<ер>, время прибытия и силы получаемых неприятелем подкреплений, расположение его войск, господствующий между ними дух, их надежды, опасения и т. д. Но весьма редко удается узнать этими средствами, что именно неприятель намерен предпринимать и куда направит он главные свои удары. Для сего нужно принять меры более действительные и которые, в возможной скорости, могли бы доставить нам достоверные сведения о расположении или направлении неприятельских войск, о разделении их, сосредоточивании на одном и уменьшении на другом пункте поприща военных действий, словом, обо всем том, что может служить нам к выводу заключения на счет операционного плана нашего противника. Надежнейшим к этому средством почитают рекогносцировки.
Они разделяются на тайные, открытые и усиленные. Начнем с последних. Усиленные (форсированные) рекогносцировки имеют целью добывать нужные сведения о неприятеле открытою силою. Для сего назначается достаточное количество войск одного или нескольких родов оружия, смотря по местоположению, значительности неприятельских сил и другим обстоятельствам. Войска эти должны неожиданно напасть на неприятельские передовые посты, оттеснить их к главному корпусу и тем дать возможность лицу или лицам, производящим рекогносцировку, приблизиться к самой позиции неприятеля, для дальнейших наблюдений. Нередко для сей же цели завязывают более или менее серьезное дело, чтобы принудить противника развернуть и выказать свои силы и этим по возможности узнать его намерения… Так, например, можно удостовериться этим способом: удобопроходимы ли пути, ведущие к неприятельской позиции, или преграждены укреплениями и естественными препятствиями; из каких войск составляются преимущественно его аванпосты: из конницы ли или пехоты; первое обнаружило бы намерение неприятеля отступить; второе держаться; не произошли какие-либо важные перемены в расположении противника; где стоят его главные силы; где значительнейшие массы конницы и артиллерии и т. д. Во время действия наших войск, производитель рекогносцировки пристально наблюдает с выгоднейшего для сего места за всеми движениями неприятеля. Он замечает, по какому направлению отсылаются адъютанты и ординарцы; скоро ли они возвращаются; прибывают ли к угрожаемым пунктам офицеры Генерального штаба или других родов войск; не являются ли там генералы и сам полководец; бьют ли сбор и где именно сбор; видна ли пыль; поднимаются ли сигнальные ракеты; упорно ли защищает неприятель атакуемые пункты, или отступает он без особой надобности; одним словом: рекогносцирующее лицо самым внимательным образом следит за начатием, ходом и окончанием дела и за всеми явлениями в продолжение его. Из этого следует само собою, что офицер, которому поручена рекогносцировка, должен быть человек весьма опытный, рассудительный, одаренный верным военным взглядом и умеющий различать важные и маловажные явления с неприятельской стороны. Принятие им личного участия в бою было бы дело ошибочное; но он должен указать начальникам войск, по какому направлению начать и продолжать атаку, когда прекратить ее и каким образом в ней действовать… На открытые, простые рекогносцировки, во время которых не предполагается напасть на неприятеля, назначается только такое число войск, которое необходимо для обеспечения лиц, производящих обозрение. И если нужно для завязывания перестрелки, или фланкировки с неприятельскою передовою цепью, с целью оттеснить ее на каком-либо удобном для осмотра пункте. Образ действия в подобных случаях должен быть еще более осторожен и появление отряда неожиданно»[633].
Не обошел вниманием автор статьи в Лексиконе и способ тайного наблюдения за противником. Он пишет:
«Тайные рекогносцировки суть ничто иное как патрули, сопровождающие офицера Генерального штаба или других войск, для осмотра одного пункта или предмета в кругу расположения неприятеля. В прежние времена, когда аванпостная служба еще не была доведена до нынешнего совершенства и следовательно скрытое приближение к неприятельской армии было несравненно удобнее нежели теперь, производились рекогносцировки несколькими офицерами без значительного прикрытия или же целым авангардом и частью армии, которая проникала до самой боевой линии противника. Так как армии располагались тогда в палатках и в боевом порядке, занимаясь более симметриею его вида, чем правилами благоразумной тактики, то не трудно было узнать и силу, и состав войск»[634].
Есть еще род рекогносцировок, производимых небольшими, самостоятельными отрядами в значительном расстоянии от главных армий. Они относятся к действиям партизанов»[635].
Автор умышленно или неосознанно принижает роль лазутчиков в добывании разведывательных сведений, которые, действительно, не всегда бывают удовлетворительными. Вместе с тем, весьма сомнительно, что усиленные (форсированные) рекогносцировки позволят выявить, «что именно неприятель намерен предпринимать и куда направит он главные свои удары», а не приведут к крупномасштабным боевым действиям.
«Военный словарь» С. А. Тучкова 1818 г. содержит определение лазутчика, синонимом которого, по его мнению, является термин «шпион — ‘слово французское, лазутчик. Шпионы суть по большой части люди, жертвующие собою за деньги и редко из любви к отечеству. Они стараются под чужим видом и именем пройти в неприятельский стан, крепость, город или, приехав в чужое государство, разведать о всем, что происходит, подкупать изменников и обращать все в пользу того, кем посланы. По правам военным, естьли шпион будет пойман, то без всякого суда должен быть предан смертной казни»[636].
12 декабря 1815 г. после победоносного окончания Отечественной войны (1 января 1816 г. Александр I издал Манифест «О благополучном окончании войны с французами») и в связи с переходом армии к штатам мирного времени система центрального военного управления еще раз подверглась преобразованиям, что выразилось в учреждении нового высшего органа военного управления — «Главного штаба Его Императорского Величества», в состав которого и вошло Военное министерство. «Сбор статистических и военных сведений об иностранных государствах» по новой организации вменялся в обязанность 1-го отделения квартирмейстерской части Главного штаба Е.И.В.
В дальнейшем, в 1846–1847 гг., в разведывательной лексике закрепится словосочетание военно-статистические сведения. Сбор военно-статистических сведений об иностранных государствах являлся целью военной статистики, которая, по мнению профессора Императорской военной академии, будущего военного министра Д. А. Милютина, представляла собой «исследование в данный момент сил и средств государств в военном отношении»[637]. Как следовало из его работы «Первые опыты военной статистики», изданной в России в 1847 г., военная статистика должна была подразделяться на следующие отделы:
«1) Обозрение целого государства в военном отношении, т. е. рассмотрение общих основных сил его или так называемых элементов (территория, народ, государственное устройство) с военной точки зрения и в той степени, сколько может она влиять на военную силу целого государства.
2) Исследование вооруженных сил сухопутных и морских, равно как и всех способов к устроению их, снабжению, содержанию и приготовлению к военному времени.
Главные вопросы — сколько и каких именно войск в мирное время, мобилизация войск и средств и сосредоточение.
3) Частное исследование стратегического положения государства по театрам войны против той или иной державы с различными более вероятными целями и обстоятельствами.
Театры определяются на основании существующих политических комбинаций в связи с естественными рубежами»[638].
Военная статистика, понимаемая таким образом Д. А. Милютиным, включала в себя «особый отдел военных знаний» — военную географию. Подобная точка зрения была принята далеко не всеми, а статья в «Военной энциклопедии», издававшейся И. Д. Сытиным в 1911–1915 гг., была названа «География военная (статистика военная)», из чего следовало, что оба термина рассматриваются как синонимы[639].
Как бы то ни было, независимо от названия — «военная география» или «военная статистика» — в этой области знания определялся круг задач по добыванию разведывательных сведений. Но как уже отмечалось, был принят термин «военно-статистические сведения», ставший синонимом разведывательных сведений, добываемых в интересах военного ведомства. В 1903–1905 гг. разведывательное ведомство Главного штаба называлось 1-й отдел (т. е. военно-статистический), тогда как само слово разведка отсутствовало в названиях разведывательных органов.
27 июня 1827 г. Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части была переименована в Генеральный штаб[640]. На новый орган возлагалась задача направления за границу офицеров Генерального штаба и других ведомств для военно-статистического изучения иностранных государств, а также составление инструкций для сотрудников российских миссий по добыванию сведений в интересах Военного министерства. Переименование квартирмейстерской части Свиты Е.И.В. в Генеральный штаб сопровождалось, как отмечалось в одном из документов, констатацией того факта, что собирание «военных и статистических сведений об иностранных государствах имелось в виду с давнего времени, кои одно из главнейших занятий Генерального штаба»[641].
Для сбора разведывательных сведений осуществлялись командировки за границу офицеров Генерального штаба и других ведомств в составе различных экспедиций и порознь «для военно-ученых изысканий и открытий». Так, в 1830 г. за границу были командированы шесть офицеров и один сотрудник Министерства иностранных дел: