– Вот же! У вас даже все служанки – сурии?
– Конечно, – с улыбкой отозвалась темноволосая арцентка. – Мы ведь находимся в сердце столицы. Сюда запрещен вход низшим рангам.
– Об этом я и не подумал… Благодарю, – сказал Нуска и устроился за столом.
Син медленно пересек зал и сел напротив лекаря. Он начал молча выпивать, а затем последовал примеру Нуски и тоже прикурил трубку спичкой из кармана.
– А ты предусмотрительный, – одобрил Нуска, указывая своей трубкой на Сина. – Так тебе… понравилось исполнение? Все-таки это твоя песня…
– Нет, не моя. Это действительно очень древний текст и легенда, положенная на музыку.
– То есть… – Нуска понизил голос. – Все, сказанное в ней, правда?
– Может, и не все, но большая часть – наверняка.
– Ха, удивительно…
Нуска чувствовал себя бесповоротно и окончательно пьяным. Дым, исходящий из трубки, и каждая затяжка только усиливали эффект.
– Ха-а… Ты уверен, что нам надо идти танцевать? Я совсем не хорош в этом…
Лекарь посмотрел на опустевший зал. Большая часть гостей, которые еще могли стоять на ногах, перебрались во двор. Оттуда доносилась вполне сносная музыка.
– Я поведу, – с улыбкой кивнул эрд и подорвался с места, хватая Нуску за руку. – Пойдем. У нас осталось мало времени.
– Ох, Син, вот это ты буйный! Мне уже кажется, что я сдаю позиции… – Лекарь отложил трубку, высыпал прогоревший табак прямо в тарелку и улыбнулся. – Что ж, господин, покажите мне, на что вы способны.
Эрда не нужно было просить дважды. Он схватил Нуску за руку и потащил в шумный двор, где все пустились в пляс. Некоторые брали в партнеры служанок, другие – своих спутниц, но женщин в подобных заведениях как всегда было мало. Потому некоторые мужчины, не стесняясь, танцевали с друг другом, но держались на достаточно приличном расстоянии.