— Зачем вы здесь? — она шагнула назад, явно намереваясь скрыться в глубине избы.
— Чтобы решить, что делать с вами, дух, занявший тело Ланы Эйн. По итогам нашего разговора вы либо получите моё дозволение остаться под домашним арестом, либо отправитесь в тюрьму, либо умрёте.
Эрер не шутил. В зависимости от того, согласится ли она сотрудничать и дать нужные клятвы, станет ли упираться и создавать проблемы или же попытается атаковать, устав предписывал действовать именно так.
Если бы у Ланы-Неланы имелась семья, способная приглядеть и проконтролировать адаптацию, он бы выбрал иной путь — контроль. Но учитывая отсутствие родственников и чрезвычайное положение в стране, связанное именно с появлением опасного Странника-чужемирца, Эрер вынужден был действовать жёстко.
На его ладони уже горела отвлекающая внимание электрическая сфера, а другой рукой он был готов швырнуть в девушку атакующим заклинанием.
Однако этого не потребовалось — целительница опустила дуло винтовки в пол.
Значит, можно попробовать договориться.
Примета девятая: нападать на полуночника — к болезненному удару магией
— Выходите сюда, на улицу. Побеседуем вот за этим столом, — бесцеремонно распорядился незваный гость. — Винтовку лучше оставьте в избе, она вам не понадобится.
— Я могу взять хотя бы шаль и-ик фонарь? — напряжённо спросила я.
— Боитесь промахнуться мимо лавки и замёрзнуть насмерть? — хмыкнул он, не сводя с меня взгляда. — Выходите и не заговаривайте мне зубы, я вообще не очень-то терпелив, так что не советую действовать мне на нервы.
Я поджала губы и прошествовала к грубо сколоченному уличному столу. Как была — в тонком платье и дурном настроении. Шельма двинулась вместе со мной, глядя на гостя с большим интересом. Такого она ещё не грызла, а начищенные до блеска ботинки откровенно напрашивались.
Офицер Психейзер принёс из машины объёмную папку и небольшой кожаный несессер. Из него он достал флакон с непонятной жидкостью и протянул мне:
— Пейте.
— Что это? — я невольно икнула ещё раз, и это крайне развеселило сидящего напротив гада.
— Эликсирчик для поднятия настроения. Моего, — он чуть наклонил голову вбок, явно наслаждаясь моим замешательством. — Чтобы вы могли говорить лишь правду и ничего, кроме неё. Как только он начнёт действовать, мы с вами немножечко поболтаем. Кстати, как вас зовут? Я имею в виду настоящее имя.
— Таисия. А если я откажусь пить этот ваш эликсир правды?
— Тогда я вас поймаю, свяжу и всё равно напою. Результат будет примерно тот же, только сегодняшний вечер вы закончите в тюрьме по обвинению в противодействии офицеру Службы Имперской Безопасности при исполнении. Но вы посопротивляйтесь обязательно, обожаю игру в салочки, а ещё у меня появится вполне законный способ вас обыскать. Тщательно и вдумчиво, — хищно улыбнулся он, явно намекая на то, что такой обыск мне не понравится.
Какой же мудак!
И ведёт себя так, будто он хозяин жизни!
— Хорошо связанная женщина в предварительных ласках не нуждается, да? — саркастично спросила я и опрокинула в себя флакон с эликсиром.
Вступать в открытую конфронтацию с этим психом я боялась — у него прямо на гнусной роже было написано, что он не шутит и вполне способен меня убить.
Мою шутку офицер Психейзер оценил и рассмеялся, задрав лицо к небу и продемонстрировав выдающийся кадык. Я с трудом подавила в себе желание ткнуть в него чем-нибудь острым.
Вместо того чтобы задавать мне вопросы, он начал что-то кропотливо строчить в своей папке, чем нервировал ужасно. Раз приехал спрашивать — пусть спрашивает и валит подальше! Чего он теперь тянет?
А он словно нарочно полностью игнорировал моё присутствие. Зато его самого не игнорировала Шельма. Она забралась на лавку рядом со мной и внимательно следила за мелко подрагивающим металлическим кончиком перьевой ручки, которой писал офицер. Словно нарочно дразня кису, на самом кончике то вспыхивал, то гас лунный лучик.
Шельма приподняла пятую точку и начала мягко переминаться на задних лапах, готовясь прыгнуть. Я не знала — стоило её останавливать или нет. С одной стороны, никаких заклинаний в руках нахального мага не светилось, да и хотелось, чтобы киса немного подрала ему самолюбие. С другой — не хотелось бы, чтобы она пострадала.
Ладно, если что — вылечу.
Когда Шельма стремительно прыгнула, хищно растопырив передние лапы, офицер также стремительно сместился влево, пропуская её мимо себя, а потом слегка поддал ей ладонью под пушистый зад, отчего киса обиженно взмявкнула и рухнула по ту сторону стола куда-то вне поля моего зрения.
Незваный гость невозмутимо продолжил писать, будто ничего и не произошло, но теперь с его губ не сходила самодовольная улыбочка. Желание наделать из него пирожков, а потом накормить ими старосту стало почти непреодолимым…
Внезапно он резко дёрнулся, а из-под стола раздался ещё один обиженный мяв.
— Не смейте обижать Шельму! — возмутилась я.
— Пока что это ваша питомица пытается обидеть меня. Но в какой-то очень неловкой и медлительной манере. Возможно, если бы я спал, у неё было бы больше шансов.
Честно? Я оскорбилась. Шельма — очень даже ловкая. Ладно, может, не очень ловкая, но уж точно не медлительная.
— Вы приехали говорить гадости? Ик-ли всё же начнёте задавать ваши вопросы? — прошипела я, злясь на себя за дурацкую икоту.
Интересно, а магически унять её нельзя? Я подняла входящую в азарт Шельму с пола и строго приказала:
— Хватит.
Куда там! Она вырвалась из моих рук и сбежала в огород, явно намереваясь напасть на блестящеботиночного гостя из засады. А он продолжал писать, что бесило меня всё сильнее и сильнее.
— Да что вы там пишете? — наконец не выдержала я.
— Не помню, чтобы я должен был перед вами отчитываться, — насмешливо ответил он, даже не подняв на меня взгляд. — У нас с вами всё ровно наоборот: я спрашиваю, а вы отвечаете. Только так и никак иначе.
Я попыталась дышать медленно и спокойно, отчего икоту стало слышно лишь отчётливее. И после каждого ика уголки губ этого Психейзера вздрагивали, беся неимоверно.
Из-за его спины раздался шорох, а затем в прыжке вылетела Шельма, от которой он снова на удивление изящно увернулся, на этот раз слитным движением встав из-за стола. Киса проехалась по лавке на пузе и впечалась под столом в мои колени, а затем снова бросилась на обидчика. На этот раз он уворачиваться не стал. Выставил перед её носом искрящий магией указательный палец и припечатал одним единственным словом:
— Нет.
Шельма взвизгнула и кубарем откатилась мне под ноги, где спряталась в подоле, жалобно подвывая и обхватив меня когтистыми лапами за щиколотку.
— Как мужественно с вашей стороны обидеть котёнка, — процедила я и наклонилась к Шельме, чтобы продиагностировать.
Никаких повреждений, кроме раненой гордости, у неё ожидаемо не нашлось, но я всё равно смотрела на офицера Психейзера так, чтобы он понимал: мы с Шельмой его терпеть не можем и изо всех сил ждём, пока он испишет ручку, натрёт себе мозоль на пальце и наконец свалит туда, откуда привалил.
Наконец он соизволил закончить, отложил папку и с интересом посмотрел на меня:
— Как вы оказались в Доваре?
— Проснулась, — саркастично ответила я.
— Вас воскресили?
— Нет. Откуда в этой глуши жрец? — резонно спросила я.
— Тогда как вы очутились в теле Ланы Эйн?
— Прос-ну-лась. У вас задержка восприятия информации? Могу говорить помедленнее, — любезно предложила я.
— Изволите язвить?
— Что вы! Изо всех сил сотрудничаю со следствием.
— Как вы проснулись? — спросил он, сощурившись и разглядывая меня оценивающе и… как-то слишком откровенно!
— С ди-ик-о больной головой и явным ощущением тошноты. Вероятно, это было предчувствие нашей с вами встречи, но в тот момент я этого не осознала.
Вообще, последнюю фразу я говорить не собиралась, но меня уже несло. Перевела удивлённый взгляд на эликсир правды и закусила губу.
Божечки-кошечки, это я ему сейчас такого наговорю…
— Не поможет, — хмыкнул офицер, заметив мою попытку самоцензуры. — И что было дальше? Проснулась и…
— И-ик попыталась привести мысли в порядок. Потом пришёл староста, потребовал лечения для Мигны, а меня от вида крови тошнит. Ещё и икота нервная — но это уже от Ланы. В общем, я учтиво предложила ему сначала заплатить, что пришлось ему не по вкусу. Позже выяснилось, что он подговорил деревню не платить Лане за услуги и ждал, когда она отчается и согласится пойти замуж за его сына, подсевшего на лоузу. А я взяла и от столь лестного предложения отказалась. И долги собрала. И в обиду себя местным не даю.
— Давайте поподробнее, — попросил он, и я пересказала ему последние недели в деталях.
— Любопытненько. Из винтовки по людям вы когда-нибудь стреляли?
— Настоящими пулями нет, только игрушечными. Ради тренировки.
— А готовы выстрелить? — дразняще спросил он.
— Если мне будет грозить опасность, то да, — слегка неожиданно даже для себя ответила я, но потом поторопилась добавить: — Но первая я никогда не начну. Говорю же, от вида крови меня мутит.
— Сколько вам лет? В вашем мире?
— Было тридцать семь.
— Семья, родители, дети?
— Только старший брат, но мы особо не общаемся из-за разницы в возрасте. Родители скончались несколько лет назад, они уже были старенькие. Мама очень поздно меня родила. Сама я детей иметь не могла, муж со мной из-за этого развёлся.
Офицер Психейзер удивлённо приподнял брови:
— А к целителю не пробовали сходить?
Посмотрела на него так, что он даже немного смутился.
— В нашем мире целители ничем не смогли помочь, только какое отношение это имеет к делу?
— Прямое. Я должен понять, что вы за человек и насколько опасны.
— Я не опасна, если на меня не нападать, — отрезала я, злясь на него за то, что он вскрывает старую рану и сыпет на неё и соль, и сахар, и соду.