– Я не очень хорошо себя чувствую, – произнёс он с натянутой улыбкой, которая обрывалась на его губах. У него не было сил скрывать истинное состояние дел, но он и не мог стереть чувства паранойи, что она может видеть его насквозь.
Мария, похоже, не заметила его внутренней борьбы. С её стороны всё выглядело естественно, как будто она не хотела ничего большего, чем просто заботиться о нём, и проявлять дружеское участие.
– Ты какой-то весь напряженный , я абсолютно уверена, что тебе просто нужно отдохнуть, – сказала она с мягкой улыбкой, и Алексей почувствовал, как его внутренние дебри начинают немного успокаиваться. Но вскоре этот холодок вернулся.
Он вспомнил, как она может быть опасна. Вспомнил, как её ослепительная красота таит в себе злую сущность.
Чувство ужаса снова захлестнуло его. Он напряжённо смотрел на неё, и в этот момент именно её тактильное присутствие стало полем боя его инстинктов. Он хотел сказать ей, что её нужно остановить, но слова застряли на языке.
– Как ты себя чувствуешь? – Мария наклонила голову, и её волос расплылся по плечам, как переливающаяся река. Её проницательные глаза словно искали ответы, но все, что было у Алексея, – это кипящие в уме метания.
– Я… просто не могу ещё раз… – попытался он сказать, но голос предал его: он не был готов к откровенности.
– Знаешь, бывают такие дни, когда вроде бы ничего не происходит, но всё же тебя гложет какая-то неясная тревога, – тихо произнесла она. И её слова, казалось, затрагивали некоторые скрытые струны в его душе.
Алексей чувствовал, что эти слова резонируют с ним, но в то же время страх агонии заставлял его дорожить каждым моментом. Словно за её плечами скрывались тени, и он инстинктивно отстранялся от неё, когда её взгляд становился неподвижным. В голове начали закрепляться мысли что она всё знает и просто играет с ним .
Мария приблизилась ближе. Алексей почувствовал, как его охватывает ледяной пот.
– Ты знаешь, если тебе нужна помощь , я всегда рядом. Я могу помочь, – произнесла она, и в её голосе проскользнула нотка чего-то другого , в этом предложении звучала сила, соблазн, а, может быть, и опасность.
– Хорошо, – произнес он, её голос стал холодным и решительным.
Алексей стоял, не в силах сдвинуться с места, словно прирос к полу.
Мария тихо развернулась и вышла из комнаты. Её шаги потонул в тишине, и он остался один, заперт в этом мрачном пространстве, полным страха и неопределённости, словно заключённый в самом себе.
Он продолжал стоять в дверном проеме, не понимая, что происходит. Все его мысли терзали его, одного за другим, лишая возможности составить хоть какую-нибудь логичную последовательность. Разум метался в поисках ответа на вопрос: что она замышляет?
С каждой минутой его нерешительность только усиливалась. Возможно, он должен был признаться себе в том, кем она на самом деле является. Но пока он этого не понял, мир вокруг продолжал двигаться, погружаясь в ту же тьму, что поглотила его душу.
Алексей с подавленным выражением лица оставался в комнате, погружённый в свои мысли. Он знал, что его жизнь на грани, и каждое мгновение оставалось под жестоким давлением. Он осознавал, что его подруга, которую он знал столько лет, была чудовищем.
Это возможность искривила его сердце, целомудренное восприятие реальности, которое он знал и любил, рухнуло как карточный домик. Но с каждой секундой страх переполнял его душу, и его разум застрял в познавательном болоте.
Он понимал, что должен действовать. Он подумал о Кузнецове, о том, как он мог бы рассказать ему все. Кузнецов, строгий и безжалостный. Он уже точно знал, чего ожидать от этого человека. Показать ему истинное лицо Марии – значит покончить с этим ужасом раз и навсегда.
Но затем его разум рвался в сторону, и он снова задумывался о том, с кем ему предстоит взаимодействовать.
Мария была не просто подругой. Она была частью его жизни, воплощением нежных воспоминаний и мечтаний. Несмотря на чудовищную правду, он не мог убрать её образ из своего ума, не мог избавиться от обаяния, которое повергло его в состояние сомнения.
Почему его внутренний голос так и дразнил его надеждами, что она всё еще может быть спасена? Размышляя об этом, он тихо прижал пальцы к вискам, пытаясь избавиться от пыток, которые терзали его.
Он посмотрел в окно, где уставший туман ещё не успел рассеяться. На улице царила полная тишина, лишь редкие прохожие, остававшиеся незаметными в этой реальности.
Он взялся за глобус, вращая его медленно. Это было ему необходимо – найти место, где маленький островок спокойствия существовал вне морей страха и ненависти. Но глобус вернулся к своим долгим привычкам, и Алексей быстро привык к своему удушью.
В конце концов, он вздохнул глубоко и направился к двери, но замер на месте, не зная, что его тревожило больше: идёт ли он к Кузнецову или вернётся к своему неведению, где ещё была возможность спасти хоть часть своей души от жути, которая ждала его за пределами этой комнаты.
«Теперь ты знаешь правду », – произнес внутренний голос, но он боролся с этой правдой.
Вспомнив о лице Кузнецова, Алексей продолжил двигаться к двери, но на него навалилось ужасное чувство. Это ощущение было неотъемлемой частью его самого, как будто внутренние демоны начали спрашивать: «А что если она не просто убийца? Что если есть причина её поступков?»
В итоге он всё равно вышел на улицу, но шёл, полагаясь лишь на страх и неопределённость. Он быстро зашёл в ближайший бар, чтобы отвести свои мысли в сторону. Если там была хоть какая-то надежда найти решение в кратком разговоре с кем-то, хоть бы и с безымянным лицом, он был готов это сделать.
Бар был полон тени и гула, играющего света, и Алексей выбрал угол, отдалённо погружённый в атмосферу недоумения и одиночества. Он облокотился на стойку и заказал рюмку водки, надеясь, что алкоголь разгонит мрак, скопившийся в его сознании. Вспомнив о Марии, он понимал, что его страх может поставить под угрозу все, что у него осталось, но в то же время его сердце размышляло над ложной надеждой – возможно, она не такая, какой казалась.
Он выпил залпом, чувствуя, как жгучая жидкость прогревает его горло.
Алексей вскочил с места, снова чувствуя себя прикованным к результату, когда страх захлестнул его с новой силой. Он понимал, что если останется здесь дальше, он не сможет вернуться к нормальной реальности, как бы он ни пытался прервать эти мысли.
Алексей вышел на улицы, которые напоминали белый ночной туман и одиночество. Двигаясь по знакомой дороге, он задумался, что должен сделать.
Однако, страх угнетал его. Он понимал, что был глубоким соперником в борьбе с самим собой.
Он не хотел быть лишь молчаливым участником, созерцающим убийственность её действий. Он хотел знать—знать истину. Он не мог оказаться в тени её призрачной природы, наблюдая, как она может вредить тем, кого он любит. Это было слишком.
Вернувшись в свою комнату, он почувствовал неприятное напряжение – тишина чувствовалась такой же агрессивной, как острая мысль. Он медленно закрыл двери, позволяя себе задержаться на мгновение на краю драмы.
Сидя там, он знал, что в каком-то смысле выбирает между добром и злом. Он понимал, что, возможно, последствия этого выбора навсегда изменят его, но страх оставаться бездействующим становился следствием истинной агонии.
Он смотрел в сторону двери, за которой скрывалась этот монстр, и все ещё мог вспомнить её улыбку.
Алексей встал, пару мгновений колебался, прежде чем вновь открыть дверь. Он не знал, ждёт ли его её тень за ней, но, возможно, это был единственный способ получить ответ. Этот выбор был лучом света, который мог осветить путь и избавить от страха, который поглотил его душу.
Справившись с последним страхом, он открыл дверь и шагнул в неизвестность, полную тьмы и страха, но в то же время – надежды. Он хотел, чтобы эта надежда обратила его в приз, выбрав жизнь.
Зима в Кишинёве окончательно накрыла город своим холодным плащом. Улицы, покрытые белым снегом, становились почти незаметными в утреннем тумане, и в воздухе витал пронзительный холод, который заставлял людей обмораживать носы, когда они шли на работу.
Алексей, одетый в тёплый пальто, вошёл в больницу, пытаясь не думать о том, что произошло накануне: о своих терзаниях и страхах относительно Марии.
Шумные коридоры больницы напоминали ему о том, что жизнь продолжалась в обычном ритме. Хотя он сам почувствовал, что находится в некотором роде коматозном состоянии, люди вокруг спешили. Врачи и медсёстры не переставали выполнять свои обязанности, и хоть он и заставлял себя улыбаться в ответ на приветствия коллег, внутри него пылала буря.
Он вошёл в свой кабинет, стараясь сделать вид, что всё, что его мучило, не имеет значения. У него была работа, и он знал, что не мог позволить себе слабость. Сердце всё ещё колотилось под давлением страха, который поджигал каждую его мысль. Он заставил себя сосредоточиться на делах: очередная пачка документов, лечение пациентов, выяснение диагноза. Но мысли о Марии всплывали вновь и вновь, как бы он ни старался их отогнать. Особенно когда каждый день наблюдал ее сидящей напротив его .
Он хорошо знал, что именно она олицетворяла коллективные опасности своего нового мира. Именно она шептала ему о темной, внешней реальности, о которой он раньше просто не мог и подумать. Алексей понимал, что в буре чувств у него не было права на слабость, и постепенно усердие помогло заточить его мысли.
Время бежало быстро, и вскоре он оказался погружённым в работу. Его комната наполнилась бумажными документами и длинными списками пациентов, которым требовалось внимание. Но на уровне подсознания он всё равно ощущал, что Мария не покидает его.