— Понятненько… — протянул Эрер. — Проводите меня к ней.
Племянник отвёл его в украшенную по моде прошлого века спальню на первом этаже — просторную и казавшуюся пустой.
— Гава́р, это ты? — раздался вдруг испуганный старческий голос.
— Гавар — это кто? — строго посмотрел на собеседника Эрер.
— Так муж еёйный. То есть ейный. Покойный.
— Ждите меня в прихожей.
Эрер шагнул в комнату, время в которой, кажется, замерло. Хрупкие фарфоровые цветы в вазе навсегда застыли в моменте, когда тугие бутоны наконец распустились. Но не пахли. И не вяли. Массивные часы на стене остановились, а минутная стрелка немного не дотянула до полудня, и это почему-то слегка раздражало. Тонкий узор позолоты на шёлковых обоях давно поблёк, а сам рисунок выцвел, однако его элегантная красота всё ещё отчётливо проступала сквозь годы. Пахло пылью, старостью, подгоревшей кашей и едва уловимо — сладкими женскими духами.
Старомодный диван в чехле с розовыми рюшами, подушки с вышитыми пионами, позолоченный канделябр, украшенный металлическими цветами — ни одного современного предмета в комнате, даже музыкальная шкатулка была куда старше Эрера.
Потенциальная чужемирянка сидела на постели. Сухонькая, едва заметная из-под нескольких слоёв одежды старушка повернулась к визитёру и обиженно спросила:
— Где же ты был всё это время, Гавар? Этот толстощёкий нахал меня опять обманул. Он сказал, что ты умер. Вздор! И пирожные со сливочной начинкой он так и не принёс. Всё носит пустую кашу… Гавар, почему ты так странно на меня смотришь?
Эрер осторожно приблизился и сел напротив старушки, опушённой облаком длинных седых волос. Печать на её виске было едва видно — магических сил в теле почти не осталось. Собеседница вдруг кокетливо заправила жиденькую белую прядь за ухо, а потом с горечью упрекнула:
— Давно же ты не приходил, Гавар. Неужто забыл меня?
— Нет, что ты. Просто не мог вырваться со службы, — честно ответил Эрер, уже понимая, зачем его вызвал ушлый племянник.
Хотел поскорее избавиться от дементной тётушки и наложить лапу на доходную недвижимость. Видимо, как только отец перестал выходить из дома, Ден почувствовал себя куда вольготнее.
— А я скучала. И ждала… — тихо ответила старушка, а потом обиженно отвернулась.
— Я попрошу, чтобы тебе принесли пирожные, — неловко кашлянул Эрер. — И чтобы тебя навестил целитель.
— Не хочу целителя, — вдруг очень серьёзно отозвалась старушка. — Я ждала, что ты за мной придёшь. Что ты скажешь, что не забыл меня и ждёшь встречи.
— Не забыл. Жду, — зачем-то ответил Эрер и поднялся на ноги.
Она кивнула и протянула ему руку. Немного манерно и в то же время с затаённой надеждой. Он осторожно её принял и поцеловал покрытую тёмными пятнами тыльную сторону ладони.
— Приходи, когда будешь готова.
— Приду. Совсем скоро приду, — с нежностью прошептала она. — Я давно готова, тебе стоило только позвать.
В этот момент Эрера кольнуло горькое сожаление от того, что никто никогда не смотрел на него вот так. Он отогнал непрошенные мысли и поклонился собеседнице, как в прошлом веке благородный лардон кланялся невесте после танца. На светлых, таких же выцветших, как обои, щеках зарделся едва различимый румянец, и старушка улыбнулась ему на прощание.
Племянник ожидал, переминаясь с ноги на ногу.
— Ну что? Вы заберёте её?
— Нет. Вы принесёте ей те пирожные, которые она хотела. Я поставлю в известность местный отдел дознания, чтобы ребята проследили, хорошо ли вы заботитесь о тётушке. Да, она не в себе, но это старческое. Проявите хоть немного уважения.
Ответ Эрер слушать не стал — ему захотелось поскорее выйти на воздух. Да и сколько таких уродственничков он уже видел раньше, ничего нового этот Тевмоаль не скажет. Утомился выхаживать старушку, ждёт не дождётся, когда освободятся комнаты и можно будет сдать их внаём подороже.
Вернувшись на площадь, Эрер обнаружил семерых чернявых мальчишек-полуденников, прилипших к мобилю так, словно кто-то посадил их на клей. Один даже залез на капот, чтобы потрогать очистители лобового стекла, но, заметив хозяина, растерялся, запутался в ногах и руках, и пока остальные со свистом брызнули в разные стороны, этот замер в ужасе перед магом.
Полуденники всегда демонизировали полуночников, и Эрер уже привык видеть отчётливый отпечаток страха на смуглых личиках.
— Ну, привет. Я офицер Прейзер, а тебя как зовут?
Застывший на месте преступного залезания на капот мальчишка пробулькал в ответ нечто неразборчивое и сжался в комок.
— Давай я помогу тебе слезть. Только ботинками на лак не наступай, можешь поцарапать. На колени вставай и сползай.
Мальчишка кивнул и полез так медленно, словно в финале его ожидал эшафот.
— Я тоже мобили с детства люблю. У этого мотор на четырёх накопителях самого большого размера, представляешь? Автономная работа на полном заряде магии — до семи часов, а максимальная скорость — тридцать лиг в час, — сказал Эрер, краем глаза замечая, как сбежавшие до этого мальчишки осторожно выглядывают из-за соседнего куста. — Вот вырастешь, станешь работать дознавателем, как я, и купишь себе такой же.
— А вы дознаватель? — приободрился мальчишка, поняв наконец, что есть его заживо никто не собирается.
— Почти. И мне нужна помощь. Знаешь господина Дена Тевмоаля?
— Ну… да…
— Я ему дал важное задание купить пирожных для его тётушки, но что-то сомневаюсь, что такое дело можно ему доверить.
— Сам небось по дороге сожрёт, — раздалось из-за кустов.
— Вот именно. Так что вы уж будьте добры, выполните это важное задание. Купите и отнесите тётушке Итронге пирожное со сливками. А на сдачу возьмите себе конфет. Чур, только так, чтобы всем хватило.
Эрер протянул мальцу пять арчантов, и у того аж рот приоткрылся от изумления.
— Так много сдачи-то получится, — смутился он, протягивая руку.
— Так и вас немало.
Дети сгрудились вокруг получившего деньги счастливчика и завороженно наблюдали, как Эрер садится в машину и уезжает прочь.
Ему предстояла ещё одна заявка — в Армаэсе. Староста небольшой деревни уверял, что в местную тихую целительницу вселилась ведьма.
Это было уже интереснее. Начнём с того, что чужемирянки попадаются гораздо реже, чем чужемирцы. Видимо, мужские духи более склонны к странствованьям или же охотнее вступают в борьбу за возможность занять чужое тело. Сам Эрер ещё ни разу с чужемирянкой не сталкивался, оттого теперь ему было… любопытненько.
Нужная деревня была обозначена в СИБовском атласе дорог, и нашёл её Эрер без труда. Дом старосты — единственный двухэтажный на всё село — маяком торчал в самом начале улицы.
Остановившись поодаль от ворот, Эрер вышел и всеми лёгкими вдохнул тягучий вечерний воздух. Пахло скотиной, цветами, свежим хлебом и немного — прелой землёй. А от старосты — ещё и смесью пота и квашеных овощей, но Эрер давно привык, что от людей чаще всего пахнет плохо.
— Господин Рустек? Я прибыл по вашему заявлению о появлении чужемирянки.
— Ну наконец-то! — воскликнул тот.
Вид у него был серьёзный и озабоченный, и это указывало если не на то, что он прав, то хотя бы на то, что он искренне в это верит.
— Офицер Эрер Прейзер. Рассказывайте.
Староста поведал то, что Эрер и так знал из заявления: живущая на отшибе девушка вдруг из кроткой до немоты превратилась в деловую особу и стала совершенно иначе себя вести. Сокалиху отказалась лечить, а Сотту прокляла.
— Одну только Сотту прокляла? Без причины?
— Ну да. Денег хотела.
— Просто пришла и стала требовать деньги?
— С ружжом! — деловито кивнул староста. — Где это видано? Совсем девка ошалела! Ланка ружжо в руки никогда бы не взяла. А эта ещё и лесного леопарда откармливает и на людей натаскивает. Ведьма! Вы уж разберитесь и верните нам обычную Лану, — требовательно заявил он.
— Боюсь, это невозможно, — задумчиво отозвался Эрер, не первый раз столкнувшийся с таким требованием. — Дух настоящей Ланы вернуть нельзя.
— Как «нельзя»? — нахмурился Рустек и на секунду замолчал, обдумывая сказанное: — Тогда эту сделайте сговорчивой. Я не потерплю неповиновения от какой-то зарвавшейся чужемирянки! Я её официальный опекун, а она мне угрожать и отказывать смеет!
— Разберёмся.
Ружьё и проклятия вместе действительно сочетались странно. Оружие предпочитали полуденники, а полуночники — магию. Даже среди коллег-агентов попадались те, кто брал огнестрелы в руки лишь вынужденно, без какого-либо желания.
Выслушав старосту, Эрер направился к дому про́клятой Сотты, но никакого проклятия на ней не оказалось, зато выяснилась любопытная деталька: чужемирянка требовала не просто деньги, а долг. И теперь Сотта истерила и в свою очередь требовала от офицера, чтобы он снял с неё страшное проклятие, и искренне верила, будто ворованное принесёт ей горе и несчастье. Эрер не сдержался и хмыкнул: умение психологически воздействовать на жертву у Ланы-Неланы не отнять.
Поговорив ещё с несколькими деревенскими, Эрер сделал предварительные выводы: у занимавшего тело барышни духа явно были твёрдый характер и фунт упрямства, что для его работы не очень хорошо. Чем податливее и спокойнее дух, тем меньше с ним волокиты и нервотрёпки, а волевые личности доставляли куда больше проблем и, что самое неприятное, не умели безропотно сидеть на месте и не загораживать собой луну.
Сев в машину, Прейзер наконец двинулся на встречу с самой Ланой-Неланой и когда вышел из машины, она уже стояла на крыльце, напряжённая и с винтовкой в руке. К этому моменту он был почти уверен, что перед ним действительно чужемирянка — слишком взрослый и проницательный взгляд контрастировал с молодым, довольно миловидным для полуденницы личиком.
— Ик-кто вы? — с вызовом спросила она, явно готовая дать отпор.
— Офицер Эрер Прейзер, Служба Имперской Безоспасности. Отдел по контролю и устранению чужемирцев. Уберите оружие, иначе я вынужден буду применить силу.