Верховный нахмурился. Повторять судьбу проигравших на выборах ему совсем не хотелось. Нет, нет, нет. Умирать на костре или сгнить в биокамере – ни за что. Для этого надо заручиться поддержкой городских союзов. Завтра вечером лучшие их представители соберутся на закрытое собрание, где ему отводится скромная роль наблюдателя. Правящая верхушка должна будет предложить уважаемым и дорогим гостям установить новые границы обговоренного пять лет назад раздела территории влияния. Последний год епархия Сергиева Посада обеспокоена участившимися случаями нерелигиозного решения спорных моментов. Если некоторые городские районы вызывают столь жаркие споры, не проще ли отдать их в сферу влияния нейтральной стороны? Епархия подходит под это определение как нельзя лучше. Да, собственно, только она одна и подходит.
Оставалось надеяться, что дорогие гости будут доброжелательно настроены и окажутся весьма неглупы. В таком случае переговоры займут совсем немного времени, и после обсуждения процента от прибыли можно будет перейти к увеселительной программе. Обильные возлияния, разнообразие кушаний, а также телесные удовольствия от купленных на черном рынке молодых рабынь. Каждому найдется что-то, близкое его загнивающей душе.
Верховный мысленно похвалил себя еще раз. План его был дьявольски хитер и божественно прост. Все началось с того, что одна из экспедиций сталкеров привезла из очередного рейда стопку сохранившейся документации ушедшей эпохи в виде книг и папок с листами. Все они были незамедлительно переданы архивному отделению Лавры для тщательного изучения на предмет еретического писания. Что делал Верховный инквизитор в то время и в том месте, он уже не помнил. Дело было два года назад. Но, по всей видимости, сама Божественная длань указала ему тогда путь в архив, где его внимание привлек выцветший от времени, толстый, явно познавательно-технического характера журнал.
Верховный не разобрал и половины написанных там слов: «фотопленка», «кассета», «видоискатель», «объектив», сопровождавших многочисленные элементы одного из изображений. И не понял половины того, что было написано дальше в тексте. Если бы статья не сопровождалась изображениями, Верховный оставил бы это без внимания. Однако, пролистав несколько страниц, он был приятно удивлен тем, что все эти незнакомые слова и целый ряд других, более понятных слов, в своей совокупности составляли интереснейший аппарат. С его помощью можно было получить изображение человека, на которого был направлен объектив. Выучив множество новых терминов, Верховный повелел сделать максимально приближенную к журнальному оригиналу копию. У инженерной группы города на это ушло несколько месяцев, но в срок они уложились. Фотоаппарат к запланированной встрече был полностью готов и протестирован.
Сегодня все они после окончания деловой части переговоров будут навсегда запечатлены. А затем, при малейшем подозрении на вероотступничество или же просто незначительном разногласии с церковью, обвинения у инквизиции будут уже на руках. Вещественные и неоспоримые.
Все дорогие гости станут намного сговорчивее и уступчивее, когда узнают, что у Верховного есть стеклянные фотопластинки с изображением целого набора смертных грехов. Во имя спасения своих жизней они для начала сделают все возможное для того, чтобы доминирующий процент на выборах был в пользу Лавры. Как и на всех последующих выборах тоже. И этот процесс можно зациклить: сохранять лидеров городских союзов и устраивать им раз в пять лет перед очередными выборами повторные «собрания грехов» с фиксацией их через фотоаппарат. Выбора у них не будет. Отказ от посещения подобных мероприятий будет чреват вышеизложенными последствиями. Можно было бы потом, когда наберется достаточное количество фотопластинок, устроить в Лавре Музей греха. В назидание всем, кто хочет впустить в свою душу темные силы. Музей в его честь. В честь не Верховного, а уже Первого Великого инквизитора. Потому что с таким раскладом Лавра будет царствовать вечно!
Она должна сохранить свою главенствующую роль, возвращенную пять лет назад, после долгого перерыва. Возмутительно! Должно быть, самый старый из духовных центров, переживших начало Катастрофы, основанный аж в тысяча триста сорок пятом году, бывший до наступления темных времен духовным центром московской земли – и потерявший все! Власть, деньги, силу, уважение! Великая Лавра должна по праву своей силы веры обладать всем этим! Но она все потеряла в один момент, двадцать лет назад, после выборов главы епархии, в которых, благодаря, не иначе, дьявольским козням, выиграл Скит, продолжая затем удерживать лидирующие позиции еще два срока подряд.
Теперь все будет по-другому, если ему удастся заманить всех приглашенных гостей на званый вечер. И выпивка с женщинами тут не играют решающей роли. Все это у представителей городских союзов есть в избытке и без инквизиции с Лаврой. Они должны были прийти на такое, чего никогда не смогут увидеть у себя. Такое, что невозможно будет потом повторить нигде, кроме как здесь. И гениальный мозг Верховного инквизитора нашел выход и из этой ситуации. Когда то, на заре становления человеческой цивилизации, во многих городах были весьма популярны представления на специальных аренах, где первых христиан отдавали на съедение голодным тиграм и львам. Беззащитные, не имеющие никакого оружия, они стойко принимали страшную смерть во имя своей веры. Вот это люди! Вот он, идеал настоящего христианина! И он, Верховный, сделает все, чтобы каждый из ныне живущих здесь смог бы в глазах потомков быть таким же олицетворением мужества и стойкости.
А пока что ему предстояло вернуть небольшой долг истории и натравить дикого зверя на толпу грешников и еретиков. До недавнего времени все шло по разработанному им плану, пока ему не сообщили, что симбионт, пойманный для участия в развлекательном шоу, сбежал. Этого самца бойцы его гвардии выслеживали в режиме строжайшей секретности больше двух недель. Ставили ловушки, загнали и обездвижили транквилизатором. Но, по-видимому, дозу рассчитали неверно, и порождение греха очнулось в городе, прямо посреди улицы, разломало ящик и набросилось на одного из горожан. Его, конечно же, пристрелили. Пока что информация гуляет только в виде сплетен и слухов. Надо будет более тщательно следить за электоратом. Хотя…
Лучше связаться с редактором газеты и напечатать одну статью, которая появится в сегодняшнем вечернем выпуске новостного листа. И начать поиск зверюги заново, иначе шоу может не состояться. Что тогда делать с привезенными на подземную арену людьми? От них можно избавиться в биокамере, но это, по меньшей мере, глупо. Везде нужно искать максимальную выгоду. Баб, впрочем, можно пустить к остальным проституткам. Пусть будут рядом с гостями. Мужиков же можно использовать в качестве гладиаторов и без симбионта. Пусть дерутся между собой. Победителя ждет Рай вне очереди.
– Здесь. – Ускакавший вперед на несколько метров смотритель остановился возле одной из металлических дверей. Повернулся к Верховному: – Сюда, хозяин. – И начал торопливо открывать дверь.
– Быстрее! – раздраженно бросил Верховный, подходя ближе.
Смотритель наконец справился со своими обязанностями, и Верховный вошел в камеру. Выкрашенные зеленой краской стены с темными, не смывшимися до конца разводами. Привинченные к полу стол и стулья, один из которых стоял чуть поодаль от стола. Одинокая голая лампочка, свисающая с потолка на двух проводах, освещала сидящего на стуле человека. Он держал спину неестественно прямо, опустив голову на грудь.
При появлении Верховного из-за стола поднялся «носатый» и, кивнув в знак приветствия, продолжил стоять, ожидая дальнейших указаний. Человек на стуле поднял голову и, увидев Верховного, закричал:
– Послушайте! Тут что-то напутано! Я пгишел к Вегховному инквизитогу, а меня упгятали сюда!
– Молчать! – коротко бросил Верховный. – Это тот самый свидетель?
– Это он, – ответил «носатый». – Пока ведем как свидетеля.
– Как его зовут?
– Маневич Павел Германович. Две тысячи сто первого года рождения. Адрес постоянной регистрации…
– Зачем ты пришел сюда?
– Я пгишел к Вегховному инквизитогу. У меня для него есть ценнейшая инфогмация. Именно та, за котогую, по его же словам, меня должно ждать вознаггаждение!
– Я понял, о чем ты. – Верховный кивнул. – Расскажи мне все, что ты хотел рассказать Верховному инквизитору. И если все, что ты принес сюда, будет правдой, тебя отпустят и по достоинству наградят.
– Почему меня вообще дегжат тут и допгашивают, как обычного пгеступника?! В чем моя вина? Если даже она есть, то не тгебует ли она доказательств?
– В этих стенах действует презумпция греховности. Доказывать должен ты. Но сейчас мы не об этом. Расскажи мне все, что принес сюда.
– Я гаскажу только Вегховному инквизитогу.
– Судя по фамилии и выговору, тебя нельзя назвать глупым человеком. Но сейчас ты то ли одурел от страха, то ли не понимаешь сложившейся ситуации. Расскажешь ты все или нет, но то, что ты знаешь, частично уже известно и нам. Вопрос только во времени, которое придется потратить для сбора всей информации. Или же кто-то другой, такой же картавый, но менее глупый, чем ты, расскажет все, что ты нес Верховному и не захотел рассказать мне. И он получит вознаграждение, которого хватит на личный электрокар и отдельную квартиру рядом с Лаврой. Не говоря уже о том, что епархия поможет урегулировать любые трудности, которые могут возникнуть у обладателя такого куша.
– Хорошо! – Глаза Маневича жадно блеснули. – Я расскажу все! Я нашел ведьму!
– Кто она?
– Николаева Наталья Дмитриевна.
– Данные уже записаны? – Верховный посмотрел на вновь севшего за стол «носатого». Тот кивнул, и Верховный повернулся к Маневичу: – Доказательства?
– Ее данных нет в больнице по месту регистрации. Она никогда не обращалась к врачу, так как никогда не болела. Я сам проверял.
– Почему ты решил проверить именно ее? Ты был знаком с ней ранее? Что ты делал в больнице?