5
Курсантик от инфантерии долго жаловался мне на тяжело складывающиеся отношения с людьми, резкие перепады настроения с имульсивностью, обильно заливаемые спиртным, гнетущее чувство пустоты в душе и бесполезности жизни. Он остро переживает «отвержение» другими людьми (что объективно часто не соответсвует действительности), болезненно реагирует на малейшую критику, воспринимает себя жалкою личностью, и не может определиться, мужского он или женского пола. В конце концов, определяет себя «бисексуалом» и выливается все в трагедию сексуального насилия, с последующей суицидальной попыткой посредством единоразового приема предписанных антидепрессантов.
В больнице товарищи массово навещают страждущего, искренно желая выздоровления и возвращения в строй – парень проникается, что он не изгой.
Он вздыхает с облегчением, когда армейский психолог находит причину страданий: пограничное расстройство личности. Проводится годовая психотерапия, с неожиданным успехом: голова у парня проясняется, он преуспевает в учебе и отношениях с товарищами, самооценка повышается, приходят спокойная уверенность и наполненность жизни.
И хотя в итоге военно-медицинская комиссия приходит к выводу не доверять парню оружие и отчислить из училища (за пару месяцев до выпуска!), он теперь достойно выдерживает удар и заявляет, что благодарен за полученное лечение, которое изменило его жизнь.
6
Пьет горькую, что твой медведь... Каждый вечер, и тем более по выходным – чтобы «расслабиться». Самолечение алкоголем. В груди – постоянный ком тревожности. Бессоница с бесконечными, изводящими, сосущими боязными мыслями про завтрашние возможные трудности. Срывы по пустякам на работе: более не работают душевные компенсационные механизмы, кладовочка души пуста.
И, будучи посаженным на антитревожный препарат – через положенные четыре недели – приходит благодарить со слезами: «Вы изменили мою жизнь к лучшему, доктор». Приятно, когда есть, что предложить.
7
Вы объясняли мне тонкости медицинского дела и терпели мои молодые и самоуверенные выкрутасы, доктор Джонсон, главврач больницы в резервации Канаваке. Объясняли особенности общения с нашими подопечными, индейцами-мохавками, поддерживали, обучали. Подарили цветы, когда я покидала Ваш госпиталь. Спасибо!
Теперь Вы покинули этот мир, скомканная безжалостною почечной недостаточностью, в какой-то момент сознательно отказавшись от многолетнего перитонеального диализа. Вас тогда даже проверяли на вменяемость у психиатра, усомнившись в Вашей адекватности и способности принимать здравые решения. А вы просто раздали все, что у Вас было, включая душевное тепло. Попрощались со всеми, и предоставили событиям течь естественных ходом, тихо ушли, без огласки.
Уважаю Ваш выбор. А вот все учащающиеся случаи «ассистированного суицида» – эвтаназии – принять не могу. Насмешка беса над бессмертными душами. И все чаще на «усыпление» просятся канадские старички, угрожая в противном случае самоятоятельно покончить с собою. Качество жизни, видите ли, в связи со старостью их не устраивает... А неизбежный вечный ад, похоже, приветствуется. А ведь им бы в конце жизненного пути сосредоточиться на подготовке к переходу в блаженную вечность.
8
Прекраснодушная дама смотрит ласковыми глазами – мы симпатичны друг другу, встретившись в одной компании лесного лодочного похода по диким местам Верандри (да здравствует отпуск!). Она воспитана на русской классике, речь литературно богата и разнообразна, называет себя “перевернутой армянкой”, то есть обрусевшей. Прекрасная обладатательница мягких и округлых манер, с благородным именем Анна, тяжело переходит на “ты”: сказывается природная интеллигентность, помноженная на уважение и растворенную в крови воспитанность.
В походах быстро приплывают к откровенности – у костерка, под пение Окуджавы, рассказано полжизни.
Ранняя эмиграция молодой семейной пары из Армении с малым дитем в Чехию – ехали в никуда, по туристической визе. Год проведен в общем помещении с бездомными алкоголиками, где супруга, будучи поваром, ежедневно готовит на сорок человек, а супруг служит разнорабочим.
И вот наконец получен вид на жительство с разрешением на работу. Молодой инженер принят в крохотном городочке на заводе на работу по специальности, ему обещают общежитие для семьи, тем временем жена с младенцем обитает в глухом чешском селе в заброшенном доме католического священника – с удобствами на улице; к нереальных размеров выгребной яме страшно подойти.
Но она ни на что не променяла бы свою боевую молодость, и за все благодарна Создателю и людям. Теплым и настоящим, приходящим знакомиться селянам, делящимся с пришельцами последним.
В Чехии – культ безотходной свинины, даже кровь варят с перловкой и готовят в качестве консервов. Вышкварки закатывают в банки вместе с пережаренным жиром. Анна потребляет этакое явство хлебной “помазанкой” в рабочие перерывы на обед. Работает с ребенком на руках – оставить не на кого. Двух зарплат едва хватает на пропитание – в Чехии тяжкий перестроечный период, шоковый переход к капитализму. Но какие же здесь сказочные рождественские украшения и колядки, какие милые цветы на окошках, какое славное население. За все слава Богу.
Следущий этап – Франция двухтысячных, по туристической визе, все сначала, опять разнорабочими – по вызову. И здесь – ощущение “рая” на земле. С благодарностью вспоминает бесплатный вызов доктора на дом. А также бесплатное образование девочки в школе (в условиях бесправности семьи без бумаг); директор школы идет навстречу и оформляет девчушку на класс выше, чтобы наверстать пропущенный год. Водитель автобуса выскакивает вслед из машины, чтобы нагляднее объяснить ей дорогу. На марокканских рынках в конце дня, вдохновляемая великодушными торговцами, бесплатно набирает овощей и половинок арбузов – ощутимое подспорье семье, чей доход полностью уходит на оплату жилья и отопления. Все дорого, но морально греют парижане. Неважно, что пришлось походя выучить болгарский раньше французского, подвизаясь домработницей у богатых болгар. Веяние местной культуры и дыхание истории ощущается на каждой улице и всяком перекрестке, и это невольно повышает настроение.
У костра мы походя обсуждаем, что Францию теперь поглотила чуждая и враждебная сила. Шариатско-арабская теперь страна: французы нынче сами охотнее перебираются в канадский Квебек. Но как же Анна благодарна людям и Богу за прошлое!
Теперь окончательный этап – Канада, официальная иммиграция, гражданство, дети отучились в армянских школах, с русскими репетиторами и воспитанием. Она теперь одинока, но смотрит с милой улыбкой и доверием в будущее. Взялась за рыбалку, грибную охоту, походы с сыном на природу. Дважды заслуженная бабушка. Славный ее сынок – обходителен и трудолюбив. Благослови, Господь, прекрасную семью. Но они и так благословлены – доверием Богу и умением быть благодарными за всякий день.
Глава 10: ВЕРОЛОМСТВО
1
В пору ухаживания, рыжебородого иноземного жениха ирландского происхождения из далекой Америки радушно водили по Петербургу, с гордостью показывая достопримечательности. Покрывались пешком многие живописные мили Северной Венеции.
Внезапно у рыженького коротышки проявлаются смазанная речь и хромота, усиливающиеся с каждой минутой. Постепенно речь выливается в неопозноваемые звуки, у мистера судорогой сводит ногу, схожую теперь с оторванной ножкой кузнечика, которая «косит» сама по себе. Это проявил себя приступ гипокликемии – в результате физической нагрузки снизился сахар у застарелого диабетика первого типа. Напрягая силы, американец покупает в ларьке кока-колу, жадно и споро выхлебывает – и восстанавливает жизненные функции. Кипящий сахаром напиток, мгновенно всосавшись, позволяет купировать приступ.
История повторяется в Америке. Уже в супружеской опочивальне на отдельном столике хранится шприц с глюкагоном, на случай приступа. Ночью молодица просыпается от конвульсий молодожена – финальная стадия гипокликемии, супруг уже без сознания. Другая бы обрадовалась, потирая руки: характер у ирландца поганый, терпеть его сложно, а тут наследство само в руки плывет. Но такие рассуждения не в характере русских. Хватается шприц – укол, и вот через несколько невероятно долгих минут прекращаются судороги, возвращается сознание. А ведь бес уже цепко держал отлетавшую душу!
Злокозник агрессивно действует через неблагодарного человека: первая реакция пришедшего в себя самодура – наорать и избить жену... Надо ли подсказывать, что семейная жизнь не заладилась.
У русской жены насильно изымаются документы – и измывательства проявляются с новой силой. Недаром нечестивец не мог подобрать себе супружескую партию в собственной стране. Вступаются члены церкви, задействуется полиция. Убежище для женщин, жертв домашнего насилия, судебные процессы...
Не ходите, девки, замуж за иностранных говорунов. Ищите счастья на родной сторонушке.
2
После очередного неуместного выкрутаса дерзкой и нерадивой медицинской сестры, иммигрантки из Франции, старшая сестра госпиталя предлагает мне избавиться от нее, написав совместную жалобу. Я нецеремонно отказываюсь, несмотря на личные трения с означенной работницей: в моем подсознании все еще гнездится советский концепт обязательности «перевоспитания» на рабочем месте.
В результате, спасенная мною от увольнения медсестра сплачивает против меня же заговор в коллективе отделения. Объявляют бойкот, ставят немыслимые условия, высосанные из пальца... Пытаясь подловить на ошибке, названивают фармацевту – проверяют мои предписания. После нескольких месяцев травли все заканчивается моим уходом с насиженного и выгодного места...
Позже ко мне на медицинский прием прийдет один из работников коллектива с депрессией – скорпионы в банке кидаются теперь друг на друга, моральный климат стал невыносимым... Бог им судья. Он меня не оставит. С тех пор – привычка обращаться к святой Псалтири в трудных жизненных ситуациях. Слава Богу за все.