НЕТ! Не сметь! Люди, – сказал он сам себе. – Их жизни. «Сигма», будь она проклята…»
– Да, Семен, – наконец ответил Максим как можно тверже. – Я сделал выбор.
– О чем ты? – почти искренне удивился Семен. – Какой выбор? К чему столько пафоса? Уходишь так уходишь. Тут просто кое-кто поговорить с тобой хотел. Насчет новой работы.
– Это кто?
– Да ребята из медицины. Прознали, что ты великий химик. И что от нас уходить собрался.
«Вот сволочь!»
– Я подумаю, – вслух сказал Максим. Игра в кошки-мышки получалась занятная. – Хотя, если честно, очень хочется отдохнуть. А когда они встретиться хотели?
– Завтра.
– А где?
– Да у них клиника частная рядом с Битцей. Там и хотели вроде, – голос у Семена даже не дрогнул. Со сколькими же он уже встречался в Битце?
У Максима похолодело внутри. Его деловито и хладнокровно заманивали в могилу. Возможно, она уже вырыта.
– Я позвоню сегодня, – оправившись от шока, сказал Максим. – Если надумаю.
– Ты бы надумал, – совсем другим, угрожающим тоном произнес Семен. – У них работа срочная, а они очень не любят ждать. Один, кстати, представляешь, с твоей мамой раньше работал. Привет ей передает.
У Максима свело скулы.
– Ага, – нашелся он. – Здорово. Так я позвоню попозже, время уточним.
– Договорились, – сказал Семен и отключился.
Мама!
Максим ударил по столу трубкой. Чтобы превратить телефон в груду пластмассы, ему хватило и одной попытки. Несколько секунд он разглядывал бесформенные обломки, потом, отшвырнув их, схватился за голову.
Какой же он идиот! Связался с такими уродами… был настолько слепым… Черт!
А телефон зазвонил снова. Только не разломанный, а пока еще живой мобильный. Максим поднял его со стола и узнал номер Петровского.
– Ну, как ты? – вместо приветствия поинтересовался Тарас.
– Только что разговаривал, – ответил Максим глухо.
– С друзьями своими? Ну, что сказали?
– Маме моей передавали привет.
– Ага, – понял Тарас. Судя по шуму, он ехал в машине. – Передавали-таки… Я полагал, что до этого не дойдет.
– Дошло.
– Да ты не волнуйся. Им нужен ты, а не мама. Хотя, в крайнем случае, и ее из-под удара уберем. О чем договорились?
– Вечером позвоню, уточню время. А так на завтра.
– И где?
– Битцевский парк.
– Вот наглецы, – даже вроде бы восхитился Тарас, но тут же сменил тон: – Ладно. Давай-ка вот что. Прекрати тратить нервные клетки и доверься мне. У вас с матерью все будет отлично. Главное, никого не слушать! Понял? Не ты первый, не ты последний, такое мы не раз проворачивали. Успокоился?
– Да, – ответил Максим.
– Молодца! Тебе сегодня много нового узнать предстоит. Поэтому не переживай попусту. Лишнее это. Ты сильный и спокойный, понял? И запомни, убить они тебя не смогут! Вот таким крутым парнем ты сейчас соберешься и приедешь ко мне. Через час там, где мы вчера встречались. У тебя уже накопилось немало вопросов, верно?
Часть третья
Конец пути
Вадим извелся, дожидаясь известий от Димы и Сашка.
Первым его порадовал компьютерный гений. Мобильный телефон с прямым московским номером, оставленный для связи Голосом, был зарегистрирован на Брежнева Леонида Ильича тысяча девятьсот шестого года рождения. Когда первый шок прошел, Вадим поинтересовался, в каком году был выдан номер.
– По документам – в тридцать шестом, – посмеиваясь, ответил Стременников. – На тридцатилетний юбилей.
– А кого-нибудь вообще волнует, что тогда сотовой связи даже в проекте не существовало? – спросил Вадим.
– Очевидно, нет, – ответил Дима. – Кто это у тебя шутник такой?
«Шутник», – подумал Вадим почти с ненавистью. Он чувствовал себя одураченным.
– Ян Арлазоров телефон оставил, – буркнул Немченко. – Познакомлю как-нибудь на досуге.
– Во дает! – восхищенно сказал Дима и повесил трубку.
Поэтому к звонку, последовавшему через полчаса, Немченко был готов. Выслушав сбивчивый рассказ Сашка, Вадим дал ему выходной и велел завтра изложить полученную информацию на бумаге.
– Для упорядочивания мыслей, – пояснил Немченко.
– Я их и через год не упорядочу, – ответил, заикаясь, Сашок.
Вадим выключил телефон и задумчиво повертел в руках дорогую игрушку.
«Пора собирать досье, – подумал он. – И отчет Сашка ляжет в него первым. А уж издевательство над трупами я этой самоуверенной сволочи организую по полной программе. Сейчас он мне, к несчастью, нужен. Переброска людей и оживление мертвых – это совсем не шутки. С такой командой можно горы своротить. В будущем. А пока займемся выполнением взятых обязательств».
Вадим подсел к компьютеру.
Файл по Максиму Дронову оказался большим. Даже непонятно было, как Голос умудрился собрать столько сведений. Будто с рождения за этим Дроновым присматривал.
Ага… Родился в восьмидесятом году, роддом такой-то. Родители Алексей Дронов и Сорокина Татьяна. По образованию… Детский сад номер такой-то. Воспитательница Татьяна Викторовна. В группе выделялся уравновешенностью и рассудительностью. Все детские кризисы преодолел успешно. Еще в детсаду принимал участие во всевозможных конкурсах и постановках, занял несколько первых мест по изо. По какому «изо»?
Через несколько мгновений Немченко сообразил, что речь идет о рисовании. К живописи тянулся, значит. Так… Школа номер такой-то. Там работала мама. Решила приглядывать за сыном-художником. Начинающим. Дальше. Опять тоже самое на два абзаца. Олимпиады, победы, достижения. Парень с детства пытался выделиться и схватить Господа за бороду. Что еще? Приводов в милицию нет. Не пил, не курил. С третьего класса занимался плаванием. Снова перечисление наград. Девочки – мимо. Спортсмен и отличник. С седьмого класса увлекся гумофилиеи.
Вадим перечитал еще раз. Чем увлекся? Он прокрутил файл до конца, надеясь найти пояснение. Гумофилия, надо же! Выписал слово отдельно на лист. Почти как некрофилия, в самом деле.
Собрал большую коллекцию – порядка шестисот штук. Понять бы только, чего? Ладно, бог с ней, с гумофилиеи. Что там дальше? Окончил школу с золотой медалью. Ого! Усидчивый мальчик. Это значит, пока все пацаны в классе за юбками гонялись и блатные песни по подворотням разучивали, он из-за учебников не вылезал.
Ушел из спорта. Поступил на химфак. Химия? Странные увлечения для молодого парня. Опять победы и грамоты. Повышенная стипендия. Окончание института с красным дипломом. Ага. Вот и самое интересное. Жизнь начала показывать Максиму Дронову зубы.
Умирает отец. Инсульт. Умирает любимый дед. Рак. И в конце этого счастливого года хоронит Дронов бабушку. Острая сердечная недостаточность. Увольняется с работы, на которой совсем перестали платить. Три месяца перебивается случайными заработками. Это ж надо… Медалист, институт с красным дипломом, чемпион и спортсмен – и на рынке видеокассетами торгует. Такое, наверное, только в нашей стране возможно.
По протекции школьного приятеля Семена Борзова устраивается в ООО «Медсервис-М». Вначале просто специалистом. Потом старшим. Потом ведущим. Разработчик «Сигмы». Потом увольняется. В настоящее время место работы неизвестно.
Немченко задумчиво глотнул кофе. Знакомое что-то, хм… «Медсервис-М», Борзов… Где-то он это уже слышал. А уж «Сигма» – вообще до боли знакомое слово.
Он прилежно записал название и фамилию на лист прямо под гумофилиеи. «Сигму» подчеркнул два раза.
Так, дальше. Любовный фронт.
Институтская подруга – Алена Сергеева. Два года были вместе и разошлись. Никаких обид, жалоб и претензий. Она тут же выскочила замуж и родила ребенка. Он остался переживать. В настоящее время никаких постоянных увлечений нет.
Может, он быть у нее? Вадим посмотрел на даты. Прошло года два. Вряд ли. Тем белее, там где-то муж неподалеку ошивается. А наш Максим совсем не любит быть вторым. Хотя все равно, пометочку сделаем.
Дальше. Известные друзья. Немченко быстро пробежал глазами. С боевыми товарищами Дронову явно не повезло.
Симонов Андрей, школьный приятель. Образование – незаконченное высшее. Три привода в милицию. Заведено уголовное дело, как на действующего хакера, хотя вроде бы завязал. Холост. Лечился в психушке, два раза лежал в наркологии с алкогольной зависимостью.
Георгий Хан, институт. Несколько раз попадал в «скорую» с передозировкой. Беспорядочная половая жизнь. Байкер и оторва. Пьяные драки, два развода, ребенок на стороне. Без определенного места жительства.
И, наконец, пункт третий. Семен Борзов. Институтский приятель. Самая колоритная личность. Отслужил в армии, где чуть не угодил в дисбат за неуставные взаимоотношения. Вернулся, сколотил бригаду деятелей, шерстящих рынки. Несколько заявлений от граждан – побои, вымогательство и (Вадим присвистнул) групповое изнасилование. Все пострадавшие от претензий отказались. В настоящее время – активный член команды Шептуна.
А вот этого деятеля Немченко знал прекрасно. С ним у него неоднократно вспыхивали локальные конфликты. Иногда с малой, никому особо не нужной, кровью.
Что же это получается? Значит, дружит наш мальчик с совсем нехорошими дяденьками. Вадим прокрутил бегунок наверх, к началу файла. По протекции Борзова устраивается в ООО «Медсервис-М»… Известно, как такие протекции устраиваются. Значит, пристроили Шептун с Семеном талантливого мальчика в курируемую контору. Зачем? Он же химик, не бухгалтер.
«Вот оно, – понял Вадим. – Вот тут-то мы и наткнулись на самое интересное».
Он набрал внутренний номер и через десять минут узнал, что таинственная гумофилия есть не что иное, как собирание фантиков от жевательных резинок. Он презрительно фыркнул и усмехнулся. А потом лицо его стало серьезным. На стол Вадима легла подготовленная вездесущим Стременниковым краткая справка по ООО «Медсервис-М». Потрясенный, Немченко перечитал бумагу несколько раз чуть ли не по слогам. Оказывается, гумофилист со стажем Максим Дронов вместе со своим институтским товарищем Семеном Борзовым в неудачниках не числились и улыбок вызвать не могли. Они в