И тут мы увидели их.
В центре технической зоны, в слабом зеленоватом свечении наших ПНВ, размещались… скульптуры. Нет, не скульптуры — тела. Человеческие тела, изломанные, вывернутые в неестественных позах, подвешенные на металлических крюках и проволоке. Конечности переплетены, словно в танце, внутренности вытянуты наружу и уложены замысловатыми узорами. Кровь стекала в специально подставленные металлические контейнеры.
Стриж молча отвернулся, его плечи судорожно дернулись. Он даже не осмелился издать звук, понимая, что любой шум сейчас смертельно опасен.
Я всмотрелся в ближайшее тело и с ужасом узнал знакомый тактический костюм. Судя по всему это и были бойцы группы «Гамма», превращённые в жуткие произведения искусства.
Фокс беззвучно сформировал губами фразу: «Что за ебаный пиздец?»
В центре этой кровавой экспозиции стояли двое. Высокий, широкоплечий мужчина в медицинском халате. Его руки были по локоть в крови, а от пальцев исходило тёмное, зловещее свечение — характерный признак Тёмного Лекаря. Я видел, как чёрные энергетические нити тянулись от его ладоней к телам жертв, заставляя кровь течь в нужном направлении, а ткани — сохранять форму.
Рядом с ним находилась женщина — молодая, с длинными тёмными волосами, в обтягивающем комбинезоне, заляпанном кровью. Она прижималась к мужчине сзади, её руки скользили по его телу, лаская его, пока тот работал над очередным «шедевром».
— Смотри, какие они красивые, — её шепот был едва слышен, но в мертвой тишине тоннеля казался оглушительным. — Я чувствую их боль… она такая… сладкая.
Мужчина повернулся к ней, и мы увидели его лицо — когда-то красивое, но теперь искажённое безумием. Его глаза светились нездоровым красноватым светом, а вены на лице и шее почернели, проступая сквозь бледную кожу.
— Ты права, моя дорогая, — он погладил её по щеке окровавленной рукой, оставляя алые следы на бледной коже. Там, где он касался, плоть на мгновение увядала, а затем восстанавливалась — ещё один признак Тёмного Лекаря, способного манипулировать жизненной энергией. — Но я ещё не закончил. Мне нужно больше… материала.
Женщина выгнулась, явно испытывая наслаждение от его прикосновений. Её рука скользнула между ног, лаская себя, пока она жадно вдыхала запах крови с пальцев мужчины.
— Может, поищем ещё живых? — промурлыкала она. — Мне так нравится слышать их крики…
Череп дал знак отступить и перегруппироваться, но внезапно женщина замерла. Её голова медленно повернулась в нашу сторону, хотя мы не издали ни звука.
— Милый, — прошептала она, улыбаясь так, что холодок пробежал по спине. — Мне кажется, нам не придется искать… Они сами к нам пришли.
Тёмный Лекарь тоже обернулся, и на его лице расцвела жуткая улыбка. Когда он поднял руки, с его пальцев капала не только кровь, но и странная чёрная субстанция, похожая на жидкую тень.
— Как здорово! — он развел руками в театральном жесте. — Новые гости! Новые модели!
Череп мгновенно оценил ситуацию и дал команду:
— Огонь! Уничтожить обоих!
Мы вскинули оружие, готовясь открыть огонь по этим безумцам, но женщина внезапно выбросила руку вперёд, и… мои мышцы окаменели. Я не мог пошевелиться, не мог даже моргнуть. Судя по сдавленным звукам вокруг, остальные члены группы оказались в таком же положении.
Блядь… Тёмный Лекарь и Кукловод. Худшая комбинация из возможных.
Глава 6Галерея смерти
Моё тело словно залили бетоном, который застыл внутри, заковав каждый нерв и каждое сухожилие в невидимые кандалы. Даже дышать приходилось поверхностно — рёбра будто стянули стальным обручем. Эта тварь держала нас всех, как марионеток на невидимых нитях. Я пытался хотя бы моргнуть, но веки не слушались. Пот заливал глаза, а я не мог даже сглотнуть, чувствуя, как пересыхает горло.
— Какие интересные гости к нам пожаловали, — женский голос раздался из темноты туннеля. — Но, к сожалению, с оружием. Как невежливо.
Из полумрака вышла женщина в заляпанном кровью комбинезоне. Стройная, с длинными тёмными волосами, слипшимися от засохшей крови. Она двигалась странно — слишком плавно, будто её тело не подчинялось обычным законам физики. Не шла, а словно перетекала из одной точки в другую, чуть покачивая бёдрами в неестественном ритме.
— Снимите эти глупые приборы, — она сделала небрежный жест рукой. — Хочу видеть ваши глаза, когда буду с вами играть.
Моё тело предало меня. Руки сами поднялись и сорвали прибор ночного виденья, отбросив его в сторону. Краем глаза я видел, как остальные делают то же самое. Зелёный свет приборов погас, и нас окружила полутьма, разбавленная лишь тусклым светом аварийных ламп в туннеле.
— Теперь оружие, — приказала она. — Всё до последнего ножа.
Пальцы разжались против моей воли. Автомат с глухим стуком упал на пол. За ним последовал пистолет из кобуры, запасные магазины, боевой нож. Я слышал, как грохочет оружие моих товарищей, падая к их ногам.
— Вот так намного лучше, — она сделала шаг вперёд, и теперь я мог рассмотреть её лицо. Молодая, возможно слегка за двадцать, с чертами, которые когда-то можно было назвать красивыми. Но сейчас её лицо искажала маска жестокости и похоти. — Совсем недавно меня называли Ариной, но вы… — она облизнула губы, — вы, мои сладкие, будете называть меня Госпожой Эхо…
Она двигалась вдоль шеренги наших застывших тел, растягивая удовольствие. Её походка напоминала голодную пантеру — плавные, хищные движения существа, которое упивается своей властью над жертвами. Она останавливалась возле каждого, принюхиваясь, словно животное, чующее страх своей добычи. Возле Фокса она задержалась, проведя языком по его щеке, слизывая пот. Затем бесцеремонно засунула руку ему в штаны и… разочарованно выдохнула.
— И это все⁈ — раздраженно процедила она после короткого знакомства с Фоксом. — С таким набором даже играть будет скучно.
Она заметила слезы на лице Куклы и улыбнулась, словно обнаружила драгоценность. Плавно приблизившись, наклонилась к её лицу. Язык Кукловода медленно скользнул по щеке женщины, собирая солёную влагу.
— Какие сладкие слезы, — прошептала она с придыханием. — Страх… всегда такой чистый вкус. А в твоих слезах его особенно много.
Кукла пыталась отвернуться, но невидимые нити контроля держали её крепко, не позволяя даже этого маленького сопротивления.
— Для тебя у меня будет что-то особенное, — Кукловод провела ногтем по шее пленницы, оставляя тонкую красную линию. — Что-то, что заставит тебя кричать долго… очень долго.
Тёмный Лекарь медленно приблизился, его безучастное лицо контрастировало с пальцами, которые нетерпеливо подрагивали, словно в предвкушении.
— Впрочем, скорее всего, ты не выдержишь даже первый акт нашего представления, — Кукловод бросила последний презрительный взгляд на дрожащую женщину и отошла.
Следующим был Череп. Она заинтересованно разглядывала шрам на его виске, сузив глаза и изучая его сдержанную позу.
— Интересно, — она провела ногтем по шраму, оставляя свежую кровавую линию. — От тебя пахнет опытом и… властью. Ты не как остальные, — она мельком взглянула на Фокса. — Ты уже видел смерть. Много смертей. Они на твоих руках, не так ли?
Череп молчал, его взгляд оставался холодным и твёрдым даже под контролем Кукловода. Это, казалось, только раззадорило её.
— О, смотрите-ка! Крепкий орешек! — она театрально всплеснула руками. — Я чую, кто здесь главный. Ты держишься иначе, даже когда каждая твоя мышца под моим контролем.
Её рука скользнула к его горлу, сжимая с неожиданной силой.
— Знаешь, в чём секрет настоящих мучений? Не в боли. А в том, чтобы заставить тебя смотреть, как умирают твои люди… медленно… мучительно…
Она резко отпустила его и отступила, разглядывая красные отметины на его шее.
— Тебя я оставлю напоследок, — пообещала она с ледяной улыбкой. — Ты будешь наблюдать, как каждый из них, — она обвела рукой остальных пленников, — превращается в моё произведение искусства. И только когда твоя душа будет полностью раздавлена, я позволю тебе умереть.
В глазах Черепа мелькнула ярость — крошечная искра сопротивления, которую Кукловод сразу заметила.
— Вот оно, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Этот огонь… Сохрани его. Он сделает твои крики намного слаще, когда придёт время.
Наконец она оказалась передо мной. Её взгляд изменился — от холодного расчёта к жадному интересу. Чёрные глаза с расширенными зрачками изучали моё лицо, словно пытаясь прочитать каждую мысль.
— А ты интересный экземпляр, — она провела пальцем по моей щеке, оставляя влажный след крови. Её голос стал ниже, почти интимным. — В тебе что-то есть… какая-то скрытая сила. Ты пытаешься её спрятать, но я чувствую. Мы с тобой ещё поиграем, красавчик. Очень… обстоятельно.
Она схватила мою руку и приложила к своей шее, замерев от удовольствия.
— Чувствуешь пульс? Он всегда учащается перед тем, как я начинаю… творить. Это похоже на музыку. Самую прекрасную мелодию в мире.
Её внимание резко переключилось на Стрижа, и в этот момент я понял, что мужик был обречён. Она приблизилась к нему вплотную, и выражение её лица изменилось. Маска хищника трансформировалась в нечто ещё более пугающее — похоть. Не человеческую страсть, а извращённую жажду, смесь голода и вожделения.
— Ты, — пальцы с длинными ногтями, покрытыми засохшей кровью, погладили его скулу, спустились к губам. — В тебе столько… сочной жизненной силы. Так и хочется её выпить… всю, до последней капли.
Тёмный Лекарь шагнул вперёд. Высокий мужчина в заляпанном халате, руки по локоть в чём-то чёрном. От его пальцев исходило странное мерцание, а в руке он держал нож с почерневшим лезвием.
— Подготовь его, дорогая, — его голос звучал обыденно, как у повара, просящего помощника почистить овощи для супа. — Я хочу, чтобы он был в полном сознании до самого конца.
Кукловод сделала небрежный жест рукой, и Стриж сделал несколько шагов вперед. Она заставила его остановиться на относительно чистом участке пола посреди комнаты, прямо под тусклой лампой. Парень застыл в неподвижности, будто статуя, но дрожь, пробегавшая по его телу, выдавала отчаянную борьбу за контроль. В его расширенных глазах читалась чистая агония — не только физическая боль, но и понимание того, что в этом персональном аду он останется в полном сознании до самого конца.