Все эти понятия – самые основные. То есть им нельзя дать определения, объяснив их через другие понятия, поскольку более глубоких понятий попросту нет. Основные понятия известны нам «от рождения», присущи нашей природе и можно только разъяснять на примерах, что, собственно, имеется в виду под тем или иным словом. При этом апеллируют не к разуму, а исключительно к этому непосредственному, «врожденному» знанию. Допустим, «зрение». Можно объяснить, что имеется в виду, лишь зрячему, обращаясь к его непосредственному знанию данного феномена. Объяснения же через другие понятия исключены: невозможно, к примеру, донести суть феномена до существа иных измерений, наделенного множеством всяких неведомых органов чувств, однако лишенного зрения в нашем, земном, понимании.
Чтобы раскрыть смысл слов «сущее», «сущее в целом», «бытие» и «здесь-бытие», лучше всего обратиться к разъяснениям самого Хайдеггера. Разумеется, приведенных ниже высказываний недостаточно, к тому же многие очень трудно понять вне контекста и без объяснения сопутствующих важных понятий. Тем не менее, кажется, из этих цитат все-таки можно получить представление, о чем идет речь. А этого, в общем-то, достаточно для понимания представленных в данном издании лекций. Все фрагменты (кроме второго и третьего) взяты из книги «Sein und Zeit» (в скобках указываются номера соответствующих разделов).
Сущее (das Seiende), сущее в целом (das Seiende im Ganzen)
Сущее – это всё, о чем мы говорим, что имеем в виду, с чем так или иначе имеем дело, сущее также и то, чем мы сами являемся, и то, каким образом существуем. (§ 2)
Сущим мы называем всё, что есть. (Martin Heidegger. Nietzsches metaphysische Grundstellung im abendlàndischen Denken: Die ewige Wiederkehr des Gleichen. II. Abteilung: Vorlesungen 1923–1944. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1985. Gesamtausgabe, Bd. 44, S. 209)
Мы же используем его (словосочетание «сущее в целом». – Прим. переводчика) для обозначения всего, что не является ничто: живой и неживой природы, истории во всех формах и видах, Бога, богов и полубогов. Сущим называем мы также становящееся, рождающееся и умирающее, поскольку оно либо уже, либо еще не ничто. К сущему относим мы и кажущееся – обманчивое и иллюзорное, ложное. Не будь оно сущим, не смогло бы обманывать и вводить в заблуждения. Всё это охватывается словосочетанием «сущее в целом». К сущему в целом относится даже его граница – не-сущее, ничто, поскольку без сущего не было бы и никакого ничто. (Martin Heidegger. Nietzsches metaphysische Grundstellung im abendlàndischen Denken: Die ewige Wiederkehr des Gleichen. II. Abteilung: Vorlesungen 1923–1944. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1985. Gesamtausgabe, Bd. 44, S. 24–25)
Бытие (das Sein)
«Бытие» – понятие очевидное. Во всяком познании, высказывании, всякий раз, когда имеют дело с сущим или с самим собой, используют слово «бытие», как бы понятное всем. Каждый ведь понимает такие фразы: «на небе есть облака», «быть счастливым» и т. п. Однако подобное понимание демонстрирует лишь непонимание. Когда имеют дело с сущим как с существующим или когда речь заходит о бытии сущего, всякий раз неизбежно сталкиваются с загадкой. Нам дано непосредственное понимание бытия, но в то же время значение этого слова неясно, потому очень важно снова поставить вопрос о смысле слова «бытие». (§ 1)
Греческие изыскания объяснения бытия привели европейскую философию к догме, что вопрос о значении этого слова излишний, его бессмысленно задавать. Ныне «бытие» считается самым общим и самым бессодержательным понятием, не поддающимся никакой дефиниции. Но это самое общее и потому неопределимое понятие и не требует никакой дефиниции. Его и так постоянно используют, отлично притом понимая, что имеют в виду. То есть сокрытое, которое тщетно пыталась постичь античная философия, превратилось в само собой разумеющееся, и задаваться вопросом о нем считается методически ошибочным. (§ 1)
Мы не знаем, что означает «бытие». Но даже вопрос: «Что есть „бытие“?», подразумевает некое понимание слова «есть», хотя это понимание и не поддается разумному осмыслению. Нам не известен тот горизонт, откуда можно было бы постичь и зафиксировать смысл слова «есть»… (§ 2)
Понятие «бытие» неопределимо… его нельзя вывести ни из более высших, ни из более низших понятий. Означает ли это, что «бытие» не представляет проблемы? Вовсе нет: отсюда следует лишь, что «бытие» – нечто иное, чем сущее… (§ 1)
Здесь-бытие (das Dasein)
Сущее, которым прежде всего являемся мы сами и которое, кроме прочего, обладает возможностью вопрошания, называется здесь-бытием. (§ 2)
Здесь-бытие можно также рассматривать как саму жизнь. (§ 49)
Здесь-бытие – не просто сущее среди прочего сущего. Онтически это сущее отличается тем, что в своем бытии имеет дело с самим этим бытием. То есть бытийная конституция здесь-бытия такова, что в своем бытии оно соотносится со своим бытием. Можно сказать, что здесь-бытие неким образом сознает себя в своем бытии. Этому сущему свойственно, что благодаря его бытию последнее раскрывается ему самому. Сознание бытия суть бытийная определенность здесь-бытия. Онтическое отличие здесь-бытия в том, что оно онтологически есть. (§ 4)
Здесь-бытие – это сущее, сознающее себя в своем бытии и имеющее дело с этим бытием. (§ 12)
Само бытие, с которым здесь-бытие тем или иным образом может иметь дело (и всегда каким-нибудь образом обязательно имеет дело), мы называем экзистенцией. Так как суть этого сущего (т. е. здесь-бытия. – Прим. переводчика) невозможно определить как ответ на вопрос «что?», более того, так как суть этого сущего заключается в том, что оно переживает свое бытие именно как свое собственное бытие, для обозначения этого сущего и было выбрано словосочетание здесь-бытие, как выражающее чистое бытие.
Здесь-бытие всегда сознает себя из собственной экзистенции – из возможности быть самим собой или не самим собой. Одну из этих возможностей здесь-бытие либо избрало само, либо в ней оказалось, либо в ней произросло. (§ 4)
Здесь-бытие – всегда бытие в неком мире. Поэтому присущее здесь-бытию сознание бытия изначально включает и понимание такой вещи, как «мир», а также сущего, пребывающего внутри этого мира. (§ 4)
Аналитика здесь-бытия. Сущее, которое мы собираемся подвергнуть анализу – это прежде всего мы сами. Бытие этого сущего – это мое бытие. В бытии этого сущего оно само имеет дело со своим бытием… (§ 9)
Здесь-бытие в онтическом смысле – не что-то очень близкое или даже самое близкое: оно суть мы сами. Несмотря на это или, быть может, именно поэтому в онтологическом смысле оно является самым дальним. (§ 5)
Здесь-бытие онтологически принципиально отличается от всего окружающего. Его «состав» основывается не на субстанциональности некой субстанции, но на «самостоятельности» себя самого, бытие коего понимается как беспокойство. (§ 61)
Здесь-бытие – это сущее, которым являюсь я сам. Бытие этого сущего – это мое бытие. Это определение относится к онтологической конституции здесь-бытия, и только к ней. Но в то же время в определении содержится и оптическое (хотя и довольно беглое) указание, что это сущее – «я», а не кто-то другой. Ответ на кто здесь-бытия надо искать в самом «я», в «субъекте», в «самом себе». Кто – это тот, кто, проходя сквозь различные обстоятельства и переживания, сохраняет свою идентичность и к тому же имеет дело со всем этим многообразием. Онтологически мы понимаем его как нечто постоянно присутствующее в некой замкнутой области, как нечто в определенном смысле самое основное, как субъекта. Понятие субъекта относится и к осознанию себя как себя также и всеми другими существами, то есть в каком-то смысле речь идет вообще о «самом себе». Можно и отклонить такие понятия, как субстанция души, вещественность сознания, предметность личности, но отнологически имеется в виду то, бытие чего, выразимо или невыразимо, заключает в себе смысл присутствия. Субстанциальность – онтологическая нить, ведущая к определению сущего, из которого можно ответить на вопрос о кто здесь-бытия. Здесь-бытие неявным образом всегда понимается как присутствующее. В любом случае неопределенность его бытия всегда подразумевает этот смысл-бытия. Но присутствие – это вид бытия сущего, несоразмерного со здесь-бытием.
Однако онтическая очевидность высказывания, что именно я и являюсь здесь-бытием, не должна привести к мнению, будто тем самым указан верный путь к онтологической интерпретации этой «данности». Остается вопрос, передает ли подобающим образом онтическое содержание этого высказывания феноменальную составляющую повседневного здесь-бытия. Может оказаться, что кто повседневного здесь-бытия – вовсе не я. (§ 25)
…Здесь-бытие как повседневное сосуществование с другими подвластно этим другим. Нельзя сказать, что оно есть само по себе: другие «отнимают» его бытие. Повседневные возможности здесь-бытия подчинены господству других. При этом «другие» – вовсе не конкретные люди. Каждый из них может представлять их всех. Но главное, что здесь-бытие как сосуществование неявным образом само присоединяется к господству других. Оказывается, что всякий и сам принадлежит к другим и укрепляет их власть. «Другие» (которых называют так, чтобы скрыть собственную принадлежность к ним) – это те, которые в повседневном сосуществовании друг с другом прежде и чаще всего «находятся здесь». Кто здесь-бытия – это не тот или другой человек и не сам человек, не отдельный человек и не все люди вместе. «Кто» – нечто нейтральное – усредненный безличный человек, человек вообще (das Man)…
Каждый является другим, и никто – самим собой. Усредненный безличный человек, являющийся ответом на вопрос о