Вся операция заняла не больше десяти секунд. Затем я обернулся к Насте, которая наблюдала за мной, широко раскрыв глаза.
— Теперь твоя очередь, — сказал я, указывая на последнего мертвяка, который всё ещё не обращал на нас внимания. — Но мы начнём с чего-то более простого. Видишь те камни?
Я указал на обломки кирпичей у разрушенного здания. Настя кивнула.
— Возьми один и кинь в монстра, — сказал я. — Со всей силы, как будто играешь в мяч.
Настя неуверенно подняла небольшой кусок кирпича, с трудом удерживая его обеими руками. Её маленькие пальчики едва обхватывали шершавый камень, который казался огромным в её крошечных ладошках.
— Он слишком большой? — спросила она, уже готовая к разочарованию.
— Нет, он в самый раз, — подбодрил я. — Просто нужно правильно бросить.
Она попыталась замахнуться, но детские мышцы не справились с весом. Кирпич выскользнул из пальцев и грохнулся на землю практически у её ног, едва не придавив маленькие ботинки. Настя отпрыгнула и посмотрела на меня с таким разочарованием, словно провалила важнейший в мире экзамен.
— Он тяжёлый, — пожаловалась она, надув губы и сердито глядя на предательский кирпич.
— Дело не в тяжести, — я присел рядом. — Помнишь, как ты вчера отбросила того большого монстра от меня? Он был куда тяжелее этого камня, верно? Но у тебя получилось.
Она медленно кивнула и задумалась.
— А знаешь почему? — продолжил я. — Потому что ты использовала не только руки, но и свою особую силу. Она живёт вот здесь, — я легонько коснулся её груди, — и здесь, — коснулся лба. — И когда ты чего-то очень-очень хочешь, она помогает тебе.
— Как в мультике про супергероев? — спросила она, и глаза её загорелись.
— Именно! — я подмигнул ей. — Попробуй ещё раз. Только теперь представь, что твоя сила течёт из сердца по руке прямо в камень. Как тёплый свет.
Она нахмурилась, с такой сосредоточенностью, что между бровей появилась маленькая складочка. Наклонилась и взяла ещё один обломок, чуть поменьше. Крепко сжала его и закрыла глаза.
— Я чувствую… щекотку в руке, — прошептала она удивлённо.
— Это она, твоя сила, — ответил я так же тихо. — Теперь направь её в камень и брось.
Я затаил дыхание, наблюдая, как вокруг её маленькой руки на мгновение вспыхнуло слабое голубоватое свечение — такое лёгкое, что его можно было бы принять за игру света. Она открыла глаза, прицелилась, размахнулась и…
Камень полетел с неожиданной силой — такой, что воздух вокруг него, казалось, задрожал. Только вот направление полета оказалось совершенно непредсказуемым. Вместо вяло бредущего мертвяка, обломок кирпича со свистом пронесся в метре от него и врезался в окно соседнего здания, с оглушительным звоном разбивая стекло. Осколки разлетелись во все стороны сверкающим облаком.
— Ой, — тихо пискнула Настя, широко распахнув глаза и прикрыв рот обеими ладошками. — Я не хотела!
— Я знаю, — быстро успокоил я, вглядываясь в реакцию мертвяков.
Звук разбитого стекла эхом разнёсся по пустынной улице, отразившись от стен и, казалось, многократно усилившись. Мертвяк, в которого она целилась, мгновенно развернулся и пошел к разбитому стеклу, издавая утробное рычание. Хуже того, из-за угла появились ещё несколько тварей, привлечённых грохотом. Надо было валить отсюда, пока здесь не появились мертвяки побыстрее.
— Тренировку придётся отложить, — я быстро подхватил Настю на руки, чувствуя, как её маленькое сердце колотится о рёбра. — Давай-ка убираться отсюда.
— Я всё исполтила? — прошептала она мне на ухо, пока я быстрыми шагами отступал к перекрёстку.
— Нет, что ты, — я крепче прижал её к себе. — Ты была великолепна. Просто мы немного не рассчитали. Зато теперь знаем, насколько ты сильная. Осталось только поработать над прицелом.
Мы скрылись за углом здания и петляли по запутанным дворам, пока не оторвались от преследования. Когда угроза миновала, я опустил Настю на землю и позволил ей идти самостоятельно, не выпуская, впрочем, её маленькой ладошки из своей руки.
— Ты устал? — спросила она, когда оказалась на земле.
— Нет, всё в порядке, — улыбнулся я. — Просто решил, что ты уже достаточно взрослая, чтобы ходить самой.
Это явно польстило её самолюбию — она расправила плечи и зашагала увереннее, словно выросла на пару сантиметров. Теперь мы двигались осторожнее, избегая открытых пространств. Я старался выбирать маршрут через дворы и узкие проулки, где риск столкнуться с большим количеством мертвяков был минимальным.
Через двадцать минут такого пути мы достигли небольшой детской площадки, откуда уже был виден наш пункт назначения. Сквозь проржавевшие прутья ограды просматривалось серое двухэтажное здание с поблекшей вывеской полицейского участка. Мы укрылись за покосившейся горкой, откуда открывался неплохой обзор на территорию отделения.
Я застыл, мгновенно оценив ситуацию. На огороженной территории вокруг здания толпилось не меньше сорока мертвецов. Они беспорядочно бродили по двору, натыкаясь друг на друга и на полицейские машины с разбитыми окнами. Некоторые носили остатки полицейской формы — видимо, бывшие сотрудники участка, другие были в гражданской одежде, вероятно, те, кто пытался здесь спрятаться.
— Вот дерьмо, — прошептал я, инстинктивно прикрыв ладонями уши Насти, чтобы она не услышала это слово.
Но было поздно. Она отвела мои руки и, глядя на толпу мертвецов, так же тихо, но с потрясающей серьезностью, произнесла:
— И плавда дельмо…
Глава 14И как это понимать?
Диана Соболева…
Холод металлического стола пробирался сквозь тонкую ткань больничной рубашки, заставляя кожу покрываться мурашками. Диана медленно открыла глаза, тут же зажмурившись от резкого света медицинских ламп. В висках пульсировала тупая боль, а в горле стоял привкус железа и химикатов.
Она попыталась поднять руку, чтобы прикрыть лицо от света, но запястья не сдвинулись с места — тяжелые фиксаторы удерживали конечности прижатыми к холодному металлу. Диана дернулась всем телом, а ремни на груди и бедрах только сильнее впились в кожу.
— Спокойно, — произнес невидимый мужской голос где-то справа. — Пациентка пришла в сознание. Увеличить дозу до двадцати миллиграммов.
Диана повернула голову и сквозь расплывающуюся пелену разглядела мужчину в белом халате, который регулировал какой-то прибор рядом с капельницей. Его лицо, скрытое медицинской повязкой, казалось застывшей восковой фигурой с холодными внимательными глазами.
— Где я? — хрипло выдавила она, пытаясь сосредоточиться на окружающем пространстве. — Что происходит?
Вместо ответа белый халат повернулся к невидимому собеседнику:
— Реакция на успокоительное минимальная. Показатели продолжают расти.
— Какого черта? — голос Дианы окреп, наполняясь яростью. — Отвечайте, когда я задаю вопрос!
Она снова дернулась, напрягая все мышцы, и ремни опасно заскрипели. Где-то пискнул какой-то прибор, и в помещении сразу стало суетно: еще два человека в халатах появились в поле зрения, один из них держал шприц с прозрачной жидкостью.
— Вы находитесь в безопасности, — наконец ответил первый, подходя ближе. — В защищенном бункере, под медицинским наблюдением. Меня зовут доктор Васильев. Вас привезли сюда в крайне нестабильном состоянии.
— Макар, — имя само сорвалось с ее губ. — Где Макар?
Врачи переглянулись, и один из них поднес руку к уху, где, видимо, был закреплен крошечный наушник.
— Этот вопрос не в нашей компетенции, — уклончиво ответил Васильев. — Сейчас нам нужно стабилизировать ваше состояние. Вы понимаете, что с вами происходит?
Диана прислушалась к себе. Внутри словно бушевала буря, готовая вырваться наружу. Ярость пульсировала в каждой клетке тела, а сердце стучало, как сумасшедшее. Она чувствовала странную раздвоенность — будто внутри нее поселилось что-то чужое, голодное, безжалостное. Оно требовало действий, разрушения, выхода для кипящей энергии.
— Со мной все в порядке, — процедила она сквозь зубы. — Просто развяжите меня.
— Боюсь, это невозможно, — Васильев покачал головой. — Ваше состояние…
Договорить он не успел. Диана сосредоточилась, активируя свои способности, и вокруг нее мгновенно возникло силовое поле — сначала почти невидимое, но затем все более плотное, с желтоватым оттенком. Ремни, удерживающие ее, натянулись до предела, а затем лопнули с громким треском.
Девушка села на столе, срывая с руки иглу капельницы. По предплечью потекла тонкая струйка крови, но Диана не обратила на это внимания. Ее глаза теперь горели ярким желтым светом — нечеловеческим, пугающим.
— Я спросила, — ее голос стал ниже и громче, — где Макар?
Врачи отступили на шаг, и один из них нажал красную кнопку на стене. Завыла тихая, но настойчивая сирена.
— Пожалуйста, успокойтесь, — Васильев старался говорить ровно, но в его голосе проскальзывал страх. — Вы не понимаете своего состояния. Показатели вашей мутации критические. Если вы не позволите нам…
Диана резко соскочила со стола, едва удерживая равновесие. Ноги, ослабленные транквилизаторами, подкашивались, но странным образом силовое поле, окружавшее её тело, поддерживало каждое движение, не давая упасть.
Тонкая больничная рубашка, рассчитанная на неподвижного пациента, не выдержала резкого движения — левая лямка с треском порвалась и соскользнула с плеча, полностью обнажив грудь. В любой другой ситуации этот момент заставил бы её смутиться, но сейчас Диана даже не обратила внимания на наготу. Внешние приличия, человеческие условности, стыд — всё это перестало существовать перед лицом единственной пульсирующей мысли: найти Макара.
Она лихорадочно осмотрелась, оценивая обстановку: ряды сложных приборов с мигающими индикаторами, медицинская аппаратура, опутанная проводами, и несколько мониторов, показывающих графики, диаграммы и цифры, смысл которых был ей непонятен.
На ближайшем экране Диана заметила собственное изображение — и замерла, глядя на своё лицо с зрачками, полностью залитыми нечеловеческим желтым светом.