Алексей наклонился ближе к надгробию, ощупывая его поверхность, и в этот момент его охватило чувство, что здесь происходила не просто обычная загадка – это было что-то более мощное.
Он закрыл глаза, пытаясь постигнуть ту силу, которая могла таиться в этом знаке, и вдруг у него возникла идея. Эта метка могла быть ключом. К чему-то, к истинной природе того, с чем они имели дело.
Алексей медленно поднял голову, осматриваясь вокруг. Кладбище было пустынно, здесь не было ни одного человека – тишина, окутывающая это место, казалось, была слишком густой, чтобы её тревожить. Он ощущал, как зловещая атмосфера нарастает, обволакивая его всё больше. Едва слышные шорохи ветра казались там, где в воздухе витают статуи, смотрящие на него с укоризной. Он прекрасно понимал, что чем больше он углубляется в тайны прошлого, тем сильнее его будет преследовать этот ужас.
С фокусировкой на знаке, который он только что увидел, в его сознании постепенно возникло желание разгадать эту загадку. Трудно было игнорировать тот факт, что то, что скрывалось здесь, могло иметь отношение к недавним событиям. Это могло быть связующим звеном между ними и сущностями, терроризирующими их. Он шагнул обратно к памятнику, глубже сосредоточившись на укрепленной надгробной плите, которая с трудом держалась на месте.
Алексей вложил свои силы в это дело – ему нужно было понять, что было скрыто под этой плитой. Плита была невероятно тяжелой, её поверхность утопала во мраке, и он изрядно потратил время на её сдвигание. Каждое усилие вытянуло из него жадные вздохи, но он не собирался останавливаться. Настойчивость захватила его, когда он, наконец, почувствовал, что плита начинает поддаваться.
С усилием и намерением он толкал от себя – и плита немного сдвинулась, но вскоре её тяжесть вновь налегла на него, потом снова он сделал резкий толчок. Алексей ощутил, как поверхность расшевелилась, потом, издав глухой звук, плита сдвинулась с места.
Ставя свои руки на край, он открыл захоронение, и его сердце забилось быстрее.
Тайна, которую он разгадывал, единожды оказалась перед ним – под плоской поверхностью лежала углубленная яма, в которой находился скелет. Внутри него всколыхнулось подозрение, и его сердце заколотилось с особой силой.
Когда он взглянул на скелет, его обожгло отчаяние. Это была женщина , по одежде он мог судить, что она была одета довольно скромно, но в её простой одежды было что-то одновременно элегантное и пугающее.
Её руки были связаны, и в области сердца, между ребрами, был воткнут осиновый кол.
Алексей задрожал от увиденного, он не находил слов. Шок и ужас захватили его в плен, заливая голову мыслями о том, что могло случиться с этой женщиной. Не представляя, как это могло быть связано с нападением на них, он вновь осознал всю глубину зла, с которым они столкнулись. Кол, смотревший на него, обличал правдивую злую природу.
Кем она была? Что произошло в этой истории? Неужели это одно из тех созданий которые были созданы и – думал он, каждый шаг его мыслей сворачивался к жажде узнать правду.
Он почувствовал желание понять, кто покоится здесь, и сразу сожалел о том, что просто отошел. Но теперь он не мог уже отступить назад. Нежная красота этого места скрывала непереносимые ужасы.
Ветер, который метался по кладбищу, казался неумолимым, как будто он подчеркивал то, что здесь произошло, что-то отвратительное и поразительное.
С замирающим сердцем Алексей решил, что не может оставаться здесь ни минуты дольше. Образ скелета, с колом в сердце, терзал его ум, заставляя сомневаться в реальности происходящего. Он встал, отряхнул свои руки и с решимостью направился к тому самому надгробию, из которого в прошлый раз вылезло чудовище.
Его дразнящая загадка манила его, как свет фонаря зовет моряка в бурное море.
Подходя ближе, он ощутил, как холод зимнего воздуха проникает под одежду, покрывая его мурашками. Небо над ним стало еще темнее, как будто призыв к чему-то зловещему грозил разразиться бурей. Инстинкты подсказывали ему, что он приближается к чему-то опасному, но жажда знаний сильнее страха. Он сразу заметил, что на надгробии стоял тот же слой мрака, что и в том, что он только что покинул.
Словно его мысли слышали, он по-прежнему чувствовал присутствие мрачного во мгле прошлого. На надгробии, которое он обнажил от снега, был тот же самый символ, что был на прошлом надгробии , но чем больше он смотрел, тем ярче становились следы от когтей, пересекающих его.
Внутри надгробия было темно и затхло, воздух пропитался холодом. Ощущение пустоты, где не было ничего, кроме мертвого молчания, угнетало его.
Будто все, что осталось от предыдущего ужаса, растворилось вместе с его жертвой.
По мере того как Алексей покинул кладбище, его мысли метались между ужасом, окружающим его, и необходимостью понять, что на самом деле произошло. То, что он видел там, изменило его навсегда. Скелет женщины, проколотый осиновым колом произвели на него такое сильное впечатление, что он не мог уйти без ответов.
Он знал, что единственный способ найти их – это вернуться к отцу Александру в монастырь.
Дорога к монастырю, тем временем становясь тяжелой и тёмной, отражала его внутреннее состояние. Мрак зимнего Кишинева многократно усилил его беспокойство. Каждое шорох, каждый ветерок казались предвестником зла, ожидающего рядом. Но Алексей не мог позволить страху взять верх. Он должен был знать правду.
Когда он наконец добрался до монастыря, темные стены показались ему неприветливыми, но внутренний свет горел далее. С трудом поднявшись по ступенькам, он почувствовал, что за ним тяжело тянется мрак. Алексей вошел, и сразу же ощутил ободряющее тепло, проникающее в его замёрзшие конечности. Все земные заботы казались далекими среди священных молитв и спокойной атмосферы, царившей в этом месте.
Отец Александр, заметив приближающуюся фигуру, вышел к нему. Его глаза были полны сочувствия и понимания, когда он посмотрел на Алексея.
– Что-то беспокоит тебя, брат мой? – спросил он, обращая внимание на изменившееся лицо молодого человека.
– Мне нужно поговорить с вами, отец Александр. Я… я нашел что-то ужасное на кладбище, – произнес Алексей, едва сдерживая свои эмоции.
– Пойдем в библиотеку, там будет уютнее, – ответил священник, ведя его дальше по коридору.
Сидя перед ровным столом, Алексей углубился в детали своего открытия. Он рассказал о скелете и о том, как его руки были связаны, а сердце проколото осиновым колом. Отец Александр, слушая его, впал в глубокую задумчивость. Его лицо приняло серьезное выражение, когда он начал искажать загадку с потемневшими глазами.
– Я чувствую, что в том, что ты рассказал, есть что-то большее, чем поверхностная таинственность, – сказал отец. – Эта женщина была частью истории нашего города. Ее звали Эмилия. Она страдала и она тероризировала наши земли во времена страха и неведения. Но её история гораздо темнее, чем вы можете представить.
– Как это возможно? – спросил он, озадаченный. – Она была человеком?
– Да, когда-то давно, – ответил отец Александр. – Она была частью нашего общества. Эмилия была целительницей нашего ордена . Но однажды ее сделали той , против которых наш орден защищал эти земли . Но эта давняя история . Мне ее рассказал мой учитель .
– Но зачем кол? Что это значит? – пытался понять Алексей.
– Осиновый кол – это не просто символ смерти, это предостережение, – объяснил отец Александр, вглядываясь в глаза Алексея. – Это означает: «Не дай ей вернуться». Она была погружена в вечный сон, который должен был остановить её пробуждение навсегда.
Они еще долго сидели и разговаривали.
Алексей вышел из монастыря, и холодный воздух зимнего Кишинева мгновенно окутал его. Темные стены святыни оставили в его душе глубокое беспокойство. Он чувствовал, что выяснение судьбы Эмилии, женщины древнего страха, уже никогда не покинет его сердце. Однако он не мог просто остаться в этом состоянии – ему нужно было погрузиться в мысли и найти концентрированную ясность в хаосе, который воцарился в его уме.
В воздухе ощущалась зимняя свежесть, которая не оставляла места для нежелательных размышлений. По пути в город он напряженно пытался запомнить детали своего разговора с отцом Александром: историю Эмилии, символ осинового кола и тот зловещий знак, что призывал его к действиям. Город, сейчас казался чужим, как затуманенная картина с нереальными тенями и образами.
Когда Алексей наконец вошел в Кишинев, уже стемнело. Улица, обычно полная жизни, погрузилась в тихое ожидание. Мерцающие огни и тени фонарей бросали странные узоры на землю, как будто сами улицы шептали ему свои давно забытые тайны. Он направился в парк, где, как ему казалось, найдется немного покоя.
Парк был малолюдным, в воздухе стоял сладковатый запах снега, и пустота вокруг усиливала его внутренние переживания.
Подходя к одной из лавок, Алексей присел, отдыхая от напряженного пути и обдумывая свои страхи. Вспомнив об Анне , его мысли снова затянули его в бездну; его разум повторял, как эхо: «Как она там , всё ли в порядке ».
Он поднял голову и посмотрел на падающий снег. Снежинки медленно опускались с неба, словно редакторы судьбы, которые должны были исправить ошибки прошлого.
Алексей сидел на лавке, ощущая, как белоснежный покров укрывает землю, и в его душе возникла борьба между страхом и надеждой. Он думал об Анне – о ее доброте, о ее улыбке, которая могла осветить самые темные уголки его сердца.
Алексей направился к выходу из парка, стараясь не упустить ни одной детали, которая могла бы привести его к истине. Он шагал уверенно, как будто невидимые нити судьбы сами вели его к ответу. Каждое свое движение он наполнял решимостью, зная, что время против него.
В очередной раз он поднял взгляд на небо. Облака скрыли луну, и звезды казались теперь недостижимыми, так же как настоящая свобода от древних страхов. Но именно в этой темноте он нашел свое новое предназначение – узнать правду и защитить тех, кого он любил.