Девушка кивнула и медленно поднялась на ноги. Её всё ещё шатало, лицо оставалось бледным, но в глазах уже появилась решимость. Настя, которая всё это время пряталась за перевёрнутым металлическим столом в углу курилки, наконец осмелилась выглянуть. Убедившись, что мертвяк больше не шевелится, она выскочила из укрытия и подбежала ко мне.
— Пора убираться отсюда, — я кивнул в сторону северных ворот, где виднелся массивный силуэт бронемашины. — «Торнадо» как раз то, что нам нужно.
Мы поспешили к воротам, стараясь двигаться как можно тише. СИМ «Торнадо» на шасси Урал-4320 выглядел внушительно даже на фоне разрухи апокалипсиса — шестиколёсная бронированная крепость на колёсах.
— Живее, — скомандовал я, дёргая тяжёлую дверь. — Забираемся и валим отсюда.
Подхватив Настю под мышки, я закинул её в высокий салон, словно пушинку. Затем протянул руку Лизе — она всё ещё держалась за голову, приходя в себя после «вселения». Помог ей забраться внутрь, а затем запрыгнул сам и прошёл в кабину водителя. Настя пристроилась рядом на пассажирском сиденье, а Лиза опустилась на скамью в задней части салона.
Не теряя ни секунды, я вставил ключ в замок зажигания и повернул. Мотор издал жалкий звук, кашлянул ещё раз и замолчал.
— Чёрт, — я ударил кулаком по рулю. — Только этого не хватало.
— Что такое? — Лиза напряжённо подалась вперёд.
— Похоже, топливная система завоздушена, — процедил я сквозь зубы, уже открывая дверь. — В баке явно есть солярка, но она не поступает в двигатель.
Выскочив наружу, я быстро откинул массивный капот. Под ним скрывался V-образный дизельный двигатель ЯМЗ-238 — восьмицилиндровый монстр, обычно надёжный как автомат Калашникова. Беглый осмотр подтвердил догадку: подводящие топливные шланги были сухими, а где-то в системе образовалась воздушная пробка.
— Ещё повоюем, — пробормотал я, доставая из кабины инструменты.
Я быстро нашёл топливный насос низкого давления и, отсоединив выходной шланг, начал вручную прокачивать систему специальным рычагом. Через несколько секунд из шланга потекла тёмная струйка дизельного топлива.
— Лиза, подай мне отвёртку из ящика с инструментами, — скомандовал я. — Нужно прочистить сетчатый фильтр.
Быстро очистив топливные фильтры и снова прокачав систему, я вернулся за руль. Выжал сцепление, перевёл рычаг коробки передач в нейтральное положение и повернул ключ, одновременно слегка нажимая на педаль газа. Стартер протяжно загудел, коленвал провернулся несколько раз, и двигатель наконец ожил с низким, уверенным рычанием.
— Есть! — я дал двигателю поработать несколько секунд на холостом ходу, прислушиваясь к его звуку. — Теперь главное не глушить.
«Торнадо» тяжело двинулся с места, его мощные колёса с лёгкостью преодолевали обломки и мусор, разбросанные по двору участка. За воротами нас ждала относительно пустынная улица, на которой виднелись лишь редкие силуэты мертвяков. Основная масса всё ещё была занята пожаром, устроенным нами на противоположной стороне.
— Куда теперь? — спросила Лиза, с опаской поглядывая на приближающиеся фигуры зомби.
— На Академку, — я вдавил педаль газа, и бронемашина резво понеслась по опустевшей улице. — Путь неблизкий, но на этой махине доберёмся быстрее, чем пешком.
Я вёл машину уверенно, лавируя между брошенными автомобилями и кучами мусора. Несколько раз мертвяки пытались броситься под колёса, но мощный бампер с лёгкостью отбрасывал их, превращая гниющие тела в фарш. Нам везло — дорога была относительно свободной, а те немногие препятствия, которые встречались на пути, легко объезжались.
Всё изменилось, когда мы свернули на Большой проспект. Впереди, до самого горизонта, всё было охвачено огнём. Пламя пожирало здания по обеим сторонам широкой улицы, раскалённый воздух дрожал над асфальтом, создавая миражи. Чёрные клубы дыма застилали небо, смешиваясь с пеплом, который сыпался, словно серый снег.
— Господи, — выдохнула Лиза, прижав ладонь ко рту. — Это же настоящий ад.
Я затормозил, оценивая огненную преграду впереди. На первый взгляд ситуация выглядела безнадёжной, но опыт из прошлой жизни подсказывал обратное. Отожравшиеся мертвяки и зомби-псионики инстинктивно избегали огня — даже примитивного интеллекта хватало, чтобы понимать угрозу пламени. А значит, дорога через пожар, при всей её опасности, могла оказаться единственным путём с минимальным количеством тварей. Альтернатива, объезд по соседним улицам, почти наверняка привела бы к столкновению с толпами зомби, стянувшихся туда с горящих районов.
— Почему здесь всё голит? — испуганно спросила Настя, вцепившись маленькими пальчиками в свой ремень безопасности.
— Никто не тушит пожары, — напряженно ответил я, разглядывая масштабы бедствия. — Нет ни пожарных, ни воды. Загорелся один дом, от него второй, от второго — третий. Так все и разгорается.
Я внимательно оценил ситуацию. Прямой путь через эпицентр пожара на Большом проспекте выглядел самоубийством — пламя там бушевало с такой интенсивностью, что даже бронированный «Торнадо» рисковал превратиться в раскалённую духовку. Полностью объезжать горящие районы означало бы углубиться в кварталы, кишащие мертвяками. В памяти всплыл компромиссный маршрут — через серию узких проездов можно было выехать к Среднему проспекту, где огонь, хоть и присутствовал, но не успел распространиться так сильно. Оптимальный вариант между адским пламенем и ордами зомби.
— Здесь не прорвёмся, — я резко крутанул руль, направляя машину в узкий проулок между домами. — Попробуем обойти через дворы и выйти к Среднему. Там должно быть менее горячо.
Бронемашина с трудом протискивалась в узких проходах, металлический бок с противным скрежетом тёрся о стены домов. В одном месте пришлось буквально проталкиваться между двумя автомобилями, сдвигая их с места мощным бампером.
— Знаешь, — внезапно произнесла Лиза, наблюдая, как я лавирую между препятствиями, — ты удивительно хорошо управляешься с этой махиной. Будто всю жизнь водил бронетранспортеры.
— Скажем так, у меня есть некоторый опыт обращения с этой штуковиной, — уклончиво ответил я, не желая вдаваться в подробности о своей «прошлой жизни».
Мы почти выбрались к Среднему проспекту, когда запах гари стал невыносимым. Из-за поворота выплыло облако чёрного дыма, а следом показались языки пламени, лижущие стены зданий. Огонь распространился дальше, чем я ожидал. Но здесь пожар не был таким сплошным, как на Большом проспекте — между горящими зданиями оставались относительно безопасные проходы.
— Придётся прорываться, — процедил я, крепче сжимая руль. — Держитесь.
Я вдавил педаль газа до упора, и бронемашина рванула вперёд, навстречу огненному коридору. Жар становился всё сильнее, даже внутри кабины температура стремительно росла. Дым проникал через вентиляционные отверстия, заставляя глаза слезиться, а лёгкие гореть.
Лиза действовала быстро и решительно. Схватив бутылку с водой из рюкзака, она быстро смочила три лоскута ткани, оторванных от собственной рубашки.
— Возьмите, — она протянула мокрые тряпки Насте и мне, а третью прижала к собственному лицу. — Влага задерживает частицы дыма и дышать будет легче.
Я благодарно кивнул, прикрывая нос и рот влажной тканью. Эффект был заметен мгновенно — стало легче дышать, а жжение в глазах немного уменьшилось.
Машина на полном ходу вылетела на Средний проспект и тут же окунулась в настоящий огненный ад. По обеим сторонам дороги пылали дома, с крыш срывались горящие обломки, асфальт под колёсами раскалился так, что, казалось, начал плавиться.
Видимость упала практически до нуля, позволяя различать лишь размытые отблески пламени, пробивающиеся сквозь густые клубы дыма, да редкие просветы между огненными стенами, окружившими нас со всех сторон. Перед лобовым стеклом колыхалась сплошная серо-черная завеса, которую лишь изредка прорезали языки пламени.
— Я ничего не вижу! — крикнул я, пытаясь разглядеть дорогу сквозь дым и пепел. — Лиза, следи за правой стороной, Если заметишь препятствие — сразу кричи! Настя — не высовывайся!
Бронемашина мчалась сквозь огненный коридор, подпрыгивая на неровностях и вихляя на поворотах. Дым обволакивал нас плотным коконом, пепел бил в лобовое стекло, как снежная буря. Дважды мы едва не врезались в горящие автомобили, чудом замечая их в последний момент.
— Справа! — закричала Лиза, указывая на темный силуэт в огне. — Грузовик!
Я резко вывернул руль, и бронемашина проскочила в узкий зазор между горящим грузовиком и стеной здания. Металл завизжал, высекая искры, но мы прорвались.
Внезапно стрелка указателя температуры на панели приборов начала стремительно подниматься в красную зону. Загорелась контрольная лампа перегрева двигателя, следом за ней включился предупреждающий сигнал системы охлаждения. Машина заметно потеряла в мощности, двигатель начал работать с перебоями, издавая характерные хлопки в выпускном коллекторе.
— Давай, ещё немного, — я похлопал по приборной панели, словно подбадривая машину. — Не подведи нас сейчас.
Впереди из дыма выступили очертания огромного завала. Полуобрушенное здание перегородило проспект горой из бетонных блоков, искорёженной арматуры и обломков мебели. А перед завалом столпились мертвяки, привлечённые огнём и шумом. Их было не меньше двадцати — мертвенно-бледные фигуры на фоне пламени, с пустыми глазницами и разинутыми в немом крике ртами.
— Держитесь! — заорал я, вдавливая педаль газа в пол. — Сейчас будет жёстко!
Бронемашина с рёвом понеслась на толпу мертвяков. Они даже не успели среагировать — массивный бампер «Торнадо» врезался в их ряды, сметая гниющие тела с дороги. Зомби разлетались в стороны, словно тряпичные куклы, некоторые попадали под колёса и превращались в кровавую кашу. Лобовое стекло мгновенно покрылось тёмными разводами и ошмётками плоти.
Расчистив путь от мертвяков, мы оказались перед следующим препятствием — огромным завалом из обрушившихся конструкций. Снизить скорость было уже невозможно — «Торнадо» на полном ходу врезался в груду бетона и металла. Удар был такой силы, что салон наполнился скрежетом сминаемого металла и звоном осыпающегося стекла. Нас всех швырнуло вперёд — ремни безопасности впились в тело до боли, спасая от удара о приборную панель. Двигатель на мг