— Если бы их поймали за делом, то этим же вечером бросили бы на съедение мертвякам, — продолжила сестра. — Но людей слишком мало, особенно тех, кто умеет держать оружие. Поэтому приходится давать шанс даже таким отбросам. Хотя… — она немного подумала, — не думаю, что от них вообще будет какая-то польза. Втроем, да с оружием, не смогли уложить одного Целителя. Не мужики, а позорище.
— Типичные отморозки, — пожал я плечами. — Большие, медленные и слишком самоуверенные.
— И всё-таки трое против одного…
— Эти парни никогда не дрались с настоящим противником, — усмехнулся я. — Только с теми, кто сразу пугается и пытается убежать.
— В любом случае, ты не пострадал, и это главное, — сказала Вита, с гордостью глядя на меня. — Но с ними разберутся по всей строгости.
— И правильно сделают. Хотя я бы на вашем месте не особо рассчитывал на эту троицу. Особенно на рыжего, — кивнул в сторону парня, чьи руки всё ещё заметно дрожали. — Видишь, как его колотит? От такого в бою никакого толку. Случись что серьёзное, например, Отожравшийся нападёт — только в штаны наложит и свалит. И это ещё хорошо, если в панике по своим не начнёт палить.
— Отожравшихся? — Вита удивлённо приподняла бровь. — Это ещё что за зверь такой?
— А ты их не встречала? Это те твари, которые успели нажраться человечины и стали из-за этого быстрее, сильнее и даже немного умнее обычных мертвяков.
Сестра понимающе хмыкнула.
— А, ты про этих. Мы их называем суперзомби, — она усмехнулась. — Хотя твоё название мне нравится больше. Оно точнее отражает суть этих тварей.
Удары и крики постепенно стихли, когда мы свернули за угол. Теперь я мог лучше рассмотреть пространство вокруг метро. Улица выглядела на удивление чистой и организованной для пятого дня апокалипсиса. Мусор был сгребён в определённые места, а опасные участки заметно огорожены импровизированными баррикадами.
— Наблюдатели доложили о вашей дымящейся колымаге ещё на подъезде к периметру, — сказала Вита с лёгкой усмешкой. — Я как раз возвращалась с патруля, когда услышала по рации про «бронемашину, которая больше похожа на передвижную коптильню». Вот и решила проверить лично, кто это умудрился прорваться через огненный заслон.
— Огненный заслон? — я вопросительно посмотрел на сестру. — Ты так говоришь, будто вы его специально устроили.
— Не совсем, — Вита покачала головой. — Большинство пожаров возникло стихийно. Но мы, как и другие группы выживших, используем их в своих целях. Огонь — отличный барьер против мертвяков. Демьян Аркадич предложил не тушить некоторые участки, а даже поддерживать их, чтобы отрезать зараженные районы. Вчера по рации переговаривались с ребятами из Кировского — они тоже работают по этой схеме. И с Охты доносились похожие сообщения. Звучит варварски, но результат везде одинаковый: мертвяки боятся огня и обходят его стороной, концентрируясь в определенных районах, откуда их потом легче отслеживать.
— Рискованно, — заметил я. — Ветер может поменяться, и огонь вернётся к вам.
— Поэтому мы поддерживаем и контролируем только определенные участки, — кивнула Вита. — У нас есть карта противопожарных барьеров. Так что твой прорыв через огненный ад — чистое безумие. Я даже не знала, что кто-то способен проехать через весь Большой проспект в его нынешнем состоянии.
Я внимательнее осмотрелся и только теперь заметил искусно замаскированные наблюдательные посты на крышах и в проёмах окон. Со стороны они выглядели как обычные нагромождения обломков или заброшенные квартиры, но опытный глаз мог различить блики оптики и едва заметное движение.
— Вы неплохо организовались за такое короткое время, — признал я, оценивая систему безопасности. — Выглядит продуманно.
— Когда вокруг творится такое, приходится быстро учиться, — Вита пожала плечами. — Либо организуешься, либо умираешь.
— Расскажи, что с тобой произошло, когда все началось?
Вита вздохнула, убирая прядь волос за ухо.
— Да что рассказывать… я тусила с Виталиком…
— Серьёзно? Вита и Виталик? — я не удержался от смешка, несмотря на всю серьёзность ситуации. — У вас, ребят, проблема с оригинальностью.
— Не смешно, блин! — беззлобно огрызнулась она. — Так вот, была я у него в гостях. С нами был ещё Кирилл, его друг. Мы играли в приставку, и тут к нам ввалился их сосед — бледный, с разорванной рукой. Кричал про каких-то сумасшедших, которые кидаются на людей на улице. Он уже был заражён, но мы тогда ещё ничего не понимали. Пытались ему помочь, остановить кровь…
Она помолчала, словно собираясь с мыслями.
— Помнишь, когда ты позвонил? Именно в тот момент этот сосед умер у нас на руках, а потом вдруг встал и набросился на нас. Все эти крики и шум, которые ты слышал в трубке — это был он. — Вита сглотнула. — Поэтому я и бросила трубку и побежала в дальнюю комнату.
— Почему ты мне не позвонила с телефона своего друга? — спросил я. — Сеть же ещё работала.
Вита нахмурилась.
— Я напрочь забыла твой номер. Ну серьёзно, кто их сейчас запоминает вообще? Все контакты в телефоне.
— Понятно, — вздохнул я. — И что что дальше? Как вы выбрались?
— Мы просидели взаперти почти сутки, — начала Вита, глядя куда-то вдаль. — Когда поняли, что помощи ждать неоткуда, решились выбираться сами. Вооружились чем попало: Виталик взял гантелю, Кирилл — кухонный нож, а я — обычный стул. Представляешь? С стулом против зомби.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— На лестничной площадке на Кирилла напали. Несколько зомби вцепились в него мертвой хваткой и начали рвать на части, — её голос дрогнул. — Мы с Виталиком ничего не смогли сделать и просто сбежали. Мне до сих пор стыдно за это.
— Не вини себя, — сказал я. — В такой ситуации инстинкты берут верх.
— Знаю, но от этого почему-то не легче. — вздохнула сестра, слегка кивнув. — На улице нам пришлось разделиться. Толпа мертвяков оттеснила Виталика к соседнему дому, а меня загнали в угол. Я думала, что мне конец. И тогда появился Демьян Аркадич со своей группой.
— А что с Виталиком? — спросил я.
— Его нашли через пару часов — забаррикадировался в подсобке магазина и отбивался шваброй, — в её голосе смешались облегчение и нежность. — Я чуть не разрыдалась, когда увидела его живым. Сейчас он в группе разведки, ушел на задание в западный сектор.
Вита на секунду замолчала, машинально поправляя растрепавшиеся волосы.
— Когда нас нашли люди из метро, это было… словно вся эта безумная реальность на секунду отступила. Понимаешь? Группа обычных людей — соседей, инженеров, врачей — они просто объединились, чтобы помогать друг другу. Это было невероятно. Как и то, что Демьян Аркадич смог организовать всех этих людей.
Мы как раз подошли к вестибюлю метро «Академическая». Снаружи здание выглядело почти обычно, если не считать самодельных баррикад из мебели и импровизированных укрытий у окон. У входа стояли несколько человек с дробовиками и битами, которые заметно расслабились, увидев Виту.
— Здрасте, дядь Борь, — поздоровалась она с добродушным мужчиной в свитере и очках. — Как тут дела, пока меня не было?
— Всё спокойно, — ответил тот с усталой улыбкой. — Никаких происшествий.
— Отлично. А Демьян Аркадич на месте?
— Вроде в один из тоннелей направился, чтобы баррикаду укрепить.
— Пойдем, покажу тебе, как мы тут устроились, — Вита жестом пригласила нас следовать за ней. — Думаю, вам всем не помешает отдохнуть в безопасном месте.
Мы прошли через турникеты и начали спускаться по неподвижному эскалатору. В станции горел приглушенный свет.
— Нашей базой стала станция метро, — продолжила она. — Здесь есть аварийное электричество, вода из технических помещений, и главное — крыша над головой. Включаем свет только в необходимых зонах и на несколько часов в день. Инженеры говорят, что при такой экономии топлива хватит месяца на три.
— Впечатляет, — заметил я, оценивая продуманность обороны. — Это явно делал человек, который знает своё дело.
— Демьян Аркадич бывший военный инженер, — кивнула Вита. — Он сразу взял ситуацию под контроль. Без паники, без лишней суеты. Просто объяснил людям, что нужно делать, и все взялись за работу.
Станция «Академическая» с её просторным центральным залом и квадратными колоннами из светлого мрамора теперь напоминала импровизированный лагерь беженцев. Вдоль стен тянулись ряды палаток и самодельных жилищ, разделённых тканевыми перегородками для создания хоть какой-то приватности. В центре был организован общий зал с длинными столами. Пахло едой — кто-то готовил на маленьких туристических горелках.
Люди занимались повседневными делами — женщина штопала одежду, мужчина чистил оружие, пожилой человек читал книгу группе детей. В углу кто-то играл на гитаре. Стены украшали детские рисунки — наивные изображения домиков, солнца, цветов. Будто попытка сохранить нормальность посреди хаоса.
Лиза остановилась, потрясённо оглядываясь. Её лицо выражало смесь удивления и надежды:
— Сколько… сколько здесь людей?
— Около двухсот человек, — с нескрываемой гордостью ответила Вита. — Плюс еще сотня живет в соседних домах, которые мы зачистили и укрепили. Там в основном наши бойцы и те, кто может за себя постоять. А здесь, под землей, держим самых уязвимых — детей, стариков и раненых. В метро безопаснее всего — мертвякам сюда сложнее всего добраться.
Я внимательно осматривал пространство, отмечая военную организованность даже в мелочах. Спальные места располагались в стороне от основных проходов, рядом с импровизированными баррикадами. Все входы и выходы контролировались.
— А что с тоннелями? — спросил я, кивая в сторону тёмных проходов, ведущих к соседним станциям.
— Забаррикадированы и находятся под постоянным наблюдением, — ответила Вита. — В обе стороны — и к «Политехнической», и к «Гражданскому проспекту» — установлены бетонные блоки и металлические заграждения. Повезло, что среди нас есть Щит — только благодаря ему смогли такие тяжести протащить.