Выбирая шпиона, необходимо ознакомиться с его семейной обстановкой, с окружающими его лицами и через них с его нравственностью, а в военное время надо знать, какие сношения он имеет с противником.
С другой стороны понятно, что поздно искать шпионов во время войны, когда каждая минута дорога. Безусловно, необходимо наметить и испытать подходящих людей в период мира, чтобы иметь готовый материал при открытии военных действий…
В мирное время наиболее полезны те лица, которые, не возбуждая никаких подозрений, по роду своей деятельности могут вращаться в разных кругах или вообще слышать разговоры различных лиц. Таковы комиссионеры, торговцы, кондукторы, ремесленники, лакеи, артисты, художники, фотографы, банкиры и т. п. Музыканты и цыгане, странствующее пешком из города в город, из селения в селение, могут доставить важные сведения о местности, а во время войны послужить отличными проводниками…
Еще полезнее в мирное время женщины, как честные, так и продажные; они редко возбуждают подозрения и могут раскрыть тайну при такой обстановке, где мужчины оказались бы бессильными и недостаточно ловкими.
Женщинами можно пользоваться двояко: или непосредственно прибегая к их услугам для шпионства, или подсылая особых шпионов, которые, выдавая себя в случае нужды за графов, князей или баронов и бросая деньгами, ухаживают за любовницами и женами высокопоставленных лиц и стараются выведать у них тайны, которые так или иначе они могли узнать от своих покровителей и мужей…
В военное время шпионами могут служить все вышеуказанные лица, но многие из них не в состоянии действовать на самом театре войны, как, например: артисты, банкиры, священнослужители и другие. Особенно пригодны для разведывательной службы при армии в качестве шпионов контрабандисты, пограничные стражники и лесничие; почти всегда они отличаются ловкостью, расторопностью, способностью запоминать местность и не теряться на ней, выносливостью и презрением к опасностям, т. е. теми именно качествами, которые необходимы шпиону, пробирающемуся в неприятельские ряды. Им недостает только верного военного взгляда и умения безошибочно судить о положении дел с военной точки зрения. Эти недостатки исчезнут в том случае, если мы возложим роль лазутчика на своего же офицера или если удастся подкупить неприятельского»[770].
Клембовский справедливо считал, что «управление шпионством требует глубокого знания человеческой природы и проницательности» и не может быть поручено любому офицеру: «Нужен человек находчивый, наблюдательный и не бесхитростный, знающий людей, обладающий способностью читать в чужой душе и скрывать свои собственные мысли и чувства, наконец, человек который умеет внушить к себе доверие, действуя то добротой и лаской, то строгостью… Генерал Гримуар находит полезным, чтобы все штабные офицеры были подробно ознакомлены с этой отраслью службы. Начальник лазутчиков должен непременно знать всех подчиненных ему шпионов не только по именам и прозваниям, но и по их нравственным свойствам, по способности каждого к исполнению той или другой роли, того или другого поручения. Такое близкое знакомство достигается путем постоянных сношений. Следовательно, желательно, чтобы офицер, управляющий шпионством при каком-нибудь штабе, оставался в этой должности в течение всей кампании. Это условие важно и в том отношении, что шпионы привыкают к своему начальнику, скорее понимают его и даже привязываются к нему, что, понятно, возбуждает в них большую энергию»[771].
В своей монографии В. Н. Клембовский неоднократно возвращается к вербовке шпионов на основании осмысливания иностранных источников и, в первую очередь, французских: «В организации шпионства в военное время важнейшие и труднейшие задачи заключаются в вербовке шпионов и в умении обращаться с ними. Ко всему сказанному в предыдущей главе о вербовке шпионов остается добавить только одно правило: шпиона, взятого со стороны, а не из среды своих войск, необходимо испытать предварительно на малых поручениях и переданные им сведения тщательно сверить с данными, полученными из других верных источников; если результат проверки окажется хорошим, тогда можно окончательно принять шпиона на службу и возлагать на него серьезные задачи.
Вообще при вербовке шпионов избыток осторожности лучше, чем недостаток ее, так как зачастую шпионы на первых порах проявляют большое старание, чтобы заслужить доверие, а затем, пользуясь им, начинают обманывать своего начальника.
При сношениях со шпионами надо сообразоваться с их общественным положением, происхождением, степенью развития и с причинами, побудившими их взять на себя роль лазутчика. В большинстве случаев в обращении со шпионами нужна значительная доля лукавства. Ко всем их словам надо относиться с большой осторожностью, не вполне доверяя им, но наружным образом отнюдь не показывать этого, а даже наоборот — проявлять полную веру и откровенность. Следует в особенности щадить самолюбие шпиона и никогда не позволять себе презрительного отношения к нему, каковы бы ни были побуждения, по которым он взялся за ремесло шпиона… В заключение остается помнить следующие слова опытного человека [имеется в виду все тот же генерал Леваль]: “Способ обращения со шпионами имеет большое влияние на них. Благосклонность обязательна, но не должна исключать твердости. Строгость почти бесполезна, а угрозы составляют ошибку. Страх мало действует на шпиона: он отлично сознает, когда провинился; если он предчувствует, что его уличат, он больше не возвращается и легко уклоняется от наказания. Очень трудно захватить в свои руки шпиона, когда вина его уже доказана”.
Очевидно, что если человек взялся за ремесло лазутчика из благородных побуждений, например, из преданности и любви к отечеству, или из ненависти к врагам, или, наконец, если шпионом служит человек из рядов нашей же армии, то в обращении с ним всякие хитрости излишни; надо только остерегаться одного — не задевать его самолюбия»[772].
Опираясь на иностранные источники, Клембовский дает рекомендации и по оплате услуг шпионов — лазутчиков: «Чтобы привлечь и привязать к себе лазутчика, не следует жалеть денег на их вознаграждение, даже если они оказали небольшие услуги; а при доставке ими важных сведений надо быть не только щедрым, но даже расточительным. “Человек, который ради вас рискует быть повешенным, заслуживает хорошей награды”, — говорит Фридрих Великий в инструкции своим генералам. То же советует принц де Линь: “Для узнания чего-нибудь существенно важного, весьма трудно находить шпионов. Даже если заплатить тысячу червонцев за доставленное хорошее известие, нельзя быть уверенным, что неприятель не даст две тысячи за то, чтобы это известие было сообщено с целью введения нас в заблуждение. Не следует скупиться ни на какие обещания и сдерживать их, если шпион сказал правду. Если за миллион можно купить офицера штаба неприятельской армии, то это недорого”… Размер вознаграждений не может быть определен раз навсегда. В некоторых случаях, впрочем весьма редко, плата определяется по взаимному соглашению шпиона и его нанимателя: почти всегда сумма вознаграждения соразмеряется с важностью добытого сведения и со степенью опасности, которой подвергается шпион. Во всяком случае оно не должно быть постоянным и выдаваться в определенные сроки в виде жалованья; если же шпион настоит на таком порядке уплаты, то независимо от постоянной суммы, ему следует изредка выдавать особые денежные награды, так как только таким образом можно подогреть его энергию и старание»[773].
Клембовскому удалось сформулировать рекомендации к инструкции шпиону «перед отправлением на поиски». «При разрешении этой задачи, — писал он, — надо помнить следующие три правила:
1) Соразмерять трудность поручения со способностями и с положением посылаемого шпиона. Не все шпионы одинаково смелы, вкрадчивы и ловки, а потому не следует употреблять их без разбора. Человек малоспособный никогда не выполнит поручения, если оно выше его сил; он или вовсе не доставит никаких сведений, или доставит известие смутное, бестолковое, подчас ложное, что может быть даже опасно. Поэтому необходимо хорошо знать, что можно поручить каждому шпиону. Некоторые задачи, имеющие специальный характер, могут потребовать особых технических познаний от посылаемого шпиона. Так, например, если нужно обрекогносцировать железнодорожную линию противника, т. е. узнать силу, количество и местонахождение подвижного состава, устройство водоснабжения, сооружения для нагрузки и выгрузки войск, и т. д., то необходимо послать человека служившего на железных дорогах; путем личного осмотра и расспросами он добудет эти сведения гораздо скорее и основательнее, чем человек незнакомый с железнодорожной службой. Если производится разведка реки, лучше всего послать рыбака или лодочника.
2) Не следует слишком обременять внимание шпиона, а дать ему одну строго определенную задачу. Тогда, идя прямо к цели, он легче и скорее достигнет ее и доставит обстоятельное донесение. Мелкие побочные поручения, развлекая [отвлекая] внимание шпиона, влекут за собою потерю времени и путаницу в известиях; если же шпион неясно понял свою главную задачу, то он может и вовсе упустить ее из виду. Лучше всего разделить всю работу между несколькими шпионами, дав каждому небольшую, легко и определенно разрешимую задачу. Впрочем, шпион обязан докладывать обо всем замеченном и вне рамок данного ему наставления.
3) Никогда не следует посвящать лазутчика в тайну своих планов: будучи схвачен противником, он из страха смерти может забыть свои обязательства и сообщить ему все, что знает о наших действиях. На этом основании шпиону не следует давать письменных инструкций, за исключением того случая, когда предполагается сбить неприятеля с толку; тогда инструкция составляется таким образом, чтобы чтение ее ввело его в заблуждение. Если шпион малонадежен, то, передавая ему словесно инструкцию, надо как бы мимоходом, невзначай, сообщить ему такие сведения о наших силах и намерениях, какие желательно было бы сделать известными неприятелю. Чтобы не передавать тайны искомых сведений в одни руки и чтобы обмануть малонадежного шпиона, полезно посылать его в два места и давать две (но не более) задачи: одну настоящую, другую фальшивую»