– Мы тут, в лучшем случае, умрем от голода или задохнемся, – прохрипел Илияс бледной Сабире. – Надо что-то делать.
Внезапно разноголосый шум толпы перекрыл чей-то дикий крик ужаса. Ближайшие к блокпосту ряды людей хлынули, давя друг друга, к цепи солдат, смяв ее за считанные секунды. Успевший отгреметь одиночный выстрел послужил своего рода сигналом к началу полного хаоса. Небо окрасило множество вспышек огнеметов. Боевые машины, развернув башни, застрекотали пулеметными очередями, помогая пехоте сдерживать прорыв из зоны карантина. И тогда толпа сменила направление.
Сабира почувствовала, как ее в буквальном смысле отрывает от земли и несет людская масса, сдавливая со всех сторон, вырывая ее руку из руки брата. Она едва успела увидеть мелькнувшее где-то позади его лицо, потом перед глазами остались лишь головы и спины разбегающейся толпы. Какое-то время девушку продолжали тащить назад, пока ее вновь не обхватили руки, знакомые с самого детства.
Продравшийся к ней благодаря своему крепкому телосложению Илияс стал постепенно оттаскивать ее в сторону.
– Как ты? Цела? Тогда валим отсюда.
– Куда?
– Куда угодно. Надо уйти от толпы.
Через несколько минут они остановились за углом одного из ближайших домов.
– Что же делать? ОБЗ не пропустит никого, они будут стрелять по всем, кто попробует покинуть город! – в отчаянии воскликнула Сабира. – А нам-то теперь как быть?
– Подожди меня здесь. Попробую провернуть одну идею, которая только что пришла ко мне в голову. Помолись Аллаху, чтобы все вышло удачно.
– Ты куда?
– Жди, я скоро вернусь.
Через пару часов Илияс подъехал к сестре на украденном из салона квадроцикле. Пришлось, правда, здорово рискнуть, пробравшись в зараженный чумой район, затянутый удушливым черным дымом. Но обмотанный вокруг лица платок и высокие сапоги были, по мнению Илияса, неплохой защитой. Главное, что он не встретил по пути никого из людей.
– Надеюсь, все обойдется. Надо вывезти тебя отсюда, а дальше будет видно. – Брат закашлялся. – Это только дым, – успокоил он взволнованную Сабиру.
Через несколько минут им удалось прорваться из окружения, благо кольцо сомкнутых вокруг города войск было неполным. Но избежать погони все же не удалось.
Илияс, тяжело дыша, бережно опустил Сабиру на землю.
– Вот и сторожка Камбара. Сможешь дойти до нее сама? А то у меня сейчас мышцы на ногах порвутся от напряжения.
Сестра благодарно поцеловала его в щеку.
– Я удивлена, почему они послали за нами целый вертолет.
– Если эти шакалы напали на след, то уже не остановятся. Плохо дело.
– Все хуже, чем я думаю?
– Да.
– Почему?
– Это военно-транспортный вертолет. Даже если пилоты не заметили нас за деревьями с воздуха, это еще ничего не значит. Сейчас вертолет долетит до конца, и они поймут, что из долины мы не выходили. Потому что вряд ли двое пеших могут покрыть такое расстояние за несколько минут. И тогда, если на борту «вертушки» сидит десант, экипажу не составит труда посадить машину прямо тут и начать поиски уже на земле. Скорее идем в дом. Там есть небольшой шанс спрятаться.
Через две минуты со стороны противоположного входа в долину послышался шум винтов приближающегося МИ-8. Собрав остаток сил, Илияс подхватил ковыляющую впереди Сабиру и буквально пролетел с ней оставшиеся до домика метры.
Внутри сторожки они оказались за мгновение до того, как ее сотрясли воздушные потоки проходящего над ними вертолета.
«Следы-то, наверное, на снегу видны будут», – пронеслось в голове, прежде чем парня скрутило подступившим к горлу комком тошноты.
В доме нестерпимо воняло чем-то сладковатым. Удушливый запах разлагающейся плоти исходил из сидевшего на пружинистом каркасе трупа, обглоданного в нескольких местах забегавшим в незакрытую сторожку диким зверьем.
Глава 5
2057 год. Россия. Республика Тува. Эрзинский кожуун. Около 37 километров на северо-восток от озера Торе-Холь
Дышать было тяжело. Вмонтированный в шлемосферу противогаз закрытого типа давал достаточный объем кислорода, но ощущение замкнутого пространства давило на сознание. Привыкший к респиратору мозг паниковал, несмотря на то, что при подготовке всех приучают отвлекаться от этого ощущения. В условиях настоящей операции все страхи, притравленные в учебке, обострились заново. Хотелось дышать чаще и быстрее.
Приказ закрыть шлемосферы и перейти на закрытый тип дыхания лейтенант взвода ОБЗ отдал двумя минутами ранее. И сидящий на бронемашине вместе с остальными бойцами Роман ощутил непроизвольный выброс адреналина, осознав, что сейчас начнется настоящая операция. Первая крупная с его участием. С применением тяжелой техники и задействованием войскового соединения. Сердце забилось сильнее, и он, разнервничавшись, запоздало отреагировал на выполнение приказа, опустив лицевой щиток вниз до второго щелчка.
– Куль! Тебе все время дважды повторять надо? – Горячев, казалось, без усилий перекрывал своим голосом рев двигающейся БМО. – Ты ж вроде медкомиссию прошел. Врач тебя точно смотрел? Уши проверяли?
– Так точно! – Роман активировал цикл противогаза и бросил взгляд на старшину. Тот все равно выглядел чем-то недовольным: смотрел на рядового, и в его взгляде читалась смесь разочарования и насмешки.
Сидевший рядом боец, толкнув Романа, привлек его внимание и жестом указал на ухо.
Чертыхнувшись, Куликов включил внутреннюю связь. В учебке все действия неоднократно обговаривались, все теоретические знания и практические навыки были выучены и отработаны, казалось бы, до автоматизма. И вот в первую же операцию он допускает одну ошибку за другой. Лейтенант и так уже на него косо смотрит. Что же будет дальше?
– Теперь, когда Куль осчастливил нас своим присутствием в эфире, напоминаю об опасности прямого контакта с любым из видов животных и людей. Инфекция передается при контакте с зараженными, при укусе блох, которые будут прыгать на вас, тепленьких, с остывших трупов животных и людей. И, конечно, при вдыхании зараженного воздуха. Через пять минут будем в зоне контакта. Всем боевая готовность! По команде десанту с брони! Рассредоточиться вокруг транспорта! Связь держать на армейской частоте!
Двенадцатицилиндровый двигатель в восемьсот лошадиных сил натужно взревел, и боевая машина огнеметчиков, преодолев крутой подъем, перевалила через вершину холма, устремляясь к деревне, которая уже была видна невооруженным глазом прямо по курсу движения БМО.
Роман снял с плеча автомат и торопливо обернулся. Позади, в облаке пыли, поднимаемой гусеницами его БМО, ехала вторая машина, на которой располагались «факиры» – основная часть тяжелой пехоты, вооруженной ранцевыми огнеметами.
Принятая почти сто лет назад Конвенция ООН, запрещающая использование зажигательного оружия, с началом последних событий была отменена, и огнеметы появились на вооружении почти всех стран уже официально, как наиболее эффективный способ борьбы с распространением заразы.
Облаченный в тяжелую броню огнеметчик что-то показывал на пальцах сидящей рядом с ним Тамаре. Ее миниатюрная фигурка угадывалась без особого усилия. Смысл жестов, которые продемонстрировал боец по прозвищу Грот, был, по всей видимости, хорошо знаком девушке: она положила руку на колено Грота и, запрокинув голову, рассмеялась.
С приходом Катастрофы количество населения планеты сокращалось в какой-то там прогрессии. То ли арифметической, то ли геометрической – он в этом плохо разбирался. С другой стороны, количество очагов инфекционных болезней, требующих принятия радикальных мер, росло с точно такой же скоростью. Это требовало привлечения все большего и большего числа людей, способных вступить в ряды ОБЗ. Сначала в них допускались только мужчины, соответствующие возрастным и физическим критериям, затем рамки отбора стали расширяться, предоставляя возможность пополнять ряды совсем молодым и уже стареющим людям. В конце концов, правительство России, ссылаясь на опыт других стран, разрешило привлекать к боевым операциям представительниц прекрасной половины человечества. Раз в вооруженных силах есть определенный процент дамского состава, то зачем делать исключение для ОБЗ? К тому же многие из тех, кто носил на рукавах черно-желтые нашивки, приходили в ОБЗ из рядов вооруженных сил.
Не все командиры подразделений одобрили это нововведение. Куликов отлично помнил высказывания одного контуженого майора о том, что бабам в армии и подобных ей структурах делать совершенно нечего, и что боеспособность отряда, в котором окажется женщина, моментально упадет. Потому что среднестатистический мужик, если он не конченый наркоман или алкоголик, все равно физически более развит, чем даже имеющая специальную подготовку представительница слабого пола. Следовательно, и боеспособность военного подразделения будет снижаться. Это, мол, только в дешевых толерантных фильмах можно посадить бабу в танк и все будет отлично.
Роман был отчасти согласен с майором, но, с другой стороны, что еще остается делать, если людей теперь не хватает? Вот и присылают из учебки всех, кто подходит по большинству параметров отбора. Таким образом и он попал в ОБЗ. Просто имел в паспорте отметку о прохождении срочной воинской службы и подошел по состоянию здоровья, позволяющему пробежать, проплыть и отжаться от пола нужное количество раз. Некурящему и непьющему человеку, находящемуся в полном рассвете сил, сделать это не составляет особого труда.
Куликов еще раз бросил взгляд через плечо на второе БМО и на Тамару.
Ее он впервые увидел в расположении ОБЗ, куда был направлен после окончания скоротечной и поверхностной подготовки. И что-то такое пронеслось тогда… нет, не между ними. Если бы вспыхнувшая искра была обоюдной, то начавшийся пожар страсти сжег бы обоих дотла. С того момента и по сегодняшний день пламя страсти горело только в его груди, в надежде когда-нибудь разрастись до масштаба целого мира, в котором будут только он и она. Тамара же не проявляла к нему ровным счетом никаких эмоций. Всегда отвечала на его вопросы сухо и сдержанно, без лишних слов: «да», «нет», «потянет», «нормально», «завтра», «так получилось».