В ночной темноте периметр обороны города вспыхивал и гас множеством ярких, коротких огней. Глухие удары крупнокалиберных орудий не прекращались уже с минуту. Всполохи выстрелов выхватывали из темноты лица в фильтрах и защитных очках.
– Так точно, товарищ полковник! – Зеленцов, плотно прижимая телефонную трубку к уху, старался перекричать шум битвы. – Массированная атака симбионтов! Больше тысячи тварей! Есть удерживать позиции до подхода подкрепления! – Он сунул трубку обратно связисту.
Снаружи раздалось несколько взрывов. По симбионтам уже били ПЗРК. Звуки боя стали более интенсивными. Поднятый по тревоге взвод автоматчиков, рассредоточившись вдоль стены, вступил в бой. Значит, твари уже на расстоянии автоматного огня. Быстро они добрались, нечего сказать. Капитан, схватив автомат, выбежал наружу.
Небо только начало светлеть, меняя цвет с черного на фиолетовый. И этот фон добавлял нереальности увиденной им картине. Через буферную зону к периметру рвались чудовищные твари, оставляя на горящей траве, среди поднятых взрывами наростов земли, мертвые тела своих сородичей.
– Огонь по готовности!
«Стена неприступна!»
Капитан усмехнулся. Это утверждение, преподносимое как аксиома для поддержания уверенности жителей города, была правдой от первой и до последней буквы. Стена была неприступной с самого первого дня ее возведения. С момента окончания постройки периметра вокруг Сергиева Посада ни один симбионт не проник через нее. Никто из чудовищных тварей не смог преодолеть четырехметровую высоту. Потому, что за все время существования стены не было зафиксировано ни одной попытки проникновения симбионтов за ее пределы.
В газете писали, что военные отважно несут круглосуточную оборону. И это тоже была правда. И даже, наверное, были правдой периодические заметки о том, что какой-то отряд предотвратил очередное нападение. И каждый из жителей города верил. Ибо, если не верить, то что тогда вообще оставалось делать?
Складывалась парадоксальная ситуация. Участок, преподносимый общественности, как самый опасный, на поверку оказывался самым спокойным. Гораздо спокойнее и безопаснее, чем некоторые городские районы. И это знали все, кто шел служить сюда, на стену. Поэтому сюда военные комиссары отсылали детей высокопоставленных и богатых родственников. Тандем был более чем обоюдовыгодный. С одной стороны, призывники получали отметку о несении службы в зоне постоянной боевой готовности, что автоматически давало им более высокие шансы для продвижения по карьерной лестнице. Почти все в епархии и синоде были «выходцами с периметра». Стена же получала в свое распоряжение последние достижения инженеров города, спонсируемых родителями призывников, не говоря уже о продовольственной норме, обмундировании и экипировке бойцов. А то, сколько шло в карман комиссариата, оставалось неразглашаемой тайной.
– Беречь боекомплект! Перевести на стрельбу одиночными! – Зеленцов подошел к стене и, перегнувшись через край, прицелился в ближайшего симбионта. – Ждем подкрепление из города, мужики! Под периметр гранаты не бросать! – Капитан нажал на курок. Автомат зло выплюнул одиночную пулю, равнодушно отшвырнув пустую гильзу в сторону. Посреди широкого лба чудовища влажно блеснуло круглое отверстие. Голова дернулась в сторону. Массивная челюсть с двумя огромными, выступающими вперед нижними клыками нелепо уехала в сторону. Передние лапы подкосились, и тварь завалилась вперед. На ее труп тут же запрыгнуло другое мерзкое существо, и, прежде чем капитан положил ее голову на мушку, дьявольское создание длинным прыжком покрыло оставшееся расстояние до периметра. В следующее мгновение оно подняло безобразную морду вверх, и Зеленцова обжег полный ненависти и животной злобы взгляд маленьких желтых глаз. Тварь увидела свою цель и метнулась вверх, намереваясь одним прыжком перемахнуть через периметр. Зеленцов нажал на курок. Первая пуля не смогла пробить крепкий череп симбионта. Пришлось стрелять еще дважды, прежде чем тварь сдохла в попытке совершить второй прыжок.
Капитан быстро осмотрелся по сторонам. Подконтрольный ему сектор периметра продолжал уверенно держать оборону. Бойцы, облаченные в броню и шлемы, по-прежнему чувствовали свое доминирующее положение, расстреливая прыгающих и беснующихся внизу тварей. По-видимому, это был всего лишь вопрос времени: сколько его понадобится солдатам, чтобы убить каждого из добежавших до стены симбионтов. А если кончатся боезапасы, в скором времени подоспеет резерв.
Зеленцов двумя выстрелами пригвоздил к земле очередную тварь с чудовищными зубами, чешуйчатой кожей и длинными зазубренными когтями. Хорошо, что у генералитета штаба хватало ума устраивать проверки и учение. Но что такое неподвижная кукла или муляж по сравнению с яростной, живой и непредсказуемой машиной смерти? Какое счастье, что никто из находящихся внизу чудовищ не может перепрыгнуть через периметр!
– Товарищ капитан! – Стоящий рядом автоматчик указал рукой в сторону чащи за буферной зоной. – Взгляните!
Зеленцов бросил взгляд туда, куда указывал рядовой, и ствол его автомата опустился в слабеющих руках. Зрачки глаз капитана расширились.
Край буферной зоны взорвался ворохом поднятых в воздух веток и тонких стволов, оказавшихся на пути двух острых искривлённых рогов. В следующую секунду из леса показалось существо огромных размеров. Трехметровый монстр, вооруженный рогами и массивными клыками, вырвался на открытое пространство и мгновенно набрал высокую скорость, в считанные секунды опередив своих более мелких сородичей, бегущих в этой огромной стае последними. Заметив нового и опасного противника, крупнокалиберные пулеметы, не дожидаясь приказа, перевели огонь на него, стараясь остановить гиганта.
Их слаженный огонь, по всей видимости, пробив толстую броню кожи, разрушил один из нервно-мышечных узлов и заставил этот живой танк сбиться со своего чудовищного галопа. Монстр споткнулся. Одна из передних ног подкосилась, роняя тяжеленую тушу на землю. Гигантские клыки и рога вспороли податливую почву. Монстр протяжно взревел, и ответный рев, раздавшийся из чащи пораженного бактериями леса, заставил капитана вздрогнуть. К поднявшемуся раненному монстру, продолжившему медленно двигаться к периметру, присоединилось еще несколько таких же созданий. И эти гиганты сумели деморализовать обороняющихся людей: мимо капитана, бросив оружие, с криком пробежал куда-то в тыл один из солдат.
– Удерживать позиции! – Зеленцов вышел из оцепенения. – Стоять на местах! Цельтесь в «слонов»! Убивайте их! Убейте их всех! – Под шум взорвавшихся с новой силой очередей капитан бросился внутрь помещения, наплевав на все правила дезинфекции. – Связь со штабом! Запрос на применение артиллерии! Пусть выводят танковую бригаду!
Ее везли в каком-то аналоге грузового «гибрида». От кабины шла длинная платформа, державшаяся на двух осях, вращающих, помимо двух передних, еще восемь спаренных колес. На самой платформе располагался металлический короб с тремя продолговатыми закрытыми окошками. В хвостовой части виднелась двойная дверь, на крыше этого передвижного гроба находился люк. По всей видимости, машина предназначалась для максимально удобного обзора местности, а также эффективной обороны в случае необходимости.
Сидеть было неудобно. Каждый раз, когда «носатый», к которому она была прикована наручниками с цепью, поворачивал голову в сторону Николаевой, нос его боевого шлема касался лица девушки. Над ним тускло поблескивали красным стеклом окуляры, снизу нестерпимо несло чесноком. Доска, заменяющая скамью, была слишком узкой. Ее острый край, впившийся в пятую точку, осточертел уже до предела. Ко всему прочему еще и спина начала ныть. Успокаивало только одно: схватившим ее уродам тоже было несладко. Прикованный к ней сотрудник ОБЗ и сидевшие рядом еще двое, все время державшие руки на оружии и не спускавшие с нее глаз, ерзали на своих местах не меньше, чем Наташа.
Заслонка в окне между кабиной и коробом с ржавым скрипом ушла вбок. В проеме мелькнуло красное стекло окуляров.
– Следить внимательно! И не причинять вреда! – бросил «носатый».
– Черт! – Крик, раздавшийся следом, принадлежал уже водителю грузовика. Красные окуляры исчезли в окне, которое залил яркий свет из какого-то источника, находящегося снаружи. Послышался бьющий по нервам вой сирены, визг тормозов. Наташу и всех «носатых» швырнуло друг на друга и в сторону кабины. Машину резко занесло, раздался чудовищный удар, а затем – звук разрываемого металла и крики боли. Наташу отбросило в сторону. Она сильно ударилась об пол, и потом внутри ее головы кто-то выключил свет.
Глава 6
Морозов отошел от разбитого окна. Застреленный им на углу Мотыль перестал дергаться и затих. Лейтенант со злости ударил стертым кулаком в стену, оставив на мягком, дешевом материале глубокий след. Плохо, что все вышло именно так. Мог бы еще рассказать что-то интересное. Но, по большому счету, все, что необходимо было знать, он выдал. Придется вызывать группу. Может быть, даже дожидаться ее на месте происшествия, если там кто-то из новеньких. Писать кучу бумаг о сопротивлении при задержании и попытке бегства. Снова задержка во времени. Причем, огромная.
Что там все-таки произошло? Почему объявлена тревога? Нужно найти телефон и позвонить в отдел. Путь присылают группу. Другого выхода нет. Заодно все расскажут.
Морозов включил свет и осмотрелся. У двери лежал труп девочки. Юная жрица любви умерла с широко раскрытыми от испуга и удивления глазами.
Телефона нигде не было. Видимо, придется идти по соседям. Хорошо еще, что вопросы никто не задает. Боятся лишний раз рот открыть. Как говорится, от полиции до инквизиции всего несколько часов.
Ничего не поделаешь, в его работе едва ли не основным является умение ждать. Не меткая стрельба, не аналитический ум, не физическая подготовка. Все это можно нажить, натренировать. Но вот умение ждать – оно у тебя должно быть с рождения. Его нельзя привить. Импульсивность всегда будет главным врагом в его профессии. А ждать нужно всегда.