– Я решил, что хочу этого.
– Что изменилось?
Он пожал плечами:
– Корпорация у меня в крови. Но я собирался развивать ее по-своему – не так, как Харрисон, и не так, как отец.
– А теперь? Думаешь, ты принял верное решение?
Он нахмурился:
– Я руковожу корпорацией всего лишь полгода. И я беспокоюсь о будущем.
Диана чувствовала это. Она видела, что Кобурн преобразился. Он стал твердым и целеустремленным. Это был совсем другой человек. Она поняла это на свадьбе Тони и Аннабель.
– Харрисон не тот человек, за которым легко следовать.
Кобурн пожал плечами:
– Сравнивать нас нельзя. Харрисон надежный и предсказуемый. Он редко выходит за рамки намеченного курса. А от меня неизвестно, чего ожидать. Я нервирую совет директоров, иду против течения.
Диана внимательно взглянула на Кобурна и заметила печальные морщинки в уголках губ. Его отец, Клиффорд Грант, был символом американского бизнеса, история его успеха стала легендой, она передавалась из уст в уста. А Харрисон был настолько уважаемой фигурой в бизнес-сообществе, что ему предложили участвовать в президентской гонке. Похоже, на Кобурна давили так же, как в детстве давил на нее отец.
– Кто тебе звонил сегодня утром? Ты явно нервничаешь.
Открыв другую бутылку с водой, Кобурн сделал большой глоток.
– Это по работе.
Диана нахмурилась:
– Не хочешь говорить?
– Я не хочу отклоняться от нашей темы.
– Ну хорошо. Мне хотелось бы понять тебя и Харрисона. Ты никогда не рассказывал, что произошло между вами.
Лицо его омрачилось, и ярко-голубые глаза потухли.
– У нас были некоторые философские разногласия, и мы долго не общались. Однако, как я уже сказал вчера, мы частично разрешили их.
– Философские разногласия? Насчет чего?
– Это имеет значение?
Диана рассердилась:
– Ты отвергаешь любую тему, которую я предлагаю.
– Болезнь отца надолго выбила нас из колеи. Мы с Харрисоном старались удерживать корабль на плаву, когда отец впадал в депрессию, близкую к помешательству. Мы были отличной командой. Но когда отец застрелился, все изменилось.
Диана знала о том, что отец Кобурна долгие годы страдал маниакально-депрессивным психозом и в конце концов покончил с собой. Но она считала, что разлад между братьями начался еще до этого.
Откинувшись на локти, Кобурн взглянул на море.
– Харрисон тогда чуть не сошел с ума… Отец с дьявольским упорством расширял нашу корпорацию, стремясь отнять рынок у конкурентов. Он приобрел компанию у некоего русского бизнесмена по имени Антон Маркович, не зная, что Маркович подсунул ему фальшивку. Вскоре после заключения сделки выяснилось, что компания ничего не стоит. Мало того, у нее были значительные долги, и это чуть не разорило нас.
– Вы подали на Марковича в суд?
– Мы пытались. Но он сразу же объявил себя банкротом.
Диана закусила губу.
– Твой отец винил за это себя.
– Да, он страшно переживал. К тому же он выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора штата, и стресс, добавленный к депрессии, доконал его.
Комок подступил к ее горлу.
– О, Кобурн. Мне так жаль.
– Харрисон нашел отца в его кабинете, распростертым на столе. Я никогда не видел брата таким взбешенным. Он схватил револьвер. «Я разыщу его и разберусь с ним», – поклялся он.
– Он собрался убить Марковича?
– Я пытался образумить его. Но Харрисон поклялся сделать с Марковичем то же, что тот сделал с нашим отцом. Я говорил ему, что он разрушит себя, а отца уже не вернешь, но он словно обезумел, и для него не существовало другой цели, кроме мести. Прошло семь лет, и корпорация вышла из кризиса, а Маркович восстал из пепла. Но брат упорно шел к своей цели – скупал все компании-поставщики сырья, которые работали с Марковичем, чтобы разорить его. В прошлом году он договорился о встрече с Марковичем в Вашингтоне, но встреча так и не состоялась.
– Почему?
Язвительная улыбка скривила его губы.
– Хотелось бы сказать, что брат наконец послушался меня, но, скорее всего, дело во Фрэнки. Харрисон говорит, что она – его совесть.
Диана была потрясена. Трагическая история тронула ее до глубины души. Какие тяжелые испытания выпали на долю двух сыновей Клиффорда Гранта! Она знала, что у мужа было трудное детство, но только теперь поняла, насколько сильный отпечаток оставила на нем смерть отца. Она потрясла его, омрачив всю жизнь.
– А как же ты, Кобурн? Как ты справился с этим?
Он пожал плечами:
– Я начал двигаться дальше. Исправлять ошибки другими ошибками – плохое решение. Харрисон ненавидел меня за это и бесился оттого, что я не поддерживаю его планы мести. Он считал это предательством. Но я не желал продавать душу дьяволу.
Сердце Дианы больно сжалось, переполненное состраданием.
– Почему ты никогда не говорил мне об этом? – тихо спросила она.
Он отвел глаза:
– Тебя не стоило посвящать в наши грязные семейные секреты.
– Я не специалист в этой области, но разве мы не должны делиться друг с другом самым сокровенным? Поверять друг другу все тайны, чтобы вместе справляться с проблемами?
– А ты это делала? – бросил Кобурн. – Будучи моей женой, ты боялась, что я могу бросить тебя в любую минуту, но не говорила мне об этом. Ты не делилась со мной своими чувствами!
– Теперь делюсь, – тихо сказала Диана. – Мы очень мало общались друг с другом по поводу того, что было действительно важным. Вместо этого мы сражались из-за всяких мелочей.
Кобурн помолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Почему твоя мать не ушла от Уилбура? Почему она позволила унижать себя?
Диана заморгала, не ожидая такого поворота.
– Мама сказала, что любит его, – ответила она. – И добавила, что представляла свой брак совсем по-другому, но такова жизнь.
– Такова жизнь? – возмущенно переспросил Кобурн. – Твоя мать – красивая энергичная женщина. Она легко могла найти другого.
Диана с горечью поджала губы.
– Отец клялся, что такое не повторится, и она верила ему. Когда я повзрослела и поняла, как нелегко ей приходится, то спросила ее, почему так случилось. Она сказала, что у нее не было другого выхода. Она отказалась ради отца от своей карьеры. Она отдала ему все, потому что он был требовательным и ей надо было заботиться обо мне. А в пятьдесят лет вряд ли захочется разводиться с мужем и искать кого-то еще.
Кобурн покачал головой:
– Я все равно не понимаю. Где же ее гордость?
– Во внешних проявлениях. Мать идеализирует моего отца. Она поклоняется культу Уилбура Тейлора. Она считает его настоящим мужчиной и полагает, что в любом браке бывают трудности.
– Ты думала, что я такой же, как твой отец. Ты спросила меня в ту ночь, кто для меня эти женщины – бальзам для моей израненной души? Хочешь правду, Диана? Настоящую правду? Да, они были для меня бальзамом. Я спал с этими женщинами, чтобы забыть тебя. Потому что мне было больно. Жена ушла от меня. И брак мой разрушился.
Диана смотрела на него во все глаза, голова ее кружилась от неожиданного признания. Ей всегда казалось, что женщины служили Кобурну для удовольствия, а они залечивали раны, нанесенные ею.
– Не надо все валить на меня, – отрезала она. – Ты сам отвечаешь за свои поступки.
– Ты права, – согласился Кобурн. – Я отвечаю за них. Я беру на себя всю ответственность. Но не считай себя чистой и непорочной. Мы оба виноваты в том, что произошло.
Диана замолчала. Она представить не могла, что причинила ему такую боль. Она не сомневалась, что Кобурн намерен расстаться с ней, поэтому спит с другими женщинами. Но он раскрыл перед ней свое израненное сердце. Впервые с тех пор, как она ушла от него, Диана подумала, что, возможно, она была неправа. Оказывается, Кобурн тоже скрывал от нее свои эмоции.
Он обнял ее и прижал к себе. Грудь его была теплой, взгляд – проникновенным, и Диана почувствовала, что смягчается.
– Пойми, – сказал он. – Эти женщины ничего не значат для меня. Прости, Диана. Прости за то, что я бездумно копнул твое прошлое и причинил тебе боль. Прости, что я безответственно повел себя в ту ночь, когда мы зачали ребенка. Настало время начать все сначала. Нам надо наладить совместную жизнь.
Внутри у нее все сжалось. Она понимала, что он прав, но не могла забыть о его изменах.
– Я ненавижу тебя за то, что ты занимался сексом со всеми этими… женщинами. Я представляю себе эти сцены, и мне становится плохо. – Диана с трудом сглотнула и встала. – Больше никаких нежных уговоров, никакого давления, никаких манипуляций словами. Дай мне время, и я обещаю подумать над твоим предложением.
Глаза его потемнели, он кивнул. Подойдя к борту, Диана сняла шорты и прыгнула в прохладную, изумительно чистую бирюзовую воду.
Разумом она понимала, что ей надо делать. Осталось убедить сердце.
Глава 10
Кобурн сдержал слово. Три дня и три ночи он не беспокоил Диану, не давил на нее, не заводил серьезные разговоры. Он обсуждал с ней лишь погоду и планы на день.
Они гуляли пешком или плавали на яхте. А устав от палящего солнца, спешили к кристально-чистой воде и коралловым рифам, окружавшим остров. Диана была готова постоянно плавать в окружении разноцветных рыбок, забыв о своих проблемах. И все же постепенно, позволив себе расслабиться, она ясно осознала свое положение.
Жизнь ее безвозвратно изменилась, когда они с Кобурном зачали ребенка. Судьба дала им второй шанс. У них появилась возможность забыть о разногласиях и обидах и, быть может, обрести некое подобие счастья.
Однажды, когда она сидела с книгой возле бассейна, а муж работал в библиотеке, Диану охватил страх. Внутренний голос громко и настойчиво твердил, что ее отношения с Кобурном очень похожи на отношения ее матери с отцом. Кобурн бабник и волокита, а она, невзирая на это, страстно привязана к нему. Станет ли она такой же жертвой, как ее мать, которая поклоняется мужу?
Здравый смысл напоминал, что она рискует разбить себе сердце. Но Диана оптимистично уверяла себя, что муж испытывает к ней гораздо более сильные чувства, чем он готов признать, и они смогут построить на этом свои отношения.