4 Красная кнопка: «Козлы отпущения»
Ещё одна важная потребность людей, которую закрывает пропаганда, — это канализация агрессии. Разделяя людей и назначая козлов отпущения, пропаганда как бы делает травлю легитимной. Обычно пропаганда рационализирует эту разрешённую агрессию как защиту или как очищение.
— Объект агрессии объявляется агрессором, а мы «только защищаемся». Так, Кривляндия заявила, что террористы и сторонники Апокалипсиса уже находились «на низком старте» и были готовы напасть на нее, и лишь своевременное превентивное вмешательство спасло кривляндцев от вторжения. Также в Советском союзе:
— Какая-либо социальная группа объявлялась «вредной», сравнивалась с сорняками, пожирающими сад насекомыми и т. д. «Религия — опиум для народа, не жалей поповского сада и огорода». Так партия в Советском союзе проводила «чистку рядов». Фашисты так же использовали дискурс «очищения», объясняя, почему нация должна избавиться от евреев, цыган и душевнобольных.
Как правило, объекты агрессии постоянно меняются, так как, во-первых, старые могут быть уничтожены, а во-вторых, конкретный объект не так важен и всецело зависит от того, что в данный момент выгодно власти. Германия, Италия, Китай и другие страны могли быть друзьями или врагами Советского Союза в зависимости от перипетий внешней политики.
Объектами агрессии становятся не только страны, социальные группы или конкретные персоналии, но и другие сущности, например, вещи, качества, стили, слова. Это может быть «вредная книга» (кампания против «Доктора Живаго» Пастернака в СССР или «Сатанинских стихов» Салмана Рушди в исламском мире), вредная музыка («Сегодня ты танцуешь джаз, а завтра Родину продашь»), продукт (сыр «Пармезан» или грузинские вина в постсоветской России).
Каким образом граждане могут проявлять свою агрессию? Предлагаются разные способы. Пропаганда может задавать тон, используя гневные эмоциональные инвективы, прямую брань, навешивая ярлыки и клички. Поощряется снижение толерантности к объекту агрессии в быту (например, еврейские погромы; «патрули», обрезающие длинные волосы у молодых людей; побивание камнями девушек, одетых «не как подобает правоверной мусульманке»). Практикуются способы разделения, изоляции (гражданам запрещается ездить в какую-либо страну или страны; неугодная социальная группа подвергается сегрегации, преследованиям).
Пропаганда может регулировать уровень агрессии в обществе, подогревая подозрительность и тревогу граждан или понижая её уровень. Она также может искусно направлять её в нужное русло, отвлекая внимание народа, например, от снижения уровня жизни или недостаточного успеха военной кампании. Дело даже не в недостаточной информированности. Даже если люди понимают, кто виноват на самом деле, они не могут направить свои чувства на истинного обидчика, поэтому им даётся возможность обвинить кого-то ещё. Так, виновниками инфляции в Кривляндии были назначены страны, которые ввели против неё торговую блокаду.
Когда пропаганда взвинчивает общий уровень агрессии в обществе, более агрессивными становятся не только жертвы пропаганды, но и те, кто ей противодействует — страдают от этого все, без исключений.
Может случиться так, что вы назначите на роль козла отпущения … самих себя. Часто говорится о том, что у жертвы пропаганды «внешний локус контроля», то есть, такой человек охотно винит в своих затруднениях не себя, а назначенного извне «врага», кем бы он ни был. И наоборот, считается, что если человек обладает критическим мышлением, то его локус контроля скорее внутренний — он прежде всего думает, в чём заключается его собственная ответственность за происходящее. В реальности дело обстоит сложнее. Пропаганда может использовать в своих целях и внешний, и внутренний локусы контроля. Причина в том, что некоторые люди охотнее направляют агрессию на самих себя, а не на внешнего врага. Такие люди тоже могут стать жертвами пропаганды, парадоксальным образом записывая во враги самих себя. Это происходит двояким образом.
— Тебе не нравится, что происходит в стране? Конечно, как это может тебе нравится. Ведь будущее принадлежит только рабочим и крестьянам/ истинным арийцам, а ты потомок дворян/ еврей. Поди и тихонько утопись, пока мы не взялись за тебя.
— Тебе не нравится, что происходит в стране? Ты сам виноват в том, что это происходит. Где ты был восемь лет назад, пятнадцать лет назад, почему ты не сверг правительство, которое теперь творит что хочет?
Как видим, пропаганда знает толк и в такой агрессии, которую человек может направить на себя самого. Власть может умело создавать в своих врагах ощущение ничтожества и бессилия, которые мешают им сопротивляться и заставляют раньше времени сложить оружие. Не поддаваться такой пропаганде — значит не путать голос совести с голосом депрессии. Спросите себя:
— В чём конкретно состоит моя ответственность? Кто пострадал в результате моих действий или действий моей организации? (Вполне может быть так, что вы действительно причинили кому-то реальный вред. Но эту реальную вину нужно отделить от непродуктивной «вины вообще»).
— Если я действительно нанёс кому-либо вред, что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию, компенсировать, возместить причиненный ущерб или хотя бы не допустить подобного в будущем? Какие хорошие поступки я могу совершить сейчас, чтобы, кроме вреда, приносить людям и добро?
— Готов ли я нести ответственность за свои действия? Какую именно ответственность я предложил бы нести своему другу, если бы он совершил то же, что и я?
— Что именно я должен был сделать иначе? Мог ли я предвидеть, как изменится ситуация из-за моих действий?
— В каком состоянии я нахожусь? Могу ли отделить голос совести от агрессии, направленной против самого себя? Возможно, истинные виновники происходящего — не внутри, а вовне?
Пропаганда многолика. Оба утверждения — и «всё дело в тебе», и «мы молодцы» — могут быть предметом манипуляций.
5 Красная кнопка: «Будь хорошим, и всё будет хорошо!»
Одно и свойств пропаганды, позволяющее ей внедряться в наш мозг — это умение примешивать ложь к бесспорной истине. Недаром пропаганда, например, патриотизма или семейных ценностей может выглядеть совершенно не опасной и не вызывать никаких подозрений. Ну чего плохого в берёзках, колосьях и златовласых внучках на руках у мудрых дедов с седой бородой? Ничего. Но пропаганда умеет использовать подобные «абсолютно прекрасные» картинки для иллюстрации той своей «правоты», которая уже не столь бесспорна.
Пропаганда может взывать к таким бесспорно позитивным общечеловеческим качествам, как:
— терпение и умеренность. В самом деле, экономия и здоровое самоограничение — хорошие вещи, которые помогают беречь окружающую среду, осознанно относиться к своему здоровью, не слишком сильно переживать по поводу статусного потребления, испытывать счастье не только из-за обладания материальными ценностями. Однако пропаганда призывает к умеренности и терпению, когда требует от граждан закрыть глаза на ухудшение образа жизни, а то и напрямую пожертвовать собственным благосостоянием «во имя государства» (например, отдать его ворам из правящей партии). Мы вас ограбим, а вы будьте терпеливы и не желайте большего! Это напоминает злоупотребления недобросовестных отцов церкви, с которыми боролись истинные праведники всех времён.
— любовь, верность, уважение к старшим, семейные ценности. Нет сомнения в том, что семья — важный ресурс для человека, а любовь — одно из прекраснейших чувств на земле. Но пропаганда использует их, чтобы противопоставить другим возможным выборам индивидуума, например, сознательной бездетности или гомосексуальности. «Традиционные ценности» в наше время становятся настоящим рабством: если раньше им не было альтернативы, то теперь она есть, и отменить её можно только искусственными запретами. Здесь пропаганда, как и всегда, переходит от защиты к нападению, например, объявляя гомосексуальность «пропагандой насилия среди малолетних». Уважение к старшим оборачивается отсутствием социальных лифтов для молодёжи и людей среднего возраста (если люди предыдущего поколения продолжают держаться за власть), и так далее.
— патриотизм, любовь к Родине. Концепция национального государства, сложившаяся по-настоящему лишь в XIX веке, немедленно стала предметом широчайших злоупотреблений. Если оставить за скобками политические теории, которые не являются предметом нашего разговора, то любовь к месту рождения или проживания, к людям, с которыми разделяешь общее прошлое, язык и культуру, также вполне понятна. Но в чём она выражается, эта любовь? Желание улучшать условия жизни на Родине и неравнодушие к ее судьбе, личное деятельное участие в общественной жизни — все это не столько патриотизм, сколько гражданская ответственность. Пропаганда обычно пытается пробудить в гражданах другой патриотизм: убеждённость в том, что принадлежность к определённой нации сама по себе делает человека счастливым и хорошим (и попутно развивая желание жертвовать собой ради этой принадлежности).
— трудолюбие. Очевидно, что пропаганда любви к труду позволяет использовать этот самый труд за бесценок или вообще за него не платить. Если труд — благо, то за право на него можно заставить ещё и приплачивать. Подобная пропаганда редко имеет полный успех (даже в самых тоталитарных обществах граждане хотят есть), но всё же иногда власти удаётся заморочить людям голову и сподвигнуть их на бескорыстный энтузиазм. Вместо денег можно платить им славой и почётом, выдавать медали и благодарности.
Пропаганда может проповедовать любые добродетели, увязывая их со своими целями. Так, во времена нацизма «истинный ариец» должен был вести здоровый образ жизни и быть физически полноценным. Велась своего рода пропаганда здоровья. В позднем Советском Союзе насаждался образец вежливого, скромного, совестливого человека, который скорее уступит другому, чем будет на что-либо претендовать сам. В каждой булочной висел лозунг: «Ничто не даётся так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость». Связь такого рода пропаганды с цинизмом, агрессией и лицемерием может быть многоплановой. Пропаганда «добродетели» может позволять подлецам чувствовать себя благородными (мы не доносы пишем, а боремся с безнравственностью!). Но обычно «мораль рабов» пропагандируется лишь для подчинённых (это они должны быть скромными трудягами), а начальство продолжает вести себя по-прежнему, с отъявленным цинизмом.