Лекарь из трущоб — страница 70 из 123

– Быстрее, я сказал! Что ты медлишь?! Хочешь навлечь на себя проклятье темной дэ?! – выкрикнул Нуска. Он терял терпение. Еще несколько секунд – и случится необратимое. И лекарь вновь останется наедине с последствиями и сожалением.

Земляная сурии, сифа, все же прислушалась. Видимо, всеми в этом мире двигали только страх и личная выгода.

Девушка схватила лежащий на земле камень и зажмурилась, острием вспарывая кожу. Видимо, эта сурии была еще очень молода и не привыкла к ранам и опасностям. Но Нуска не мог ждать, пока она решится. Нож был далеко, а потому он выхватил у сифы камень, схватил ее руку и вбил его острым концом во внутреннюю сторону руки. Девушка завопила от боли и попыталась высвободиться: кровь полилась фонтаном, наполняясь земляной дэ этой сурии. От боли и страха энергия так и лилась, каплями усеивая землю.

Нуске это и было нужно. Он отбросил камень и склонился, губами собирая текущую по руке кровь. Девушка была ошарашена и испугана, она почти плакала, но вдруг застыла, не предпринимая дальнейших попыток освободиться. Видимо, поняла, что ее не отпустят, пока не закончат начатое.

В тело Нуски потоком влилась чужеродная дэ – это оказалось не особо приятно, но не было той разрывающей боли, что дарила кровь рира. И лекарь на секунду даже растерялся, словно соскучился по тем пыткам.

А что, если и вправду соскучился?

Понадобилось время, чтобы светлая дэ поглотила земляную. Нуска отпустил девушку, которая тут же отползла на несколько шагов назад. Лекарь чувствовал, как сердце зверя замирает, как холодеют его конечности. Времени больше не оставалось, а потому хаванец тут же приступил к лечению, выжимая из себя все.

Нуска знал, что его правая рука почти бесполезна, а потому рухнул на грудь волчака всем телом, а левой ладонью зажал его пробитую голову. Повезло, что мозг почти не задет. Если бы мозги вытекли из черепной коробки, то лекарь уже ничего не смог бы поделать.

– Останови кровь и не мешай мне! – скомандовал лекарь девчонке, которая, казалось, до сих пор продолжала просто сидеть на земле. Возможно, и хорошо, что та просто впала в ступор, а не подняла шумиху и начала спорить с Нуской.

Сифа послушалась. И тоже начала рвать на себе одежды, перевязывая рану на руке. А лекарь же полностью сконцентрировался на излечении волчака, который так долго истекал кровью, но отказывался умирать.

Его воля к жизни поражала. Нуске стоило только прикоснуться к шерсти и начать вливать светлую дэ, как зверь тут же шелохнулся. Лекарь почувствовал каменные мышцы под этой густой шкурой. Если волчак очнется и решит напасть, то лекарь сразу же встретит свою смерть.

Все равно. Нуска должен поступить правильно. Какая разница, будет ли исход выгоден хаванцу? Он просто знал, что не сможет простить себя, если бросит все так. Эти синие глаза, напомнившие ему глаза эрда, будут преследовать его в каждом кошмаре до конца жизни.

Закрыв глаза, лекарь щупал волчий череп. Он видел поврежденные кости и задетую оболочку мозга. Невероятно, что волчак не упал замертво сразу. Стоит вознести хвалу духам за то, что эта молоденькая сифа не была такой же меткой, как эрд и Вьен, убивающие одним ударом.

Повреждения медленно срастались под рукой хаванца. Мозговая жидкость возвращалась на место, вены и капилляры зарастали, возобновляя ток крови. Своим телом лекарь тоже лечил, сосредоточив вторую точку выхода дэ на грудине. Это было трудно. Люди с рождения привыкают работать только руками, но Нуска знал, что при необходимости можно совершить желаемое хоть краешком уха.

Рана на груди быстро срослась. Девушка, метавшая копья, и здесь не задела жизненно важных органов. Этот волчак был счастливчиком.

Дыхание зверя участилось, а пасть тут же приоткрылась. Нуска скосил глаза и встретился взглядом с диким зверем. Это мгновение длилось вечность. Лекарь не отводил глаз, сурово уставившись на волчака.

«Эй, я тебя тут лечу вообще-то. Хоть я и прилег на тебя, но ты же не думаешь, что я собираюсь слопать твою вонючую мохнатую задницу?»

Нуске потребовалось больше времени, чем он ожидал. Лекарь хорошо знал анатомию человека, но вот строение волчака было иным.

Прошло больше двух часов. Из-за леса начала подниматься звезда, осветив лес предрассветными лучами. В ярком красном свечении Нуска продолжал лечение, вглядываясь в мутные, но умные глаза животного. В них не было ни ярости, ни страха. Только инстинкты, призывающие выжить. Его глаза так и твердили: «Я вижу тебя. Это ты. Я в любой момент могу тебя прикончить, но для начала я должен поправиться».

Нуска не позволил себе испугаться. Наоборот, ему даже понравился этот взгляд. Люди никогда не смотрят на собеседника или противника, они смотрят сквозь него, избегая близости и контакта. Этому же зверю нечего было бояться.

Когда последние капли энергии подошли к концу, Нуска резко вскочил и отошел в сторону. Вся одежда хаванца оказалась пропитана кровью. Лекарь даже приподнял руки, показывая их зверю, словно бы тот понял этот жест.

Волчак медленно лег на живот, а затем, пошатываясь, поднялся с земли. Даже отряхнулся. От ран зверя не осталось и следа.

Нуска хмурился, а затем уловил движение за спиной. Сифа медленно подошла к нему и зашептала:

– Может, хоть сейчас поступишь как нормальный? Побежим?

– И ты правда думаешь, что он нас не догонит? – хмыкнул Нуска.

Девушка вздрогнула и так же медленно отошла в сторону. Видимо, не желала умирать первой.

Волчак продолжал стоять, пронизывая Нуску взглядом до костей. Страшный огромный зверь, чья морда была на уровне лица лекаря. О чем он сейчас думает? Чего хочет?

Внезапно волчак вскинул голову, а затем развернулся и степенным шагом стал удаляться вглубь леса. Нуска опешил. Он не будет нападать? Возможно, лекарь не до конца залечил раны, а потому этот зверь не хочет мериться силами?

«Кажется, волчаки никогда не охотятся в одиночку. Может, дело в этом?»

Нуска продолжал стоять, провожая необыкновенное существо взглядом. Этот дикий зверь запомнится лекарю надолго. Он чувствовал некое родство с животным, которое, даже истекая кровью, не желало умирать и покидать этот мир.

Возможно, Нуска именно поэтому решился помочь. Даже не потому, что этот волчак напомнил ему эрда. Необязательно молить о помощи словами – иногда достаточно одного взгляда, переполненного желанием жить.

Лекарь выполнил свой долг. А затем, когда и звук шагов волчака нельзя было различить, повалился на колени. Было только утро, а он уже измотан. Однако оставаться здесь и дальше небезопасно. Нужно двигаться вперед, но у Нуски не хватало сил даже для того, чтобы подняться.

– Итак, ты спас лесную шавку. А свое кровотечение останавливать не собираешься? – со смешком поинтересовалась сифа и села рядом, отрывая лоскуты от своих одежд. – Для чего вообще было спасать волчака? Они ведь жрут людей. Конечно, только самых слабых и беспомощных, настоящему сурии они не ровня, но я впервые вижу, чтобы кто-то рисковал своей жизнью, дабы вылечить подобную тварь.

Нуска усмехнулся и свесил голову. Позволил девушке перевязать свои раны на голове и спине. Их следовало промыть, но у лекаря не было сейчас никакого желания лечить кого бы то ни было, даже себя. И все же он поднял руку и сцепил пальцы на запястье сифы. Как и обещал, он остановил кровотечение на ее руке.

– Я и сам знаю, что это было глупо.

Девушка вздохнула и помогла Нуске сесть поближе к тлеющим углям. А затем начала подкидывать хворост, разжигая костер.

– Ну ты меня удивил. Я спасла тебя от убийцы, а ты пошел оказывать ему помощь! Ты из какой-то хаванской секты? Я вроде слышала, что есть хаванцы, которые отказываются мясо есть и даже комаров, севших на лицо, не бьют. Но ты – это что-то с чем-то! Я думаю, даже сектант на твоем месте просто сбежал бы!

Сифа много болтала. Нуска привалился к стволу дерева и стал вглядываться в светлеющее меж крон небо.

– Как далеко отсюда до обители? – перебил лекарь жужжащую без умолку девушку. Та призадумалась.

– Ну… я и сама туда иду. Как мне кажется, если отправиться сейчас, то к вечеру мы дойдем, – проговорила она, колом Нуски шевеля угли в занимающемся огне.

– Тогда нам следует идти. Следующую подобную ночь мы не переживем, – тут же отозвался Нуска и приподнялся, но затем с громким оханьем схватился за голову. Видимо, его неплохо так потрепали, но боль лекарь начал ощущать только сейчас.

– Эй! Куда ты собрался в таком состоянии! Да и вообще, назвал бы хоть свое имя, – проворчала девчонка, поднимаясь следом и придерживая хаванца за плечи.

– Нуска, – ответил лекарь, отстраняя от себя девушку. Он поспешно начал собирать в одну кучу свои пожитки.

– А что имя сложное такое? Ты что, незаконнорожденный сын какого-то фасидца? – удивилась сифа, которой явно не доставало такта. Да и в целом она мало походила на аристократку – даже обрезанные волосы говорили о том, что она не должна иметь ничего общего со знатью. – У меня вот нормальное имя. Я сифа, и зовут меня Ив.

– Так просто? – без энтузиазма поинтересовался Нуска, занятый тушением только разгоревшегося костра.

– Нет, ну родители называют меня Ивьера. Но разве это не слишком длинное имя? Кому такое понравится? – пожаловалась девушка и начала оглядываться. – Кстати… Ты меня у озера, наверное, нашел. Я там передохнуть легла. Вещей при мне никаких не было?

– Я особо не разглядывал. Можем по пути проверить, – пожал плечами лекарь, который уже смирился с тем, что придется путешествовать с этой шумной молодой сурии. Хотя все лучше, чем быть одному.

– А еды у тебя нет? Я хотела предложить зажарить того волчака, но ты почему-то решил его вылечить.

– Есть животное, измененное дэ? Ты настолько глупа или это была шутка? – Нуска только брови приподнял, будучи не в силах понять ход мыслей этой странной девчонки.

– Да шучу я! Шучу! Дай-ка… – Ив выхватила у Нуски суму, которую он уже повесил себе за спину. – Ага! Я даже и этот сухарь сжую сейчас – ничего!