Немченко почувствовал приближающийся приступ бешенства. «Машка моя, значит, – подумал он. – Мешает нашей дружбе».
– Выпить хочешь? – осведомился он вслух невинным тоном.
– Я уж думал, не предложишь. Вадим поднялся. Стаканы стояли в шкафчике над мойкой, но он уверенно пошел к холодильнику.
– Ты что будешь? Я, например, по утрам предпочитаю коньяк. Знаешь, отлично снимает ночную усталость.
– Ты и ночью устаешь?
– А как же. – Немченко открыл шкафчик. Засунув руку, нащупал под мешком сахара прохладную рукоять пистолета. – Мне столько кошмаров снится.
– Вадим, – примирительно заметил Голос. – Стаканы у тебя в другом месте. А я и так уже мертв.
Немченко вытащил пистолет, снял предохранитель и с лязганьем передернул затвор. Повернулся. Парень сидел на том же месте, не шевелясь. Глаза его поблескивали из-под маски. Дежавю. Только Сашка с Костиком не хватало. И, разумеется, лежащей на полу мертвой девушки.
– Не смей мне говорить ничего о Машке, – произнес он, поднимая пистолет. – Это моя дочь, сволочь.
– Я уже мертв, Вадим, – снова напомнил Голос.
– А я тебя сделаю еще мертвее, – произнес Немченко и нажал на курок.
Раз, два, три… Выстрелы прогрохотали в ночном доме, подобно взрывам. В правую щеку. В плечо, прямо под ключицей. В шею, едва прикрытую разорванной рубашкой.
Четыре, пять, шесть.
– Сгинь, гад! – в неистовстве заорал Немченко.
Сзади раздался грохот. Кто-то спускался, просто кубарем катился по лестнице. Вспыхнул свет, и Вадим прикрыл свободной рукой глаза.
– Папа! – закричала Машка.
Руки дочери обхватили Вадима со спины.
– Папа, ты что?!
Он, помаргивая, отвел пальцы от глаз. Напротив него, на стуле, никого не было. В лопнувшей обивке зияло четыре дымившихся дыры, а на полу валялись горячие гильзы и обломки дерева.
Вадим опустил пистолет. Сзади в голос зарыдала Машка, стискивая его в объятиях.
– Па-а-па, – захлебываясь, причитала она. – Ну, что-о же-е… ты-ы…
Сзади что-то хрустнуло. Вадим, вскидывая пистолет, обернулся. У лестницы стоял заспанный Машкин бойфренд в одних трусах. Он даже не догадался поднять вверх руки.
Сашок приехал в восемь, очевидно, воодушевленный вчерашней сценой в ангаре. Деликатно посигналив, поднялся на крыльцо. Дверь открыла заплаканная Машка. – А… Папа?
– Здесь я, – хмуро отозвался Немченко.
Стоя на коленях, он старательно выковыривал ножом из стены пулю.
– Здорово, Сань.
– Доброе утро, Вадим Дмитриевич, – кивнул Сашок из прихожей. В присутствии Маши Немченко запрещал называть себя шефом.
– Заходи, не разувайся. Итак – бардак.
Войдя в гостиную, Сашок остолбенел.
– Вот те на! – только и смог сказать он. – Чего это у вас, ше… Вадим Дмитриевич?
Немченко с хрустом выдернул расплющенную пулю и, подбросив ее на ладони, швырнул на стол, к остальным.
– Пострелял ночью немного, – распрямляясь, сказал он. – А ты как?
Маша всхлипнула и быстро побежала по лестнице наверх. Через секунду хлопнула дверь ее комнаты.
– Ну чего, поехали? – спросил Немченко как ни в чем не бывало.
Сашок молча кивнул. Вадим сгреб со стола пули с гильзами и засунул пистолет в карман. Расправил рубашку. Сашок, как завороженный, следил за его действиями.
– Чего встал? – уставился на него Вадим.
– А где?… – развел руками Сашок и, покосившись на лестницу, добавил: – Ну, труп?
– Какой труп? – не понял Немченко.
– Парня Машиного, – пояснил Сашок. – Это вы его, да? Мне забирать или вы уже сами все сделали?
Секунду Вадим соображал. Потом понял.
– Сам уже, – ответил он. – На заднем дворе.
– А Маша как?
– Сам видишь, как, – пожал Немченко плечами. – Плачет все.
– А…
Вадим тряхнул головой и пошел в прихожую.
– А ты молодец сегодня, – заметил он, надевая ботинки. – Вовремя.
– Я теперь всегда вовремя буду, Вадим Дмитриевич, – ответил Сашок, растерянно оглядывая гостиную. – И вообще, вы уж извините меня, если я чего не так делал… Честное слово, не со зла.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Немченко. – Пошли.
Всю дорогу они молчали. Вадим бегло листал газету, купленную по пути. Сашок бросал украдкой осторожные быстрые взгляды в зеркало заднего вида. Уже у самого офиса Немченко не выдержал и взял Сашка за плечо. Тот дернулся, как от удара током.
– Расслабься, – сказал Вадим. – Пошутил я. Не убивал я никого. Так, пострелял только.
– Постреляли? – недоуменные глаза Сашка появились в зеркале. – В доме своем? Просто так?
– Да, – пожал Вадим плечами. Сашок замолчал и открыл рот лишь после того, как заглушил мотор.
– Я думал, что заслужил ваше доверие, – сказал Сашок, поворачиваясь.
– Да я тебе правду говорю! – почти возмутился Вадим.
– Правду, – кивнул Сашок. – А что же, если вы никого не хоронили, у вас в гостиной так землей пахло? Ну, дымом – понятно. Стреляли много. Но землей-то? Так от нас от всех вчера пахло. Ну что я, запаха земли не узнаю, что ли?
Вадим открыл рот. Это не белая горячка, подумал он. Это проклятый Голос.
– Знаешь что? – сказал после паузы Немченко. – Я тебе, Сань, теперь верю, как самому себе. Каюсь, закопал парня. Но все случившееся только между нами.
Голос позвонил ближе к обеду. Вадим заканчивал пить кофе с ореховым печеньем, когда в очередной раз пробудился мобильный телефон. Номера на экране не было. Вадим секунду размышлял – отвечать или нет – потом решительно взял трубку.
– Будь здоров, Вадим, – поздоровался Голос как ни в чем не бывало.
Немченко чуть не подавился печеньем и несколько мгновений пытался откашляться.
– И тебе, – сказал он, отдышавшись. – Как там твое одиночество?
– Не надо так со мной, – после паузы произнес Голос.
– А как надо? – осведомился Немченко. – Ты что-то напутал, парень. Себе приказы я отдаю самостоятельно. Ищи другого, понял?
Голос помолчал.
– Ты усомнился во мне?
– Ну, почему же. Мертвый паренек мне понравился, не скрою. Производит впечатление. Я, по крайней мере, так не могу.
– Понятно, – сказал Голос. – Я труп убрал, чтобы у тебя, дурака, проблем не было.
– Слышь, полегче бы ты, а?… – оскорбился Немченко.
– Ну ладно. Беру свои слова обратно, – согласился Голос. – Отправь своих ребят к вчерашнему ангару, если думаешь, что все ночью тебе привиделось. Я, друг мой, умею не только мертвых оживлять.
Спокойная интонация возымела нужное действие.
– Чего ты хочешь? – спросил Вадим.
– Мне нужен парень, о котором я тебя просил. Максим Дронов. Чем быстрее, тем лучше. И все. Для начала.
– Для какого начала?
– Для начала нашей долгой дружбы. Я всесилен, Вадим. Но мне нужны верные и надежные друзья. И тебе они нужны ничуть не меньше.
– А если я скажу – нет?
– А тебе обязательно это говорить?
Вадим усмехнулся.
– В общем, нет, – ответил он.
– Прекрасно, – сказал Голос. – Будем считать это началом.
– Как мне найти этого Дронова?
– Досье я сейчас сброшу на почту. Все, что мне удалось собрать. Разберешься?
– Ты говорил, он опасен. Насколько?
Голос помедлил.
– Очень. Я считаю, он очень опасен. Поэтому будьте максимально осторожны, хорошо?
– Постараемся, – буркнул Вадим.
– Вот мой телефон. – Голос продиктовал цифры. – Звони сразу, как что-нибудь прояснится.
Немченко отложил мобильник и задумчиво постучал пальцами по столу. Посмотрел на записанный номер. Свой телефон Голос оставил в первый раз. Доверие? Посмотрим. Для начала необходимо решить кое-какие вопросы. Он набрал по внутреннему дежурку. Трубку после пяти длинных гудков взял Сашок.
– Ты вот что, – вместо приветствия сказал Немченко, – пару ребят возьми, и сгоняйте на склад. Посмотри, как там наши вчерашние раскопки поживают. Тщательно проверь, слышишь?
– Да чего проверять-то? – удивился Сашок с обидой в голосе. – Все нормально вчера сделали.
– Саня, – грозно произнес Немченко. – Ты что, не понял с первой попытки?
– Понял, – быстро ответил Сашок. – Еще что-нибудь надо, шеф?
– Позвони мне оттуда, – сказал Вадим и положил трубку.
Проверить требовалось все до конца, и через пару минут Немченко набрал номер компьютерного отдела. Там царил персональный информационный демон Вадима – компьютерщик Дима Стременников. Его Вадим нашел на заре перестройки, когда Дима, поверивший, как и большинство простых советских граждан, в неведомое волшебство приватизации, ютился на квартире друга, продав собственную жилплощадь за никому не нужные ваучеры. Ютился он, правда, в обнимку с клавиатурой новенькой IBM, которая и послужила ему пропуском в уже совсем другую, капиталистическую жизнь. В деле своем Дима разбирался великолепно, и его компьютерный отдел оставался крупнейшей статьей расходов для Немченко. Впрочем, отдача от команды Стременникова перекрывала иногда все остальные доходы. Наверное, поэтому Дима был в числе тех немногих людей, с которыми Вадим был на «ты».
– Это Вадим. Телефон надо проверить.
Дима не любил пустых разговоров, а шариковая ручка всегда была при нем.
– Диктуй.
Вадим прочитал цифры с бумажки.
– О'кей, – сказал Дима. – Максимум минут десять.
Немченко в нетерпении потер руки. Все механизмы, которые он мог запустить, запущены. Через полчаса, максимум час, он наверняка поймет, будет ли иметь с Голосом дело. Ведь одно – внушить человеку, что он разговаривает с мертвецом, и совсем другое – этого мертвеца действительно оживить. Вадим вспомнил сцену в гостиной, и у него засосало под ложечкой. «Н-да, – подумал он. – Если это не был плод моего воображения, то открывающиеся перспективы даже представить страшно. Ха, мгновенная переброска людей на любые расстояния! Да я за такого парня глотку перегрызу! Осталось подождать полчаса. Ну, час. Обдумать все, взвесить. И только потом, поняв, нужен мне Голос или нет, заняться досье. Дронов все равно никуда не денется».