Он положил тяжелую руку на плечо Лехи, сжав его с силой, которая балансировала на грани между дружеским жестом и угрозой.
— Я мог бы использовать твою смерть как пример для остальных, — произнес он с леденящей прямотой. — Но предпочитаю использовать твои таланты. Так что выбор прост: ты можешь стать моим врагом или… главным союзником.
Голубев склонил голову набок, изучая реакцию Лехи с почти научным интересом.
— Так что же? Ты со мной?
Слова повисли в воздухе, наполненные весом предложения, от которого невозможно отказаться. Всего несколько дней назад он был никем — запуганным ботаником, которого все считали слабаком. Теперь же лидер их сообщества предлагал ему поделиться своей властью…
В голове парня творился настоящий хаос. Сперва Ника со своими подкатами, теперь Голубев с предложением заключить союз… возникло ощущение, словно каждый из них играл с ним, пытаясь переманить на свою сторону. Такое внимание льстило парню.
Леха выдержал тяжелый взгляд Голубева и уверенно кивнул.
— С тобой.
— Отлично, — улыбка Голубева была улыбкой человека, заключившего выгодную сделку. — Потому что в этом новом мире есть только два типа людей: хищники и жертвы. И мы с тобой точно не будем жертвами.
Володя неожиданно поднял пистолет и выстрелил в воздух. Звук выстрела эхом разнёсся по пустынным улицам. В ответ с разных сторон послышалось характерное рычание. Из-за угла ближайшего здания показались первые фигуры мертвяков, привлечённых шумом.
— Что ты делаешь⁈ — воскликнул Леха, хотя уже понимал ответ.
— То, что должен, — спокойно ответил Володя. — Я никогда не собирался их отпускать. Эти уроды пришли убивать моих… наших людей! Думаешь, я просто позволю им уйти?
Они отступил в тень здания, наблюдая, как мертвяки медленно приближаются к торчащим из земли головам. Пленники начали кричать, отчаянно мотая головами, пытаясь высвободиться из земляного плена. Но их крики только сильнее привлекали зомби.
Первый мертвяк добрался до одной из голов. Пленник издал пронзительный крик, когда гнилые зубы вонзились в его лицо. Кровь хлынула по щекам, крик перешёл в булькающее бульканье. Другие зомби, учуяв запах свежей крови, ускорили шаг.
Леха наблюдал за происходящим, чувствуя странную смесь ужаса и возбуждения. Часть его была потрясена жестокостью Голубева, но другая — та, которая наслаждалась смертью Макса — внимательно впитывала каждую деталь этого урока власти.
Вскоре крики стихли, сменившись звуками пиршества. Мертвяки, сгрудившись над ямами, вырывали куски плоти из торчащих голов. Сцена была настолько жуткой, что Леху чуть не вывернуло.
— Идём, — Голубев положил руку ему на плечо. — У нас с тобой еще очень много работы.
Глава 3Что с нами стало… — 2
Вернувшись на базу, Леха заперся в своей комнате. Тесное помещение с низким потолком едва вмещало узкую кровать, маленький стол и покосившийся шкаф, но после сегодняшних событий даже эта конура казалась райским уголком.
Не успел он расстегнуть куртку, как дверь тихо скрипнула, открываясь без стука. Леха машинально приготовился использовать телекинез, но тут же замер, ведь на пороге стояла Ника. Её тонкий силуэт вырисовывался на фоне тусклого света из коридора, волосы были растрепаны, словно она бежала, а глаза лихорадочно блестели неестественным, почти голодным блеском.
— Я видела, что ты сделал сегодня, — промурлыкала она, плавно проскальзывая внутрь и закрывая за собой дверь на щеколду. Движения были хищными, гибкими, как у дикой кошки. — Как ты убил нескольких человек. Как перевернул бронемашину одним движением мысли…
Её голос понизился до бархатного шёпота, от которого по спине парня пробежали мурашки. Ника медленно сделала шаг вперёд, потом ещё один, сокращая и без того крошечное пространство между ними.
Не говоря ни слова, она схватилась за края своей футболки и одним плавным движением стянула её через голову, отбросив в сторону с небрежностью человека, для которого тело — просто инструмент. Лифчик последовал за футболкой — простым движением она расстегнула застежку и швырнула его в том же направлении. Всё это было сделано с такой обыденностью, словно она раздевалась перед врачом, а не перед мужчиной, на которого охотилась.
— Я же говорила, что ты особенный, — прошептала она, проводя кончиком пальца по его щеке, очерчивая линию скулы. — Я с самого начала это чувствовала. И ты даже не представляешь, как я тебя сейчас хочу…
Не дожидаясь ответа, она резко прижала его к стене и поцеловала — жадно, властно, словно утверждая свои права на сильнейшего бойца Торжковского рынка. Её обнаженная грудь прижалась к его куртке, а соски затвердели от прикосновения к грубой ткани. Губы Ники были мягкими, но настойчивыми, язык скользнул в его рот, изучая, пробуя на вкус. Одна рука вцепилась в его волосы, слегка оттягивая голову назад, другая скользнула под куртку, ощупывая рёбра, живот, спускаясь всё ниже.
Леха почувствовал, как волна возбуждения накрывает его с головой. Ника, которая всегда казалась такой недоступной, принадлежащей сначала Макару, а затем Голубеву, сейчас полуобнаженная извивалась в его руках, жадно прижимаясь всем телом.
— Расскажи мне всё, — прошептала она, медленно опускаясь на колени и расстегивая его ремень с той же бесстрастной эффективностью, с какой другие разбирают оружие. Это было не актом страсти, а скорее сделкой. Способом получения информации. — Я хочу знать, каково это — чувствовать подобную силу.
Её пальцы ловко справились с пуговицей на джинсах, молния поддалась с тихим, почти неприличным звуком. Ника подняла на него глаза — в них пылали огонь и вожделение. Не отрывая взгляда, она высвободила его член из белья и очень медленно, с большим наслаждением провела языком от основания до головки.
Леха застонал, когда её губы сомкнулись вокруг его плоти. Её рот был горячим и влажным, язык вытворял невероятные вещи, заставляя его цепляться за реальность. Сознание затуманилось от удовольствия, но даже сквозь эту пелену он видел полупрозрачный интерфейс, маячивший перед глазами. Цифры и индикаторы показывали, что после сегодняшнего боя он достиг четвёртого уровня и заработал очередное очко навыка.
Странно было видеть этот холодный, бесстрастный интерфейс, парящий прямо над склонённой головой Ники, чьи движения становились всё быстрее и интенсивнее. Её свободная рука скользнула под его футболку, ногти царапнули кожу, оставляя розовые полосы.
— Ну не молчи… — Ника на мгновение оторвалась от своего занятия, её губы блестели от слюны, глаза затуманились, но в них сквозило почти маниакальное любопытство, — скажи, что ты чувствовал, когда убивал их? Когда использовал свою силу, чтобы размозжить им черепа?
Не дожидаясь ответа, она снова вобрала его член глубоко в рот, словно эти вопросы были лишь частью её странной прелюдии. Леха откинул голову назад, ударившись затылком о стену, но даже не заметил боли.
— Это… это как… — он задыхался, пытаясь сформулировать слова. — Как электрический разряд через всё тело. Словно я подключаюсь к какому-то бесконечному источнику силы.
Ника одобрительно застонала, не прекращая своих движений. Её рука скользнула ниже, нежно сжимая его яички, добавляя новые оттенки удовольствия.
— Когда я перевернул ту машину, — продолжил он, слова вырывались сами собой, подгоняемые ритмичными движениями её рта, — я чувствовал себя… всемогущим. Словно мог разорвать на части любого, кто перейдет мне дорогу.
Не переставая ласкать его, она жадно ловила каждое слово, изредка отрываясь, чтобы задать новый вопрос, поощряя его откровенность. Она хотела знать всё: сколько врагов он убил, как именно использовал телекинез, какие ощущения испытывал. Это был самый странный допрос в его жизни — интенсивный, интимный, на грани боли и экстаза.
Когда Леха почувствовал приближение оргазма, Ника внезапно отстранилась, не позволяя ему кончить. Её глаза горели странным, почти маниакальным огнем.
— На лицо, — прошептала она хриплым от возбуждения голосом, глядя на него снизу вверх. — Хочу почувствовать твою силу на своей коже.
Она запрокинула голову, закрыв глаза, приоткрыв рот и высунув язык в ожидании, продолжая ритмично двигать рукой. Это выглядело как какой-то извращенный ритуал — словно она желала причаститься его энергией самым примитивным способом.
Когда оргазм наконец настиг его, Леха с громким стоном излился на её лицо. Ника застонала от удовольствия, когда горячие капли покрыли её щеки, губы, подбородок. Она медленно провела языком по губам, собирая белесую жидкость, а затем размазала остатки по коже, как дорогой крем. На её лице отражалось что-то похожее на религиозный экстаз.
Позже, когда они лежали рядом на узкой кровати, Леха рассматривал свой интерфейс сквозь полуприкрытые веки. Ника прижалась к нему, её пальцы лениво выводили узоры на его обнажённой груди. Она перекинула ногу через его бедра, плавно перемещаясь и седлая его.
— А теперь давай попробуем кое-что новенькое, — прошептала она, наклоняясь и прикусывая мочку его уха. — Хочу почувствовать тебя… иначе.
Её рука скользнула между ягодиц, недвусмысленно указывая, что именно она имеет в виду. Леха вздрогнул и инстинктивно глянул на дверь.
— Слушай, а если Голубев решит заявиться? — прошептал он, отстраняясь. — Нас же здесь на месте пристрелят.
— Боишься? — Ника хищно ухмыльнулась, но руку убрала.
— Не хочу стать трупом с голой жопой, — буркнул Леха. — К тому же, я собирался распределить очко навыка, — он кивнул на полупрозрачный интерфейс, видимый только ему. — Лучше разобраться с новыми способностями, пока есть свободное время.
Ника отстранилась и улыбнулась — медленно, хищно, словно кошка, заметившая птицу.
— Я только за, — промурлыкала она, не сдвигаясь с его бёдер. — Ты разбирайся и озвучивай всё, что видишь. А я… — она провела языком по губам, — я всё сделаю сама.
Леха кивнул, внезапно ощутив новую волну возбужде