– Тебе плохо? – занервничала Лиза. – Пудинг с заварным кремом всех больных бодрит. К нему чай из арбузорябины, мед.
– Но я же только что пообедала, – попыталась отказаться от угощения Куки.
– Уже час прошел, – пропела Лиза, – животик пустой. Ну, порадуй мамочку. Я для тебя готовила.
– Не хочу, – отрезала «дочь».
– Сейчас я умру от нервов, – закричала Лиза, – ты будешь рыдать на похоронах мамочки, да поздно. Кто девочку так любить станет, как я? Вокруг лишь злые, жадные, завистливые собаки-кошки. Немедленно ешь полдник!
– Только если ты выпьешь компота, – прогудела из-под кровати Мафи.
Лиза опешила.
– Кто со мной разговаривает?
– Да я, Варя, – уточнила Мафи, – просто твой обед мой голос к носу прижал. Если хочешь, чтобы дочь слопала полдник, выпей компота.
– Дети не ставят матери условия, – рассердилась Лиза, – ты маленькая, неразумная.
– Точно! – согласилась Мафи. – И по своей глупости повторяю: пьешь компотик, я ем полдник. Не пьешь компотик – объявляю голодовку.
– Умираю, – простонала Елизавета, – у меня от нервов сейчас инфаркт начнется.
– Перед смертью компот невероятно полезен, – не сдалась Мафи.
Лиза схватила кувшин, налила компот в стакан и залпом осушила его, потом показала на стол, где находился поднос с едой.
– Начинай!
– Мне и тут хорошо, – не послушалась Мафи, – давай сюда тарелку.
Елизавета шагнула к столу, пошатнулась, медленно опустилась на ковер, легла и захрапела.
– Куки, слезь, – простонала Мафи, – ты меня почти раздавила, превратила в блинчик.
– Я же теперь самая толстая енотиха Прекрасной Долины, – всхлипнула Куки.
– А я не подумала о твоем весе, – прокряхтела Мафи, – зато поняла, какие ощущения испытаю, если по мне проедет каток для укладки асфальта. Бери Лизу за передние лапы, я ухвачу за задние.
– Зачем? – не поняла сестра.
– Не спать же ей на полу, – объяснила Мафи.
– Тут толстый ковер повсюду, – поморщилась Куки, – розовый. Фу!
– Давай уложим Лизу в кровать Вари, – попросила Мафи.
– Она меня замучила, – топнула Куки, – не хочу ей ничего хорошего делать.
Мафи молча попыталась поднять Елизавету за передние лапы. Куки закатила глаза, но ухватила спящую за задние.
– Раз-два, взяли! – Сестры напрягли все силы и взгромоздили енотиху на кровать.
Глава 9Беседа по секрету
– Я не могу появиться дома в таком виде, – запаниковала Куки, когда они с Мафи добежали до опушки леса.
– Согласна, – кивнула сестра, – пошли к Радочке.
– Японскому хину? Владелице магазина обуви? – удивилась спутница. – А зачем нам к ней-то?
– Если то, о чем я когда-то случайно услышала, правда, она единственная собака на свете, которая способна нам помочь, – пояснила Мафи.
И они помчались через лес. По деревне сейчас лучше было не ходить.
Путь оказался недолог. Минут через десять собака и толстая енотиха очутились около уютного домика, который стоял впритык к Синей горе. Мафи дернула за веревочку звонка. Дверь открылась.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла небольшая бело-черная пушистая псинка с длинными красивыми ушами. Это и была Рада, японский хин.
– У нас беда, – объявила Мафи, – совсем бедовская беда. Бедее нашей беды ни у кого не случалось. Муля сильно поранила лапу, ее увезли в больницу на операцию.
– Ой-ой, – испугалась Радочка, – какая плохая новость!
– А Куки превратилась в енотиху, – продолжала Мафи, – маме об этом рассказывать никак нельзя.
– И понятно почему, – кивнула хозяйка магазина. – Заходите в дом. Чем я могу вам помочь?
Собака и толстая енотиха прошли в гостиную Радочки.
Мафи сложила передние лапки на груди и начала рассказ.
– Однажды я убирала в саду игрушки и случайно услышала разговор Черчиля и Фени. Самый умный мопс сказал жене:
– Дорогая, ты, как всегда, безукоризненно составила летопись Прекрасной Долины за прошлый год. Великолепная научная работа.
– Спасибо, – ответила Феня, – это ты меня научил, первые мои летописи были не так уж и хороши.
– Всегда можно их поправить, – успокоил Фенечку Черчиль.
– Да, да, – обрадовалась старшая сестра, – но некоторые события, к сожалению, забываются. Да еще кое-кто не расположен к беседе. Вот, например, год Красной Сливы. Когда я собирала о нем материал, беседовала с жителями, то Радочка… Понимаешь, о ком речь?
– Конечно, дорогая, – подтвердил муж, – она из семьи бело-черных японских хинов, обитает в милом коттедже, шьет обувь, сумки, продает все это в своем магазине.
– Радочка наотрез отказалась говорить о том времени, – вздохнула Феня, – уж как я ни старалась, как ни объясняла важность летописи и ее роль в воспитании щенков, но хозяйка отделывалась фразой: «Прости, ничего не помню». Я очень расстроилась, вышла на улицу, столкнулась с лабрадорихой Мартой и в сердцах воскликнула: «Надеюсь, ты сумеешь рассказать о событиях, которые случились с тобой, твоими друзьями и знакомыми в год Красной Сливы». Мы расположились в беседке и так хорошо побеседовали. У Марты оказалась прекрасная память. Когда я уходила, она вдруг спросила:
– Я видела, как ты выходила из дома Радочки. Наверняка она тебе про год Красной Сливы ничего не сообщила.
– Ты совершенно права, – призналась я.
– Никто не захочет вспоминать про общение с Изменителем, – нахмурилась Марта.
Феня кашлянула и продолжила:
– Я изумилась и тут же спросила, кто такой Изменитель?
Но Марта вздрогнула, заявила, что торопится, и быстро убежала… Я потом у всех, с кем беседовала, спрашивала об Изменителе, но никто толком не сумел объяснить, кто он и что делает.
– Дорогая, ты затронула сложную тему, – произнес Черчиль, – иногда некоторые жители Прекрасной Долины меняются телами.
– Зачем они так поступают? – воскликнула Феня.
Черчиль хихикнул.
– Кажется, я слегка простудился.
– Радочка переселилась в чье-то тело? – не успокаивалась Феня.
– Я закрою окно и все объясню, – пообещал самый умный мопс…
Глава 10В гостях у Радочки
Мафи прервала рассказ, почесала нос и протянула:
– Окно захлопнули, и больше я ничего не услышала. Я потом у Мули поинтересовалась, у чихуа-хуа Антонины, у Капы, Зефирки, Марсии. Никто из старших про Изменитель даже не слышал. В конце концов я пришла к Фене и осторожно завела беседу:
– Фенюша, мне попалась сказка, в которой говорится, как один пекинес поменялся телом с носорогом. Такое случается?
Мафи схватилась лапами за голову.
– Что началось! Феня велела принести ей том, в котором я это прочитала. А у меня его, естественно, нет! Пришлось врать, что я потеряла книгу. Старшая сестра начала спрашивать, где я ее вообще достала. Ох, как я ее запутывала! Прямо вспотела вся. И на мордочке прыщи даже высыпали, так я нервничала.
– Конечно, тебе пришлось нелегко, – улыбнулась Радочка, – скатала шар обмана.
– Что такое «шар обмана»? – не поняла Куки.
Хозяйка магазина принялась объяснять:
– В Прекрасной Долине не бывает зимы. У нас тут всегда теплая погода. А в мире людей существует смена времен года. Вы, когда служили Хранителями, определенно видели снег.
– Да, – хором ответили гостьи.
– Он мокрый, серый и холодный, – поежилась Мафи, – по нему неприятно босыми лапками ходить, он тает на асфальте и превращается в грязь. Машины по ней несутся, брызги в разные стороны летят. Когда я жила бездомным щенком, мне зимой все время есть хотелось.
– Что ты! – замахала лапками Куки. – Все не так! Мы храним семью, которая живет в лесу. И я там видела: снег белый, хрустящий, вкусный, как мороженое. Из него так весело лепить разные фигуры! А еще он…
– Варя, то есть Куки, как лепят снеговика? – остановила ее Радочка.
– Делают маленький комочек, потом начинают его катать по снегу, – пояснила та, – снег налипает на комочек, и получается огромный ком!
– Вот и с враньем так, – вздохнула хозяйка, – солжешь немножечко, потом придется продолжать, одна выдумка потянет за собой другую, третью, четвертую. И в результате у тебя получается здоровенный шар обмана, который ты уже и сдвинуть не можешь. Поэтому лучше сразу сказать правду, даже если она для тебя и неприятная. Честной собаке легче жить, чем врунье.
Мафи распушила усы.
– Спасибо, Радочка, про шар теперь буду знать. А сейчас скажи, что такое Изменитель? Видишь, Куки в беду бедовскую попала!
Черно-белая собачка вздрогнула.
– Я не готова вспоминать эту историю, – сдержанно проговорила она. – И в ней еще участвовал попугай Вольдемар. Надо у него разрешения спросить.
– Но Вольдемар же сейчас в мире людей, – воскликнула Куки, – и вернется ох как не скоро. Попугаи ужас какие терпеливые. Я от своих людей за двенадцать лет так устану, прямо сил больше нет добрым делам их учить. Вот и начинаю проситься в Прекрасную Долину, домой хочу. А Вольдемар четыре столетия спокойно свою человеческую семью выдерживает. Нервы у попугаев жако просто из железа.
– Отправьте к нему почтового жаба, – велела хозяйка уютного домика, – если Вольдемар разрешит рассказать вам о том приключении, я, так и быть, все объясню.
Мафи собрала лоб складками.
– Почтовый жаб Густав вчера вернулся из очередной поездки. Теперь он будет неделю отдыхать. Неясно, к кому он потом отправится, по дороге ли ему к попугаю заглянуть…
– Надо включить наш телевизор! – осенило Куки. – Тот, с помощью которого мы общаемся с друзьями и родными, которые сейчас в мире людей. Такое устройство есть в доме каждого человека!
– Нет, нет, – вздохнула Радочка, – этот секрет невозможно доверить технике, голос жако может кто-то услышать. Только личная беседа Густава с попугаем! Шепотом. На ушко.
– Раньше чем через три недели почтовый жаб в Прекрасную Долину не вернется, – подвела итог Мафи.
Куки закрыла лапками мордочку.
– Я не доживу. Лиза меня на