— Нужно проверить каждую, — сказал я, осматривая дверной замок. — Вита может быть ранена или находиться без сознания.
Я достал нож и тонкую проволоку из кармана куртки. За пять лет прошлой жизни пришлось освоить множество полезных навыков — в том числе и вскрытие замков. Обычные цилиндровые механизмы поддавались довольно легко, если знать, куда давить.
Вот так, поочередно, одну за другой, мы проверили все квартиры на первом этаже. В одной нашли следы поспешного бегства — набитые впопыхах сумки, опрокинутая в спешке мебель. Другая казалась почти нетронутой — даже чашки с недопитым чаем стояли на столе. В остальных тоже ничего не было.
На втором этаже нас встретила основательно забаррикадированная квартира — дверь подпёрли изнутри какой-то мебелью, в щель между косяком и полотном были забиты деревянные клинья.
Я прислонился ухом к холодному металлу и услышал характерное шарканье и приглушённое рычание. Внутри точно есть мертвяки, не меньше трёх-четырёх судя по звукам. Взломать такую укреплённую дверь без шума невозможно, а устраивать грохот в здании — последнее, что нам сейчас нужно. Ситуация требовала нестандартного решения. Благо, я успел обзавестись новыми друзьями.
— Лиза, — я повернулся к девушке, которая настороженно следила за моими действиями, — самое время попрактиковать твои способности. Нам нужно узнать, что внутри, но без лишнего шума.
Она сразу поняла, о чём я, и заметно напряглась.
— Ты хочешь, чтобы я… снова это сделала?
— Именно. Возьми под контроль одного из них и осмотри квартиру. Тебе нужна практика, а нам — информация. Просто осмотрись и сразу возвращайся.
Лиза тяжело вздохнула, после чего кивнула и прислонилась спиной к стене. Её руки слегка дрожали, когда она закрыла глаза. Несколько секунд ничего не происходило, затем её тело напряглось, а из-за двери послышалось странное скрежетание, сменившееся чётким, ритмичным стуком, не похожим на хаотичные движения обычных мертвяков.
Наблюдая за Лизой, я заметил, как изменилось её лицо — оно стало напряжённым, почти восковым. Через минуту её тело вздрогнуло, глаза резко распахнулись, а с губ сорвался сдавленный стон. Она вернулась.
— Их шестеро, — выдохнула девушка, с трудом фокусируя на мне мутный взгляд. — Четверо мужчин, подросток лет пятнадцати и старуха. Все обращены. Я… я осмотрела каждого.
— Ты уверена? — я подался вперёд. — Внимательно их рассмотрела? Среди них точно нет молодой девушки?
Лиза покачала головой, всё ещё восстанавливая дыхание.
— Абсолютно. Я проверила все комнаты, и никаких молодых девушек там точно нет, — она сглотнула, явно борясь с тошнотой. — Макар, от этих зомби мало что осталось. У старухи нет половины лица, у подростка вырвана часть живота, а у одного из мужчин ноги обглоданы почти до кости, но он всё равно двигается. Как они вообще ходят в таком состоянии⁈ А еще в гостинной окно разбито, и осколки на балконе. Как будто кто-то вырвался наружу… странно…
— Понятно, что произошло, — вздохнул я, поморщившись от всплывшей в голове картины. — Кто-то из жильцов превратился в мертвяка, сожрал остальных и отправился искать новую добычу. Что ж, двигаемся дальше.
Лиза справилась с задачей быстро и профессионально, хотя выглядела измотанной после управления мертвяком.
— Знаешь, это было не так отвратительно, как в первый раз, — она устало потёрла виски. — Словно я начинаю привыкать к этому ужасу. И вот это меня пугает больше всего.
— Не стоит себя накручивать, — ответил я, протягивая ей флягу с водой. — Любой навык становится проще с практикой. Это нормально.
В соседней квартире обнаружилась сорванная с петель дверь и следы борьбы, но никаких тел. Третья квартира выглядела нетронутой, но замок был взломан. Внутри нашли запасы еды и воды, аккуратно сложенные на кухне.
На третьем этаже нас встретили запертые двери, но из-за одной доносился странный звук — что-то среднее между плачем и напевом. Очень тихий, на грани слышимости, но от него мурашки побежали по коже.
— Оставайтесь здесь, — прошептал я, жестом приказывая Лизе и Насте замереть на лестнице. — Я проверю.
Лиза молча кивнула, прижав Настю к себе и отступив к стене.
Я достал отмычки и аккуратно вскрыл замок. Дверь поддалась с тихим щелчком, но я не спешил открывать её полностью. Медленно, миллиметр за миллиметром, я приоткрыл створку, стараясь не издать ни звука.
Переступив порог, я оказался в типичной советской квартире: узкий коридор, обычные обои в цветочек, сервант с аккуратно расставленной посудой. Прихожая выглядела нетронутой, но от гостиной тянулась бурая полоса засохшей крови.
Пение доносилось из дальней комнаты. Я двигался бесшумно, осторожно продвигаясь по коридору. В гостиной картина резко изменилась — опрокинутая мебель, разбитая ваза, на полу лежало тело мужчины в домашней одежде. Массивная фигура с размозженным черепом, вокруг которого расплылась лужа засохшей крови. Брошенная рядом окровавленная кочерга красноречиво свидетельствовала о том, чем именно его забили.
Дверь в дальнюю комнату была приоткрыта, из неё слабо пробивался свет от закрытого шторами окна.
Заглянув внутрь, я увидел комнату с голубыми обоями и нарисованными облаками. Посреди неё, на ковре с изображением дороги для игрушечных машинок, сидела женщина. Её волосы были всклокочены, кое-где виднелись проплешины — будто она сама вырывала их клоками. Бледное лицо застыло в жуткой маске безумия.
В руках она держала сверток — плотно замотанное в одеяло тельце младенца, не больше года. Толстый слой скотча обматывал сверток, особенно в районе головы, закрывая рот и нос. Из-под пеленок торчала крошечная ручка с серовато-синими пальчиками, которые периодически подергивались.
— Тише, солнышко, тише, — шептала женщина, покачивая сверток. — Не плачь, а то плохие люди услышат… Мама защитит… мама всё исправила… теперь ты в безопасности…
Женщина словно не замечала, что ребенок давно мертв, а его судорожные движения — лишь признак обращения. Она продолжала баюкать его, сюсюкая и периодически поправляя слои скотча.
— Спи, мой хороший… спи крепко… — бормотала она, глядя в пустоту. — Больше никто не причинит тебе боль… никто не укусит… мама всё исправила…
Я осторожно отступил назад, так как знал, что не смогу поднять руку на младенца, даже в таком состоянии. Но доска под ногой предательски скрипнула, и женщина резко повернула голову в мою сторону. На мгновение её глаза сфокусировались на мне, а потом она разразилась оглушительным криком.
— ТЫ ОДИН ИЗ НИХ! — завопила она, вскакивая на ноги и прижимая сверток к груди. — ТЫ ТОЖЕ ХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬ МОЕГО МАЛЬЧИКА! НО Я ЕГО НИКОМУ НЕ ОТДАМ!
Я быстро отступил в коридор и плотно прикрыл дверь, заглушая её истошные вопли. Такой шум мог привлечь ненужное внимание. Несколько секунд я стоял, прислушиваясь к доносящимся из квартиры крикам, но вскоре они превратились в рыдания, а затем снова в тихое пение колыбельной.
Выйдя на лестничную клетку, я махнул Лизе и Насте, призывая идти дальше. Мы методично проверили все оставшиеся этажи дома. На четвёртом пришлось снять пару мертвяков, заперших себя в ванной. На шестом обнаружили группу подростков, пытавшихся забаррикадироваться, но явно неудачно — от них остались лишь обглоданные останки и забрызганные кровью стены. На девятом, самом верхнем, нашли старика с дробовиком — уже мёртвого, без половины черепа. Сам застрелился, не дожидаясь обращения.
— Здесь её нет, — сказал я, когда мы спустились вниз. — Теперь проверим второй подъезд.
— А что там было? — тихо спросила Лиза, кивая на третий этаж. — Из-за двери доносились крики.
— Мать с мёртвым ребёнком, — коротко ответил я. — Сошла с ума. Некоторые вещи лучше не видеть, поверь.
Лиза ничего не сказала, только крепче прижала к себе Настю, которая, к счастью, была слишком занята разглядыванием какой-то блестящей штуковины на ступеньках, чтобы прислушиваться к нашему разговору.
Второй подъезд выглядел иначе, чем первый. Входная дверь была приоткрыта, а на ступеньках виднелись свежие следы грязи. Кто-то явно недавно сюда заходил.
В новом мире живые люди зачастую представляли большую опасность, чем мертвяки. Но если Вита здесь, придётся рискнуть.
Я двигался медленно, прислушиваясь к каждому звуку. На дверях квартир виднелись странные пометки краской — какие-то буквы и цифры, словно система классификации.
На третьем этаже до меня донеслись приглушённые мужские голоса — не меньше двух-трёх человек разговаривали где-то наверху. Я остановился, прислушиваясь, а затем обернулся к Лизе и Насте.
— Наверху люди, — тихо сказал я. — Оставайтесь прямо за мной и ведите себя тихо. Настя, если я скажу «закрой глаза» — сразу закрывай, не спрашивая почему. Понятно?
Обе кивнули с серьёзными лицами. Я перехватил автомат поудобнее и продолжил подъём, теперь двигаясь ещё осторожнее и останавливаясь на каждом повороте лестницы, чтобы прислушаться.
Голоса становились отчётливее, и уже на пятом этаже стало ясно, что говорят они уверенно и организованно — не похоже на случайных выживших. Когда мы поднялись ещё на пролёт, из квартиры справа внезапно выскочили трое вооружённых мужчин, мгновенно взяв нас на мушку. Высокий с дробовиком, бородатый с обрезом и молодой с пистолетом.
— Стоять! — высокий навёл на меня ствол. — Оружие на пол, быстро!
Я мгновенно оценил ситуацию. Три ствола против одного, за спиной Лиза и Настя. Шансы, вроде, хреновые, но среди нас Танк, пусть и в миниатюре, и целый Темный Лекарь. А мужики не особо похожи на псиоников.
— Мы тут по своим делам, — сказал я, не отрывая взгляда от высокого. — Пропустите, и разойдёмся мирно.
Бородатый с обрезом оскалился, обнажая желтые зубы. Его масленый взгляд жадно прошёлся по Лизе, задержавшись на тонкой ткани спортивного топа, под которым отчётливо проступали соски — после пережитого в полицейском участке она выбросила бельё, чтобы избавиться от любых напоминаний о случившемся.