«Надо обязательно осмотреть избу», – молнией пронеслось в голове.
– Девку нашли поодаль, пройти версту надобно, – оторвал меня от размышлений губной староста.
Я огляделся. Повозка остановилась на сельской дороге, понятно, прямо по полю телега не пройдет. Километр в любом времени можно было пройти минут за пятнадцать. Мы вчетвером пошли прямо по высокой траве.
Хотелось восхититься необычной ситуацией. Где в том своем времени я мог так свободно идти по полю с волнующейся травой? Запах свежего поля, утреннее осеннее солнце, первозданность природы. Все было идеально.
Если бы точно не знал, что сейчас увижу. Вдох, выдох.
«Как он расчищал траву и делал круг ночью? – старался я не думать о том, что видел. – Или заранее готовил место, потом приносил девушку?»
То, что девушки были без сознания, в этом я был уверен.
– Каким чаровством он девок в таку даль заманивает? – буквально прочитал мои мысли староста. – Али сами с ним идут?
– Нет, не сами, – удивился я проницательности старосты.
Который раз ловил себя на мысли, что в незнакомой мне простой речи легко можно было распознать цепкий, аналитически ум следователя.
– В круг на поле убийца несет уже неподвижную девушку, – сказал я профессиональным тоном. – Предварительно напоив дурманом. Вопрос только, где и когда жертва пьет вино с отравой? Где встречается с убийцей?
– Тогда каким обычаем он девиц приваживает? – посмотрел прямо на меня староста. – Девки знали супостата и сами с ним пошли?
– Получается, что так, – вздохнул я. – Конечно, девушки не могли знать, что убийца подмешает в напиток дурман и потом сделает то, что сделает.
– Значится, он ведал девок прежде убивства, – размеренно сказал староста, буквально прочитав мои мысли.
В убийствах в двадцать первом веке в крови девушек был найден дурман. Здесь такого анализа провести я не мог, но по всем симптомам был уверен, что жертвы приносились в круг в бессознательном состоянии.
Вопрос старосты повторил мой изначальный интерес. При каких обстоятельствах молодые девушки могли спокойно сидеть и пить вино с убийцей? Должно было быть долгое знакомство. Что же такого делал убийца, что жертвы соглашались на сомнительное мероприятие?
– Значит, девушки доверяли убийце, – невольно вырвалось. – Спокойно садились в повозку и ехали с убийцей на заброшенные поля и пустыри.
– Видно дело, – кивнул староста. – Искати надобно среди мужиков, с коими девки водились задолго до нынешнего дня.
Потрясающе! Я с восхищением посмотрел на представителя закона. Русский мозг всегда был уникальным явлением. Под простотой и обычными оборотами речи скрывался довольно сильный и отточенный ум.
– Все верно, – закивал я.
– Надобно тебе все же осмотреть жертву, лекарь, – в голосе старосты прозвучало нечто, похожее на сожаление.
«Ну хоть кто-то мне посочувствовал», – промелькнула мысль.
Чего тут исследовать? Непроизвольно услышал скрип собственных зубов. Я стоял на границе круга примятой травы, диаметром примерно двадцать метров. Зачем убийце интересно такое расстояние? По кругу что ли ходит? Хотя, возможно так и есть. Ритуал же, заклинания читает, наверное.
Выдохнув, я пошел к лежащей на земле жертве.
Только сейчас подумал, что лучше бы я разные убийства встречал. Мозг хотя бы отвлекался на различия. Убийца был до тошноты точен, даже в мелких деталях. Деревянные колышки, к которым были привязаны руки и ноги жертвы, были одинаковой длины и выступали сантиметров на двадцать.
Ровно разрезанный живот, от грудины до лобковой кости. Разумеется, извлеченная печень. Все то же самое. Смотреть на пустые окровавленные глазницы я уже не мог. Но моя роль, роль, как эксперта обязывала.
– Воистину обряд колдовской, лекарь? – проговорил староста. – Мог ведь прямо зарезать, да органы вынуть. Тут же привязана девка посреди круга, да печать поганая яко огнем приложенная. Не иначе, колдун.
Я снова вздрогнул. Проницательность местного служителя закона поражала. Другими словами, но выразил он все очень точно.
Внутри все сжималось, и я решил рассказать хотя бы часть старосте.
– Конечно, ритуал, – выдохнул я. – Ты прав, если нужны были просто глаза и печень, это делать лучше внутри, в избе или еще где. Расположение жертвы явно имеет ритуальное значение. Символ также выполняет какую-то цель для убийцы. Применение ртути, «живого серебра», для таких целей очень опасный метод. Сделать такое могли алхимики или тайные общества.
– Как слышал я в Голландии, слухи разные ходили, – поспешно добавил я, чтобы не было лишних вопросов, откуда я все это знаю.
– В басурманских землях всякое зло, видать, творится, – грозно сказал староста. – На Руси испокон веков такого зла не водилось. Пришлый значит, какой колдун, из других стран пожаловал. Зверства всякие свершать.
Я предусмотрительно промолчал. Сбрасывать все на Европу было заманчиво. Только согласно грамоте, я сам прибыли из Голландии, и поэтому стоял первым в очереди на подозрение в страшных убийствах.
– В толк не возьму, чего ради он творит такое? – спросил староста. – Зеницы да печень на кое дело из девок вынимает? Яко безумие какое?
– Боюсь, ты не поверишь, – вздохнул я, ощущая страшную тяжесть от множества накопленных знаний, неясных догадок и подозрений.
– Ты сказывай, что знаешь об убивствах сих дьявольских, я сам разберу верить али нет, – рассудительно сказал губной староста.
– Жидкость, которую достает из глаз, имеет свойство омолаживать, – принял я решение рассказать хотя бы часть. – Кровь из печени имеет эффект оздоровления. Конечно, с учетом других необходимых компонентов.
– Точно, зелье бессмертное готовить задумал! – сказал староста.
Когда я уже пойму, что общаюсь с умными людьми? Снова поймал себя на мысли, что внешний вид и речь обманчивы, и удивился невероятно острому уму губного старосты. Игнат очень быстро догадался о сути всего дела. Хватило двух предложений, и служитель закона в шестнадцатом веке понял суть преступления намного раньше, чем я со своими учеными степенями.
– Судя по всему, да, – пробормотал я сдавленно.
– Ведаешь ли, как зелье такое готовить? – ровным тоном спросил староста. – Состав ведаешь, какою мудростью творится?
Простой вопрос заставил меня практически подпрыгнуть на месте.
Я внимательно посмотрел в глаза Игната, столкнувшись с цепким и пронзительным взглядом темно-серых глаз. Ничего себе, догадка.
– Господин, староста, – сказал я как можно спокойнее. – Вечного напитка или эликсира бессмертия не существует. Выдумки все это. Другое дело, что убийца уверен, что сможет приготовить подобное.
– Знамо, нет такого зелья, жизнь Бог дает, Бог и забирает, – набожно проговорил староста. – Таки зря убивец девок губит?
– Получается, что зря, – вздохнул я.
Честно признаться, я очень хотел посмотреть на состав подобного напитка. Интерес ученого. Я должен был знать, что дает убийце уверенность в действенности, так сказать, эликсира бессмертия.
Баня. Рядом с трупом всегда было здание. Я резко повернулся.
– Игнат, мы должны осмотреть заброшенную баню, – резко сказал я.
– Думаешь там зелье свое бесовское мешает? – быстро догадался Игнат.
– Да, – сказал я уже на ходу.
Староста дал знак десятским не отходить от тела, мы же вдвоем быстро пошли по высокой траве к стоящей на краю поля избе.
Внутри небольшого помещения бывшей бани было темно, фонариков, понятно с собой не было. Староста подошел оставил открытой дверь, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть. Интуиция не подвела.
В бане недавно кто-то был. Посередине стояла лавка, на которой можно было разглядеть темные пятна, очевидно, засохшей крови. Значит после того, как убийца извлекал органы, в ближайшем здании он проводил нужные манипуляции. Скорее всего, прятал в сосуды, или колбы, чтобы перевозить.
Однако ничего, связанного с лекарским делом и тем более с алхимическими практиками в избе не было. Понятно, даже у меня была огромная лекарская сумка, все необходимое убийца уносил с собой. Следовательно, основная лаборатория убийцы находилась в другом месте.
«Нужно же еще аптеку осмотреть в Чукавино, – пронеслось в голове. – Скорее всего, основные препараты он держит в одном месте».
Слушать надо было себя, пока не оказалось слишком поздно.
– Опосля как убивает, чего ради в избу заходит? – спросил Игнат.
– Чтобы подготовить органы для перевозки, – ответил я коротко.
Староста кивнул, продолжая тщательно осматривать каждый угол небольшого помещения. Отодвинул лавку, осмотрел пол.
Я вышел на улицу, когда староста позвал меня к входной двери.
На дверном косяке избы был вырезан какой-то знак. Ну тот факт, что алхимики или колдуны помечали места, где совершали ритуалы, был общеизвестным. Всегда встречались выжженные или нацарапанные метки.
Дело было в символе.
– Символ такой видал доныне? – промолвил староста.
О да, видел. И мне пришлось до боли сжать ладони, чтобы промолчать.
Глава 20. Северные люди
Я пытался выровнять дыхание и разжать занемевшие пальцы, впившиеся в ладонь. Закрыл и раскрыл глаза, вдыхая осенний ветер. Не мог же я сказать, что точно такой же символ, выжженный на тыльной стороне правой кисти человека, я видел собственными глазами.
До того, как попал сюда. Понятно, что служитель закона задавал обычные вопросы по следствию. Мне же приходилось контролировать собственную реакцию. Во-первых, я, как заморский лекарь, больше всего подходил на роль убийцы. Во-вторых, я знал, какие органы и для чего вырезаются у девушек, и какой раствор пытается приготовить убийца.
Судя по вопросу старосты, я и эликсир бессмертия приготовить, если что, смогу. Надеюсь, староста поверил, что такого напитка не существует, да и набожность должна помочь. Признать, что можно приготовить «вечный напиток», означало разрушить веру во всемогущего Бога.