Все виденные дебильные фильмы для подростков о суперменах с маленькой головой и огромными мышцами чередой мелькали у него в голове. Потихоньку в нем проснулось к ним даже своего рода сочувствие. Всем им тоже, очевидно, очень нелегко приходилось в повседневной жизни. Ведь про это фильмы, к сожалению, не снимают. Взять, к примеру, Супермена… Или этого… Халка. Простого зеленого мускулистого парня, в состоянии обиженности способного запулить в космос танк.
Когда немного испуганная его спортивными достижениями мама ушла на работу, Максим, осторожно перенеся очередную порцию кофе к себе в комнату, скинул осколки шприца с дивана, присел и крепко задумался. Происходившее с ним было результатом ночной инъекции, несомненно. Состав Тараса начал действовать, причем никаких отрицательных эффектов Максим пока не почувствовал. Разве огромную силу можно было назвать плохим последствием? Конечно, нет! Мне всегда хотелось носить бревна, как Шварценеггер в «Командо».
Максим прислушался к своим ощущениям. Чувствовал он себя просто великолепно. Утренняя головная боль ушла бесследно, а горло перестало саднить.
Удивительно.
В свои двадцать четыре года, он давно уже не ощущал себя молодым и полным энергии здоровым человеком. Просыпаться каждое утро с режущей головной болью и омерзительным сигаретным вкусом во рту стало практически неправильной нормой.
Кстати, самое главное.
А как насчет сигарет?
Максим удивленно поднял брови. Курить не хотелось совершенно, хотя кофе без сигареты он не пил никогда. Это был стандартный утренний ритуал: чашка черного очень крепкого кофе с сахаром и дымящейся хорошей сигаретой.
Максим взял со стола пачку «Кэмэла» и, вытряхнув сигарету, в сомнении покрутил ее между пальцами. Вообще никаких эмоций. Осторожно понюхал. Ничего. Вот это да, подумал он! День назад к этому времени я бы уже добивал четвертую. Или шестую. По настроению.
Это что же, Петровский меня и от курения излечил? Да ему прямо памятник при жизни ставить надо!
Итак, подумал Максим, положив сигарету на стол.
Подведем итоги.
Стал ли я нечеловеком — не знаю, и не знаю, даже, как это проверить. Налицо следующее: первое — реакция теперь у меня удивительная, второе — сумасшедшая силища, третье — энергии через край. Курить не хочу, пить — он сконцентрировался, опрашивая ставшее вдруг чужим тело — тоже… Настроение бодрое и приподнятое, не смотря на все проблемы и горести. Надежд и планов — полно. Космический экипаж к полету на Альфа Центавра готов. Командир корабля «Неудачник» Максим Дронов доклад закончил.
(А еще я научился собаками повелевать!)
Черт возьми!
Да у меня к Петровскому просто куча вопросов!
(Очень-очень много вопросов!)
Максим только подвинул к себе телефон, как тот зазвонил резко и требовательно.
И он сейчас же рухнул на землю.
Все невозможное, невероятное, случившееся с ним сегодня внезапно отошло на второй план. Остался только он сам и надрывающийся телефон напротив.
Ему стало страшно, а руки словно онемели.
Максим совершенно точно знал, кто находится на другом конце линии.
Телефон звонил.
Тебе надо выжить…
Звонил.
Мы поможем тебе…
Снова звонил.
Бежать и прятаться — смысла нет.
Опять.
Крыса…
Стиснув до хруста зубы, Максим поднял трубку. «Отдаюсь в твои руки, Тарас Петровский, и да поможешь ты мне, и да сбудутся все твои обещания….» — читал он про себя словно молитву.
— Максим? — осведомилась трубка голосом Семена.
— Да, — еле выдавил он.
— Куда пропал?
— Мы же все обсудили вроде.
— Так ты твердо решил уйти?
Максиму предательски захотелось крикнуть: «Нет!» Нет, Семен, дружище, конечно, я запутался. Да, да, буду. Сейчас выезжаю. Ну, понимаешь, все узнал, был ошарашен, вспылил, исправлюсь. Как там ребята? Работа кипит?
НЕТ! Не сметь! Люди, сказал он сам себе. Их жизни. Ненавистная «Сигма». Я обязан все исправить. Я обязан похоронить, уничтожить свое детище.
— Да, Семен, — наконец ответил Максим как можно тверже. — Я сделал выбор.
— О чем ты? — почти искренне удивился Семен. — Какой выбор? К чему столько пафоса? Уходишь, так уходишь. Тут просто кое-кто поговорить с тобой хотел. Насчет новой работы.
— Это кто?
— Да ребята из медицины. Прознали, что ты великий химик. И что от нас уходить собрался.
Вот сволочь!
— Я подумаю, — ответил Максим. Игра в кошки-мышки получалась занятная. — Хотя, если честно, очень хочется отдохнуть. А когда они встретиться хотели?
— Завтра.
— А где?
— Да у них клиника частная рядом с Битцей. Там и хотели вроде, — голос у Семена даже не дрогнул. Со сколькими же ты уже встречался в Битце, дружище?
Максима обдало холодом.
Его деловито и хладнокровно заманивали в собственную могилу. Возможно, в даже уже вырытую.
— Я позвоню сегодня, — оправившись от шока, сказал Максим. — Если надумаю.
— Ты бы надумал, — каким-то совсем другим тоном произнес Семен. — У них работа срочная, а они очень не любят ждать. Один, кстати, представляешь, с твоей мамой раньше работал. Привет ей передает.
У Максима свело скулы от ненависти.
— Ага, — нашелся он. — Здорово. Так я позвоню попозже, время уточним.
— Договорились, — сказал Семен и отключился.
Мразь!
Мама!
(Неужели они и до нее добрались?!)
Максим в неистовстве ударил по столу трубкой.
Но в своем новом состоянии, для того чтобы превратить телефон в груду пластмассы ему хватило и одной попытки. Несколько секунд он разглядывал обломки трубки в руке, потом, отшвырнув их, схватился за голову.
Боже мой, мама!
Какой же я идиот!
Связаться с такими уродами… быть настолько слепым бараном,… боже мой!
А телефон вдруг проснулся снова.
Только не разломанный, а пока еще целый, мобильный.
Максим поднял его со стола.
Это был Петровский.
— Ну, как ты? — вместо приветствия поинтересовался Тарас.
— Только что разговаривал, — ответил Максим глухо.
— С друзьями своими? Ну, что сказали?
— Маме моей передавали привет.
— Ага, — сказал Тарас. Судя по постороннему шуму, он ехал в машине. — Передавали-таки…. Я полагал, что до этого не дойдет.
— Дошло.
— Да ты не волнуйся. Им нужен ты, а не мама. Хотя, в крайнем случае, и ее из-под удара уберем. О чем договорились?
— Вечером позвоню, уточню время. А так на завтра.
— И где?
— Битцевский парк.
— Вот наглецы, — даже вроде бы восхитился Тарас, но тут же сменил тон. — Ладно. Давай-ка, вот что. Прекрати тратить свои нервные клетки и доверься мне. У тебя и твой матери все будет отлично. Главное, никого не слушать! Понял? Это главное! Не ты первый, не ты последний, такое мы не раз проворачивали. Успокоился? Собрался?
— Да, — ответил Максим.
— Молодца! Тебе сегодня много нового узнать предстоит. Поэтому, не переживай попусту. Лишнее это. Ты сильный и спокойный, понял? И запомни, убить они тебя не смогут! Вот таким крутым парнем ты сейчас соберешься и ко мне приедешь. Через час там, где мы вчера встречались. Я думаю, у тебя уже накопилось очень много вопросов, верно?
(Очень много, Тарас!)
Тарас Петровский
Вепрь прибыл в офис через час.
— Значит, нет? — спросил он, прямо с порога кабинета Петровского.
— Нет, — покачал головой Тарас.
— Ловкач, — развел руками Вепрь, присаживаясь.
— Согласен полностью. Значит, так, — произнес Петровский, окутываясь дымом. — Поступаем следующим образом. Первое: все материалы по этому делу доступны только тебе, мне и Тополеву. Сторонние и привлекаемые к нему по мере надобности информируются только в той степени, которая необходима. Это важно, Вепрь, поэтому договариваемся на берегу. Той паники, которая царила в «Полночи» в момент Подольских осложнений я более не допущу. Согласен?
Главный маг «Полночи» ненавидел секреты всеми фибрами души. Однако хранить их он умел.
— Договорились, — вздохнул Вепрь.
— Второе: сейчас по крупицам постараемся восстановить все, что мы знаем об этом типе. Пока только ты и я. По мере надобности будем подключать остальных, но только тех, кто имел к нему непосредственное отношение. И третье: до окончательной ясности, что действует Тензор, предлагаю называть его кукловодом.
— Ты хорошо подготовился в моей встрече, — заметил ехидно Вепрь.
— Опыт — сын ошибок трудных, — процитировал Петровский. — Так как, согласен?
Маг кивнул и полез за сигаретами.
— Что с нашим бомжом-поджигателем? — поинтересовался он.
Петровский посмотрел на часы.
— Толя договаривается. Пока никакой информации нет.
— Что еще нового?
— Звонил Тополев. К пяти-шести часам вечера у нас будет рабочий телефон Дронова. Люди из его отдела сейчас занимаются проверкой работодателя — мать Дронова дала имя и фамилию.
— Значит, время у нас еще есть, — задумчиво произнес Вепрь, разминая длинные пальцы.
— Совсем немного. По крайней мере, до приезда Анатолия с бомжом. По следам воздействия на его личность ты сумеешь однозначно установить автора?
— В смысле причастен к нему Тензор или нет? Конечно, Тарас. Методика школы некромантов слишком сильно отличается от обычных школ. Поэтому, не будем терять время.
— Отлично, — кивнул Петровский и, достав из ящика стола диктофон, включил запись. — Надеюсь, ты не против протоколирования? — Вепрь покачал головой. — Итак, предмет рассмотрения — Тензор, — произнес Петровский. — Беседа с Вепрем, час тридцать шесть дня. Что ты помнишь или знаешь о Тензоре?
Вепрь затянулся сигаретой.
— Совсем не много, — начал он. — И, в общем-то, больше о его папаше.
Главный маг «Полночи» действительно знал совсем немного.
— Начну с того, что Тензор представитель почти вымершей сейчас школы некромантов. Магической школы. Очень сильный некромант.
Полагаю, уровня своего отца, которого я, как раз, знавал получше.