Лекарь из трущоб — страница 74 из 123

Нуска только непонимающе уставился на фасидца. О чем он вообще говорит? К чему он приплел хаванских женщин?

– Хей, если у тебя и Волиу извращенное пристрастие, то мой народ тут вовсе ни при чем, – хмыкнул Нуска и шлепнул Леми по рукам.

– Чем чище энергия, тем сильнее желание ею обладать. Когда твоя энергия вступает в резонанс, то любой отреагирует соответственно.

Все сказанное казалось лекарю тупым оправданием. Да, он прекрасно себе представлял отличия между близостью сурии с различной энергией. Об этом даже упоминалось в некоторых книгах.

– Бред несешь, Леми. Лучше прямо скажи, что же ты хочешь за свою помощь? – Нуска только грустно усмехнулся, видя, каким растерянным вдруг стало лицо друга. – Что не так? Конечно, ты хотел выставить себя спасителем и благодетелем. Чтобы я впал в отчаяние и упал перед тобой на колени, как поступил бы любой нищий безранговый на моем месте. А затем сделать меня своим рабом, разве не так?

– Это не так, Нуска, я… – вдруг начал оправдываться фасидец и даже руки от Нуски убрал.

Только лекаря уже было не остановить. Он раскрыл обман бывшего друга и больше не желал плясать под его дудку.

– Что такое, Леми? – Нуска состроил удивленное лицо и вдруг поднялся, приблизился и прижал Леми к стенке. – Почему теперь отворачиваешься?

– Просто… в Фасиде очень мало хаванцев, каждый просит слишком много золота за лечение, и…

Леми молчал, закусив губу. Он не рассчитывал, что его так просто разоблачат.

– Ты хотел, чтобы я прислуживал тебе? Думал, ты один такой? – Нуска отстранился так же резко, как и приблизился. Леми облегченно вздохнул, утирая выступивший на лбу пот, а лекарь принялся одеваться в чистое, сев на край кровати. – Хотел свалить все на мои хаванские крови… Смешно. Видимо, ты не рассчитывал, что я окажусь чуть умнее пробки. В отличие от тебя, Волиу хотя бы хотел унизить меня так, чтобы я не доложил старейшинам. А ты… ты всерьез намеревался превратить меня в своего раба…

– Это не так, Нуска. – Фасидец покачал головой и сел рядом, склонившись над собственными коленями. – Я бы ни за что… Но… неужели у тебя уже есть господин?

– О, еще и познатнее, чем ты, – усмехнулся лекарь, затягивая шнуровку на штанах.

– И кто же может быть знатнее меня? – не поверил Леми, сложив на груди руки.

– Кое-кто, – усмехнулся лекарь.

Леми молчал, а затем вдруг крепко обнял Нуску за плечи и проговорил:

– В любом случае я уже нашел для тебя одного учителя. Только…

– Нет. Я справлюсь сам. – Лекарь отстранился, услышав подозрительный шум снаружи. – Иди-ка ты лучше спать.

Фасидец выдохнул. Смотря на Нуску, облаченного в его одежды, он испытывал разочарование. Но затем просто встал и направился к выходу, бросив на ходу:

– Нуска, прости.


Ив выглядела отстраненной. Ее взгляд так и искрился морозным холодом. Она протянула Нуске свернутый лист бумаги.

– Здесь подробно описано, как найти поселение учителя, который сможет тебя обучать. А теперь, пожалуйста, уходи… – Девушка, впихнув Нуске бумагу, обхватила себя руками и села на скамью. Именно отсюда она вчера окликнула лекаря, а теперь – прощалась.

– Леми рассказал тебе?

– Нет. Мой навык – это способность слышать звук через древесину. Я слышала абсолютно все, о чем вы говорили прошлой ночью! Абсолютно все! – Ив вдруг заплакала и заткнула уши руками, словно эти разговоры до сих пор звучали в ее голове.

Нуска вяло улыбнулся.

– Я уйду, Ив, и больше не потревожу вас. Не волнуйся.

Но девушка только мотала головой и кусала губы. Было понятно, что она ненавидит Нуску.

«Как странно. Я спас ее от смерти, подарил возможность жить дальше. А теперь она ненавидит меня, своего спасителя».

Нуска в этот вечер собрал свои вещи, до отвала поужинал и отправился в путь засветло. В очередной раз он покидал место, где не прижился.

Наемничья хибара не стала ему домом. Лесному племени не удалось завладеть его сердцем. Карбор отверг его так грубо, что Нуска до сих пор ощущал боль в легких. Из дворца его и вовсе вытурили, как последнюю svishe, осыпав золотом… Теперь же его выгоняли из обители. Выгоняли те люди, с которыми он сблизился и которых считал друзьями.

Есть ли место, где ему будут рады? И место, которое он сможет назвать домом?

Глава 34Последнее испытание


Нуска плелся через снег, преодолевал бескрайние раскинувшиеся снежные пустыни, а затем начал подъем в горы.

Лекарю не было уже никакого дела до себя. На самом деле с самого начала он считал данную ему информацию шуткой и ложью. Но, как и после случившегося во дворце, он просто следовал за прощальными словами.

Просто потому, что идти больше некуда. А Нуске, чтобы терпеть холод, голод и боль в теле, нужна была цель.

Есть ли там, за возвышающемся на фоне неба хребтом, тот самый учитель, который сделает из Нуски почетного сурии? Reh`z там.

Раньше лекарь никогда не бывал в горах, но именно сейчас жизнь решила пожалеть хаванца и повернуться к нему лицом. Ветер стих, а снег хоть и сыпал, но маленькими редкими хлопьями. Кое-как Нуске удалось пережить два обвала, спрятавшись за выступами.

Лекарь ночевал в пещерах или маленьких выбоинах в скале, а поутру вновь начинал восхождение. Узкая каменистая тропка, объятая льдом и снегом, не выглядела надежной. У Нуски каждый раз прихватывало сердце, когда он оступался, а снежный массив из-под его ног скользил вниз и исчезал в пропасти.

«Наверное, это и есть цена, которую нужно заплатить, чтобы стать сильным», – так успокаивал себя лекарь по вечерам, залечивая отмороженные ноги и участки кожи. Если бы не перчатки, которые он свистнул в последний день из дворца, то Нуска бы здесь и умер. Отморозив руки, он не смог бы лечить сам себя. Его ноги начали бы гнить и отказали уже через несколько дней после начала восхождения. Потому Нуска берег эти ценные вещицы.

Лекарь хоть и отличался горячей кровью, мог иногда совершать необдуманные поступки, но глупцом не был. Он рассчитал провизию на подъем и на спуск с горы в случае неудачи. И вот, почти достигнув пика, Нуска встал перед выбором. Либо разворачиваться прямо сейчас, либо, лелея надежду о сказочном учителе, отдавшись на волю судьбе, продолжить путь наверх.

Нуска выбрался ночью из укрытия. Поднялся ветер, а снег кружил в воздухе, затмевая обзор. Лекарь надеялся в ночной тьме разглядеть огни жилых домов наверху, но видел лишь крутящиеся в танце снежные вихри. Было холодно, так нестерпимо холодно, что Нуска пообещал себе, что никогда не осядет на севере. Лучше сразу пойти на корм волчакам, чем терпеть эту боль в костях всю оставшуюся жизнь.

У лекаря не было выбора. Он снял перчатку, поднял руку и сконцентрировал энергию в кончиках пальцев. Яркая вспышка осветила холм – Нуска надеялся, что ее, возможно, будет видно наверху.

Удивительно, но через несколько секунд маленький ответный огонек на секунду блеснул на северной части горы. Нуска нахмурился. За эти дни он узнал, что снег хорошо отражает свет. Это был просто отблеск или световые галлюцинации?

Лекарь поскорее скрылся в маленькой выбоине, где устроил привал. Его энергия могла вызвать обвал. И не прогадал, потому что через несколько минут сошло сразу несколько снежных шапок.

Нуска хмурился. Ему так и не удалось сомкнуть глаз этой ночью. Можно ли считать тот отблеск сигналом или хотя бы знаком? Должен ли он продолжать путь?

«А, reh`z с ним. Замерзнуть в горах, конечно, не самая почетная смерть, но хотя бы никто этого не увидит».

С первыми лучами лекарь покинул свое убежище и обомлел. Вся тропинка оказалась завалена снегом. Путь наверх был закрыт.

– Бездна дери эту хаванскую магию! Когда надо – толку никакого, а как просто посветить пришлось, так сразу стала такой мощной! – Нуска, не выдержав, ругался себе под нос, а затем вскинул голову и осмотрел отвесный склон.

Если понадеяться на то, что вчера сошли все свежие снежные шапки, то, возможно, он успеет взобраться на уровень выше. Но любая ошибка может стоить хаванцу жизни.

Нуска сглотнул и начал готовиться. На этот раз он взял с собой сразу два ножа и толстую бечевку. Крепко-накрепко привязав к подошве ножи лезвиями вперед, лекарь понадеялся тем самым облегчить подъем. Перчатки также надежно защитят его руки и позволят крепко цепляться за выступы.

Лекарь шумно вздохнул, а затем вскинул ногу повыше и погрузил маленький крепкий ножичек в лед.

«Ага, вроде, держится!» – мысленно порадовался он, начиная медленно взбираться наверх.

Нуска не спешил. Медлительность и вдумчивость не были в его характере, но сейчас любая оплошность превратила бы лекаря в лепешку. Замороженную мясную лепешку.

Лекарь потихоньку поднимался все выше и выше. Шаг за шагом он вбивал острия ножичков в лед и хватался руками за редкие каменные уступы. Если бы гора не была объята льдом и снегом, то это было бы намного проще, но сейчас, если Нуска хоть раз погрузит ногу не в намертво наросший лед, а в податливый снег, то кубарем скатится в бездну.

К полудню лекарь смог забраться на следующий виток пути, ведущий к пику. Когда лекарь вывалился на твердую поверхность, тяжело дыша и обливаясь потом, он вдруг почувствовал себя властителем мира. Он справился. Смотря сейчас вниз, на тот высокий склон, который он преодолел, не совершив ни одной ошибки, Нуска вдруг тихо засмеялся. Он ощупывал замерзшие руки и ноги, лечил их и продолжал еле слышно смеяться. Впервые с того дня, как лекарь покинул столицу, он был счастлив.

Уложив ножи и веревки в суму, Нуска продолжил путь в хорошем расположении духа. Даже такая маленькая победа грела его душу и наполняла верой в себя.

Лекарь не знал точно, где стоит искать. Эта гора была огромна, а ее склоны необъятны. Потому Нуска принял решение сначала проверить северный пик. Тем более что он уже почти расхаживал по самой вершине. На такой высоте дышалось тяжело, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что Нуске довелось пережить в Карборе и после, в столице.