– Вы должны выжить, профессор, – вновь повторила Анна, глядя ему в глаза. – Ваша работа ещё не окончена.
Шприц был введен, и Костров резко вздохнул, его тело вздрогнуло, но продолжало находиться под контролем. Кровотечение немного приостановилось, но время работало против них. Они обязаны были действовать быстро.
В палате, наполненной напряжением, Алексей чувствовал, как каждый миг становится всё более критичным. Пульс профессора постепенно стабилизировался , но он знал, что этого недостаточно. Они должны были найти способ убедить Кострова оставить свои страхи позади и бороться за свою жизнь.
– Я… не могу… – прошептал профессор, стараясь собраться с силами.
– Вы можете, – решительно перебил его Алексей , – вся ваша жизнь – пример борьбы и стойкости. Мы с вами, и мы не позволим вам упасть в тьму.
В этот момент медсестры, наконец, закончили перевязывать рану, и одна из них встала, чтобы проверить жизненные показатели профессора. Она кивнула, сообщив, что пульс немного укрепился.
– Скорее , Аня , неси морфий – крикнул Алексей .
Анна, услышав крик Алексея, быстро поспешила к шкафчику с медицинскими принадлежностями, где хранился морфий. Она знала, что это может помочь снять боль профессора и облегчить его состояние, но также понимала, что необходимо действовать осторожно: в таких ситуациях можно легко перейти грань между облегчением и риском ухудшения состояния.
– Профессор, – старалась она говорить уверенно, пока искала необходимые препараты, – скоро вам станет легче. Вы сильный, и мы не позволим вам уйти.
Пока Анна искала морфий, Алексей продолжал разговаривать с Костровым, его голос звучал настойчиво и уверенно:
– Я хочу, чтобы вы представили себе, что находитесь в лаборатории, занимаетесь любимыми исследованиями. Это не конец, а всего лишь временная преграда. Мы сейчас с вами, и мы не отпустим вас.
Костров открыл глаза, и в его взгляде заметно пробуждалось понимание. Это были не просто слова – он чувствовал поддержку. Он издал слабую улыбку, пытаясь отбросить страх.
– Я не могу вас подвести, – ответил он, его голос становился чуть более уверенным.
– Правильно, – кивнул Алексей, – ваша работа важна, и сейчас вам нужно справиться с этой болью.
Анна вернулась с ампулой морфия, и её руки слегка дрожали от эмоционального напряжения. Она вскрыла ампулу, подготовила шприц и, зная, что сейчас это может быть решающим моментом в спасении профессора, аккуратно ввела препарат.
– Держитесь, профессор. Это поможет вам расслабиться, – произнесла она, прижимая его руку, чтобы он чувствовал утешение.
Эффект от морфия был почти мгновенным: Костров начал дышать легче, его мускулы расслабились. Тень страха, что витала в его глазах, стала постепенно исчезать, поглощаемая морфием и заботой людей вокруг него.
Глава 5
Ноябрь подходил к концу, и улицы Кишинева окутала полупрозрачная завеса тумана. Деревья, стоящие вдоль тротуаров, казались призраками, их истерзанные ветви тянулись в небо, как будто вызвали нечто потустороннее.
Алексей и Кузнецов направились к квартире профессора Кострова с гнетущим ощущением, что они стали свидетелями чего-то совершенно необъяснимого – нападения монстра, оставившего водоворот тревоги и страхов.
Когда они подошли к большому, обшарпанному зданию, ветер свистел между окнами, создавая странные звуки, которые напоминали шепот давно забытых душ. Кузнецов, крепкий мужчина с обветренным лицом и проницательным взглядом, первым шагнул внутрь – военный опыт заставлял его смотреть на окружающий мир с настороженностью и живостью. Алексей шёл следом, чувствуя, как всё вокруг настраивает его на негативный лад. Входная дверь трескалась под тяжестью сигналов тревоги.
Они оказались в прихожей, где царила тишина, прерываемая лишь лёгким потрескиванием старых половиц под их ногами. Кузнецов осматривал место, как утихомиренный хищник, и Алексей не мог не заметить, что ни один объект в комнате не остался незамеченным его зорким взглядом. Вскоре его внимание привлекло разбитое окно – широкая рама, теперь лишенная стекла, разрывалась в полутьме как потерянная надежда.
– Оно ворвалось с улицы , как и говорил профессор , – произнес Кузнецов, указывая на обломки стекла, рассыпанные по полу. Он наклонился, бережно поднимая одну из острых створок, вокруг которой скапливались крошки темноты.
Алексей посмотрел на его руки, и их замешательство отразило настоящий страх.
Кузнецов встал и направился в комнату . Алексей последовал за ним; его сердце стучало настойчиво, как будто предчувствуя присутствие зла. В комнате царила разруха: вещи были разбросаны, книги валялись на полу, а старый стол напоминал что время не щадит никого . Запах старости и плесени пронизывал воздух, обостряя ощущения – каждому предмету здесь была придана своя жизнь, своя история.
– Мы должны понять, почему это существо напало на профессора , – произнес Алексей, начиная осматривать комнату.
Он подошел к столу, заваленному бумагами. Частично разорванные листы с записями профессора разложились по его поверхности, и среди них он заметил нечто странное – чернильные пятна, отмечающие места, где оставалось место для новых идей. Здесь он оставил следы своих размышлений, и каждая строчка могла рассказать о том, с чем он взаимодействовал.
Кузнецов стоял в стороне, разглядывая полки со старыми книгами. Его взгляд устремился к углу, где ровными столбиками стояли книги .
– Он явно что-то здесь изучал, – задумчиво произнес он, приподняв одну из книг.
В ней были тёмные, слегка обожжённые страницы, и в этот момент Алексей понял, что их работа была лишь началом. Его тревога росла.
Алексей, поднимая бумаги, заметил одну, на которой было написано: «Необходимые меры предосторожности». Эта фраза эхом отразилась в его голове.
– От чего же он искал защиту? – пробормотал он, пытаясь восстановить ту картину, которая имела место быть. Внезапно он почувствовал, что это не просто нападение – тут было что-то гораздо более глубокое и зловещее.
Разговоры о «монстре» оставались в воздухе в виде неясного предположения. Кузнецов пошёл к окну и, склонившись, смотрел на улицу, покружив, как будто искал ответ в сером тумане.
– Если бы эти книги могли говорить, они бы рассказали о том, что происходило, – сказал он, выждав паузу.
Эти слова повисли в воздухе и, казалось, размывали их ощущение определенности, словно сами стены были свидетелями произошедшего.
Кузнецов продолжил изучать окна, затем обернулся к Алексею. Мрачное выражение на его лице говорило о том, что они оба ощущали: здесь, в этом вековом доме, укрыто было нечто большее, чем просто физическая разруха. Исследование зловещего нападения требовало внимательности и чёткого понимания, но, несмотря на обнаруженные улики, ответ оставался скрытым, словно призрак, который не желал быть пойманным.
– Посмотри, – произнес он, указывая на разбросанные книги, некоторые из которых были открыты, а другие лежали закрытыми, словно презирали прошлое. – Эти записи могут дать нам подсказку, но ключа мы всё равно не можем найти.
Алексей подошел к одной из книг и, открыв её, с удивлением обнаружил, что страницы содержат нечто похожее на формулы – сложные математические выражения и послания. Они явно касались какого-то эксперимента или исследования. Чем больше он читал, тем больше его настораживало странное сочетание наук, которое было разбросано по углам этой комнаты.
– Это не просто физика или химия. Кажется, он сопоставлял научные данные с чем-то оккультным, – произнес он, прокручивая в голове свои мысли.
Каждая фраза, каждый знак ускользали от его понимания. Алексей почувствовал, что за подготовкой к исследованию скрывались более темные и глубинные намерения.
Кузнецов подошел ближе, заглядывая через плечо Алексея. Возможно, в одном из этих обозначений есть ключ к тому, что он исследовал.
Невеселая атмосфера комнаты давила на них, как будто они стали частью чего-то более великого и таинственного, чем могли предположить. Кузнецов ощутил, что записи профессора были как будто мостом между двумя мирами – миром науки и миром, о котором не следовало бы знать.
Алексей и Кузнецов продолжали осматривать комнату, погружаясь в нарастающее напряжение, которое обвивало их, как туман. Каждый шаг давался с трудом, словно воздух становился тяжелее под действием того, что произошло здесь. Их сердца стучали в унисон, пока они старались разгадать эту зловещую головоломку.
Когда Алексей наклонился, чтобы поднять очередной лист бумаги, его взгляд упал на стену. Он замер, разглядывая странные отметки, которые выделялись на фоне обшарпанной краски. Сначала он подумал, что это просто следы времени которые он не заметил в прошлый раз когда был у профессора – но чем внимательнее он изучал отметины, тем более очевидным становился их истинный источник.
– Посмотри на это, – сказал Алексей, привлекая внимание Кузнецова. – Эти следы… они выглядят как когти.
Кузнецов шагнул ближе, напряжение мгновенно окутало их, как свинцовое облако. Он присел на корточки, внимательно рассматривая следы на стене, которые идеально совпадали с формой человеческой руки, но с ярко выраженными когтями.
– Они оставили свои отметины, пытаясь выбраться или, возможно, напасть, – прошептал он, не в силах отвести взгляд.
Каждый след представлял собой свидетельство страха, боли и насилия. Следы начинались на уровне груди и уходили выше, как будто существо пыталось заползти по стене, оставляя за собой разрушительные следы.
Они продолжали исследовать стены, осматривая каждую трещину и каждый след , и вскоре нашли ещё больше следов. Они вели к старому шкафу, который когда-то, вероятно, служил хранилищем для древних книг и улик.