ейчас я пришел к вам совсем по другому вопросу. Чем дальше я углубляюсь в дела второй половины двадцатого века, тем сильнее убеждаюсь, что корни всех мировых безобразий лежат именно в нынешней Америке Нового Курса. Ведь со дня смерти Рузвельта не пройдет и нескольких месяцев, а американцев уже понесет во все тяжкие в Хиросиме и вообще. Есть у меня мнение, что если бы старина Фрэнки не умер в апреле сорок пятого года, то после победы над Японией переход Соединенных Штатов Америки к вражде с Советским Союзом все равно был бы неизбежен. В тот момент, когда придет пора делить мир, янки будет уже не до сантиментов. При этом стоит помнить, что предки эти людей совершили геноцид, почти полностью истребив коренное американское население. При этом они не брезговали ни нарушением договоров, ни обманом, ни биологическим диверсиями, то есть распространением одеял, зараженных оспой, ни прямыми военными акциями, в ходе которых вырезались целые племена. А все потому, что эти люди занимали земли, необходимые состоятельным и власть имущим янки, чтобы завести дополнительные табачные, хлопковые или сахарные плантации. Надо понимать, что у народов Советского Союза тоже имеется собственность, которую хотят заполучить себе заокеанские воротилы, поэтому и относиться к ним американские власть будет так же, как к своим индейцам. Нет людей, и нет проблемы.
Все время, пока я говорил, товарищ Сталин с деловитой сосредоточенностью набивал свою трубку.
— Вы, товарищ Серегин, все очень интересно рассказали, — сказал он, сделав первую затяжку. — Действительно, нет такого преступления, на которое бы не пошел капиталистради трехсот процентов прибыли. При этом Соединенные Штаты Америки — это не просто капиталистическое государство,это государство, созданное капиталистами как раз для того, чтобы извлекать максимально возможную прибыль как из собственных граждан*, так и из всего окружающего мира. И сущность этого государства со временем ничуть не изменилась.
Примечание авторов:* товарищ Сталин имеет в виду практику закабаления неимущих переселенцев и низведение их фактически до крепостного состояния.
— Там, наверху, — потыкал я пальцем вверх, — по делу о геноциде (если это, конечно, не народ, целиком обратившийся ко Злу) сроков давности нет, а получение от этого злодеяния материальной выгоды, то есть проявление алчности, считается отягчающим обстоятельством.
— И что же, вы их теперь… того? — Виссарионыч чиркнул себе по горлу чубуком трубки.
— Да нет, что вы, товарищ Сталин, — ответил я, — это совсем не мой метод. Там, в верхних мирах мне нужно загнать американцев обратно на их обетованную землю и низвести до уровня второстепенной державы, что связано с риском ядерной войны, а тут для этого требуется, чтобы Рузвельт проиграл войну на Тихом океане самураям.
— Та-а-ак! — сказал товарищ Сталин. — Вот это уже интересно. И, скажите на милость, как вы это мыслите? Вот нам идея с победой Японской империи нравится не особенно. Уж больно неприятные это соседи.
— В качестве американских вассалов они вам будут еще неприятнее, — парировал я. — В том мире, где товарищу Сталину помогали Самые Старшие Братья, Японская Империя (точнее, адмирал Ямамото) вчистую переиграла американцев, захватила Гавайи и высадила в зоне Панамского канала целую армию смертников, в основном славных излишней жестокостью и нарушениями воинской дисциплины. В результате кровопролитных ожесточенных боев канал был разрушен почти до основания, а американские возможности на Тихом океане сильно сократились. После этого японской идефикс сделалось завоевание Индии, куда направлялись войска, снимаемые как с Центрального Китая, так и из состава Квантунской армии. И тут, в самый интересный момент, ровно в сороковую годовщину нападения Японии на Российскую империю, Советский Союз, к тому моменту добивший гитлеровскую Германию, резко разворачивается на восток и проводит Маньчжурскую наступательную операцию, после которой самураи сразу же капитулировали. Промедления для Японии было смерти подобно, ибо в Корее и на Сахалине уже концентрировались корпуса морской пехоты особого назначения, воздушно-десантные корпуса и авиакорпуса ОСНАЗ, готовые перепрыгнуть через Корейский пролив и пролив Лаперуза, чтобы вцепиться клыками в страну Восходящего Солнца. А это такое «счастье», которого не пожелаешь и врагу.
— Да уж, — вздохнул Виссарионыч, — рассказывал мне Просто Лёня, как они там воевали. Фигаро здесь, Фигаро там, шик, блеск, красота, и никто за ними не успевает.
— И вы тоже так можете, если захотите, — ответил я. — Промышленность у вас пострадала значительно меньше, чем в том варианте истории, людские потери незначительны, боевой дух и воля к победе имеются. Еще год положим на то, чтобы зачистить Европу и решить турецкую проблему, а к февралю следующего года можно будет заняться и самураями. Да и не война это будет, а чистейший договорняк, потому что, несмотря ни на какое желание императора «не связываться», без разгрома наголову Квантунской армии японское коллективное «Я» просто не воспримет капитуляцию перед Советским Союзом…
— Я вас не понимаю, товарищ Серегин, хотя и вижу, что вы со мной искренни, — сказал вождь Страны Советов. — Расскажите подробно, что вы имеете в виду под «договорняком».
— Договорняком в наше время называли заранее оговоренные результаты спортивных соревнований, что необходимо для мелкого жульничества на тотализаторе, — сказал я. — На войне, соответственно, это заранее оговоренная капитуляция или отступление войск в тот момент, когда возможности для сопротивления еще не исчерпаны. Товарищ Антонова, гораздо более осведомленная о разных закулисных телодвижениях, чем Просто Лёня, рассказала мне, что за некоторое время до Маньчжурской операции в Москву приезжал личный посланец адмирала Ямамото капитан первого ранга Минору Гэнда. Целью этого визита было достижение договоренности о том, что при условии отсутствия воздушных бомбежек японских городов страна Ниппон капитулирует сразу после завершения Маньжурско-Корейской наступательной операции. В Советском Союзе об этом тайном соглашении знали товарищ Сталин и товарищ Антонова, в Японской империи — император Хирохито, адмирал Ямамото и Минору Гэнда. И все. Для всех прочих, даже самых высокопоставленных персон, подготовка к десанту на Японские острова велась вполне по-взрослому, без дураков, а потому подписанная микадо внезапная капитуляция стала полной неожиданностью. В первую очередь ошарашены были американцы — они рассчитывали, что в ходе ожесточенных сражений на территории Метрополии японская нация будет стерта в пыль. Такие уж это люди, что не мыслят войны без гор трупов гражданского населения и рек крови.
— Теперь мы вас поняли, — кивнул товарищ Сталин. — Думаем, что такой «договорняк» — это вполне достойный вариант. Горы трупов гражданских японцев нам не нужны, реки крови тоже. Осталось только понять, что делать с сутью японской нации, полной самых кровожадных инстинктов…
— Этот народ смог измениться в мире моей супруги, потерпев сокрушительное поражение от Самых Старших Братьев, и в том мире, откуда к нам пришел Просто Лёня, — сказал я. — На тот же путь я поставил японцев в своем мире царя Михаила, и тут мы тоже сможем решить эту задачу. Дело в том, что японцы — удивительная нация, не существующая вне вмещающего их ландшафта. Без своих гористых островов, цветущей сакуры, тайфунов, землетрясений и цунами они теряют ту неуловимую сущность, которая делает их частью нации. Второе, а еще более верно, третье поколение тех, кто уехал с островов Восходящего Солнца, растворяются в местной действительности и перестают быть собой. В Соединенных Штатах Америки сейчас насчитывается примерно сто двадцать тысяч японцев, и около восьмидесяти процентов из них лояльны своей новой родине, а не Японии. Несмотря на это, примерно через месяц президент Рузвельт должен подписать указ, по которому всех этих людей сгонят с их места жительства в концентрационные лагеря для перемещенных лиц. Скажу честно, после такого шага мое отношение к Америке ухудшится еще сильнее. Я уже задумываюсь о том, чтобы вернуться в пройденные миры и либо предотвратить появление этого государственного образования, либо пресечь его существование в зародыше. Вплоть до мира Бородинской битвы и, быть может, Крымской войны сделать это можно относительно небольшими силами. При этом я продолжу принимать переселенцев из Европы, но жить они будут не по правилу «человек человеку волк», а по имперским законам и порядкам. Впрочем, это только предварительные соображения…
— Мы вас поняли, — ответил Виссарионыч, на чем наша беседа завершилась.
Теперь на ту же темутребовалось побеседовать с товарищем Чжоу Эньлаем, а потом вывести его на руководство китайской компартии образца начала сорок второго года. Если мне удастся уговорить адмирала Ямамото и императора Хирохито мирно оставить Центральный Китай, поскольку тот не приносит Японской империи ничего, кроме головной боли, то занять освобождающуюся от оккупантов территорию должны именно коммунистические товарищи, а не проамериканские чанкайшисты. И это будет правильно.
5 июля 1607 года, раннее утро, Крым, Ахтиарская бухта, полевой лагерь съемочной группы «Плейбоя»
Мэри Смитсон, в прошлом сержант армии США, а ныне начальник финансовой службы у капитана Серегина
На самом деле для того, чтобы собрать выездную съемочную группу и снабдить ее всем необходимым, Хью Хефнеру понадобилось даже не сутки, а трое. С другой стороны, спешить особо некуда. Июльский номер «Плейбоя» уже вышел, и стараемся мы сейчас к августовскому выпуску, если, конечно, наши оппоненты не решатся ударить раньше. Но это вряд ли. Нет для этого пока никаких предпосылок. И процесс перевода активов в новую юрисдикцию далек от завершения, и не наступили погодные условия, при которых «Неумолимый» не сможет отбиваться от ракетного нападения лазерными пушками. А самое главное, эти люди не знают, что их планы раскрыты, а потому пока никуда не спешат.