Губернатор уселся за стол, его трость коснулась пола с глухим стуком, который раздался в тишине, как знак начала важного разговора. Лицо губернатора оставалось сосредоточенным, а его проницательный взгляд не отрывался от Алексея, перебирая каждую деталь его внешности, словно искал в нем ответ на вопрос, который волновал многих.
– Я рад, что вы здесь, Алексей Романович , – произнес губернатор, его голос был глубоким и уверенным. – Хочу, чтобы вы знали, что мне не безразлично то, что произошло той ночью на кладбище. Ваши слова могут помочь нам понять, что на самом деле происходит в нашем городе.
Алексей понимал что каждое слово прежде чем говорить необходимо разумно взвесить .
– Хорошо , – начал он . – Как вы все знаете , про кладбище «святого Николая» ходят страшные слухи и для того что бы разобраться в ситуации мы отправиться к кладбищу ночью.
– Кто мы ? Можно поподробнее , – перебил его губернатор.
– Я , лейтенант Кузнецов и его люди . – ответил Алексей .
– И все , только вы ? – спросил ровным голосом губернатор , – вы не забыли кого-нибудь ?
Алексей догадался что речь идет об Анне , Кузнецов наверняка рассказал что она тоже там была , по этому не было смысла скрывать это .
– Еще была Анна . – ответил Алесей , его ладони были все влажные.
– Кто такая Анна , – заинтересовался губернатор .
– Это медсестра с которой мы работаем вместе в больнице . – ответил Алексей
– Продолжай , – сказал Кузнецов.
– Мы были на кладбище , как вдруг мы увидели это , то , что не поддается объяснению , крылатый монстр который напал на нас и убил всех людей Кузнецова . – ответил Алексей
Алексей смотрел в глаза губернатора, ощущая, как холодок пробегает по спине. Губернатор, казалось, не спеша собирал слова, и его голос звучал тихо, но уверенно.
– Алексей Романович, – начал он, – то, что вы видели, может оказаться слишком тяжёлым бременем. То, что произошло той ночью, должно остаться в тайне. Вы и ваша спутница, Анна, по-прежнему должны помнить, что не все человекоподобные чувства можно передавать другим.
Алексей напрягся. Сердце забилось быстрее. Он не мог не чувствовать, что на кону за его словами стояло что-то большее, чем просто выживание.
– Что вы имеете в виду? – спросил он, подбирая слова.
– Я хочу вас предупредить, – ответил губернатор, его взгляд не отрывался от Алексея. – Если кто-либо из вас, я подчеркиваю – кто-либо, решит поделиться подробностями того, что вы видели, последствия могут быть ужасными. Не только для вас, но и для Анны. Мы не можем позволить, чтобы в нашем городе возникали паника и слухи. Эти вещи могут вызывать… нежелательные последствия.
Внутри у Алексея раздавались тревожные колокольчики. Он понимал, что эту беседу нельзя воспринимать легкомысленно.
– Но что мы можем сделать? – произнес он, начиная осознавать всю сложность ситуации. – Люди должны знать правду.
– Правду? – Губернатор усмехнулся. – Это не всегда то, что нужно жителям города, Алексей. Ваши глаза, ваши слова – это оружие. Мы должны обеспечить безопасность. Никакой негативной информации не должно быть ни в газетах, ни в слухах. Лучше никакой правда о том, что произошло, чем хаос и страх.
Кузнецов тоже настороженно смотрел на губернатора. Надежда на справедливость таяла, как утренний туман. Но в его глазах не было сомнения – он знал, что губернатор говорит правду.
– Я понимаю, – ответил Алексей, хотя его голос дрожал от ужаса. – Но тогда как мы можем разбираться с тем, что случилось?
– Будем работать, – спокойно ответил губернатор. – У нас есть средства и возможности. Мы привлечем людей, которые помогут разобраться. Вы – лишь один из многих, кто может наблюдать. Но ваша роль ограничивается на этом .
– Но как же Анна? – вырвалось у Алексея. – Она тоже видела…
– В этом и есть суть, – прервал его губернатор, его голос стал более настойчивым. – Никто не должен говорить! Не о том, что произошло. Не о том, что вы видели. Если вам небезразлична ваша жизнь и жизнь Анны, вы возьмете это под контроль . Если же нет – последствия будут неминуемы.
Алексей замер. Ему стало не по себе. Он представлял, как тяжело будет не делиться этим ужасом с кем-либо, но у него не было другого выбора.
Губернатор поднялся, отодвинул свою трость так, чтобы она не мешала, и подошел ближе.
– Я прошу вас, – говорил он, его голос теперь настроился на более мягкий лад. – Это не только ваша жизнь, Алексей. Это жизнь всей вашей семьи, всех, кто находится с вами. Молитесь за то, чтобы этот ужас никогда не повторился и чтобы мы нашли способ устранить его.
Алексей кивнул, хотя слова губернатора не принесли ему покоя. Словно застывшая зима окутала его разум, не оставляя места для надежды. Он понимал, что тени, которые бросал этот случай, могли нависнуть над всем, что ему дорого.
– Хорошо, – произнес он, больше для губернатор , нежели для себя . – Я ничего не скажу.
Губернатор, удовлетворённый ответом, вернулся к столу. Секунды тянулись, как часы, и когда Хронос, казалось, не спешил, губернатор снова вернулся к обсуждению.
– Я укажу на проблему. Но это будет наше решение. Местные власти будут работать над этим, чтобы устранить любую угрозу. Если вопрос о вашем доме или вашей жизни встанет вновь, мы позаботимся о вас. Игральные карты теперь у нас в руках, и мы знаем, как с ними обращаться.
В комнате воцарилась тишина. Каждый вздох, каждая тень стали переживанием, как бы вне зависимости от них. Алексей знал, что после этого разговора ничего не будет прежним. Для него и для Анны это был дипломатический шаг, который неизбежно приведет их в тьму, если всё станет известным.
И когда губернатор покинул комнату, Алексей остался в тени, сам с собой и с теми бессловесными ужасами, которые крепко держали его, как старинные цепи. Теперь он знал, что выбор сделан, и тьма лишь началась.
Алексей остался в комнате в состоянии внутреннего смятения. Губернатор ушёл, но его слова висят в воздухе, как забытое заклинание. С каждым вздохом Алексей чувствовал, как тянется к нему тёмная завеса молчания. Он повернулся к Кузнецову, который всё это время стоял в стороне, притихший, как будто тоже переживал трудный выбор.
– Кузнецов, – произнёс Алексей, его голос дрожал от напряжения. – Ты слышал, что говорил губернатор. Он хочет всё скрыть. Это не может закончиться хорошо.
Кузнецов немного нахмурился, будто задумываясь над словами Алексея. Его глаза блеснули в тусклом свете, и Алексей заметил, что у него, несмотря на всю сложность ситуации, всё ещё есть надежда.
– Алексей, – начал Кузнецов, – я понимаю, что это трудно, но ты должен посмотреть на это с другой стороны. Неужели ты действительно думаешь, что общественности нужно знать всё? Эти слухи могут привести к панике.
– Но это же правда! – взорвался Алексей, его голос стал громче. – Люди страдают. Мы не можем просто стоять в стороне и притворяться, что ничего не произошло!
Кузнецов, казалось, не ожидал такого напора. Он отступил на шаг назад, словно слова Алексея ударили в него, всколыхнув давно подавляемые страхи.
– Я не говорю, что нужно затушить эти события, – тихо произнёс он. – Но как можно помочь людям, если вся эта правда только порождает хаос? Сложности и трагедии – они всегда были, есть и будут. Мы должны дать возможность властям разобраться в этом, а не действовать на эмоциях.
Алексей вздохнул, и в его груди закипела волна гнева. Он не мог поверить, что Кузнецов может так думать. Эти речи звучали как оправдание бездействия.
– Но что мы будем делать, когда эти события повторятся? Если правда скрыта, как мы можем понять, что происходит? Это безумие! Люди заслуживают знать, знать правду !
Кузнецов посмотрел на него с искренним интересом, как будто впервые видел в Алексее не человека, а возможность.
– И что? Ты готов рискнуть всем ради того, чтобы рассказать эту правду? Ради людей, которые, возможно, даже не поймут, что происходит? – его голос был спокоен, но в нём звучала решимость. – Она будет страшной, Алексей. И последствия могут оказаться ужаснее, чем ты можешь представить.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Алексей, чувствуя, как его собственные слова теряют вес.
– Представь, что сейчас начнётся паника. Люди начнут бежать из города, бросая всё. У нас есть семьи, друзья… Они могли бы стать жертвами этой испорченной информации, даже если она была бы правдой.
– Это и есть выбор, – сказал Алексей. – Пытаться сохранить безопасность на основе лжи или позволить правде, какой бы ужасной она ни была, произвести очищение.
Кузнецов задумался, но его уверенность не ослабевала.
– Алексей, я не против правды. Но есть время и место для всего. Просто, может, сейчас не лучший момент, чтобы разжигать огонь. Если губернатор хочет взять управление в свои руки, возможно, он видит больше, чем мы. Это не значит, что я согласен с его подходом, но, возможно, мы должны довериться ему хотя бы на время.
Это было трудно. Алексей понимал, что Кузнецов имел право на свои чувства, но его собственные переживания давили, как тяжёлый камень.
– Если мы доверимся ему, – произнёс он тихо, – тогда в итоге потеряем всё. Я не могу жить с этой мыслью, Кузнецов.
Кузнецов стиснул челюсти.
– А если нам не поверят? Что если резонанс за пределами города приведёт к серьезным последствиям? Может, губернатор знает, как действовать в таких ситуациях…
Алексей встретил его взгляд и почувствовал, как их уверенность начала рассыпаться.
– Почему ты на стороне губернатора? – спросил он, потребовав. – Почему ты не хочешь, чтобы люди знали правду?