Призвание апостола Матвея
Что вы здесь видите? Это же кошмар, это просто полная непристойность. Тайный игорный притон. Сидят люди, играют мальчишки — уличные жулики, шулеры. Как в кино, когда неизвестно откуда появляются эти бродяги. Это повторение одной и той же задачи довольно долгое время в разных вариантах. Это все такие вакхические мотивы, где человек совершенно никакой, типажный — типичный представитель итальянского низа или общества. Вот мальчики, которых замечательно показывал Пазолини. Его герои очень похожи на караваджеских. Вспомните. Пазолини, имевший некие идеи, как Караваджо и такую же сексуальную направленность, понял магический знак, как идеальный партнерский знак и воспроизвел его. Он показал их занятие, когда мальчики берут монетку и прикладывают ее к одному месту, давая знак своим причудам. Все было открыто. Это и есть мост через бездну. Он был караваджистом. И он открыл этот типаж. Что такое человек для эпохи Возрождения? Это личность. А здесь типаж. Парень с улицы, с панели, такой изумительный, такое тело, брови, пряность лица, мускулатура. Все другое. Мы можем сказать роскошный натюрморт. В смысле не мертвой натуры, а то, что немцы называют «тихая жизнь».
Когда нам показали знаменитые муранские бокалы, я сразу сказала: «Это из Караваджо». Недорогие, серийные, но их специально использовали для дегустации вин нового урожая. Они имеют открытую форму, чтобы почувствовать аромат, насытить вино кислородом. И тут все. Листья, фрукты. Понятно? Испанцы. Откуда? Метод тот же, но рисуют другое. Все очень просто. А голландцы? Вы видите, что они родные и двоюродные? Это одна семья. Один семейный подряд, разнесенный во времени. Почему испанцы? А, почему и нет? А это папаша учитель, который нарисовал.
Я обожаю эту картину по одной причине — она совсем новая, как черный квадрат. Она дешевая копеечная плетенная корзина, в ней паданка с помятым бочком, недорогие фрукты с базара, с рваными листьями.
Корзина с фруктами
Он ввел кисти винограда. А кто больше всех или всего был караваджистом? Советское ВДНХа. Полно изобилия. Во, кто был караваджистами. Кубанские казаки. Корзины, девки стоят мордатые, грудастые и держат корзины Караваджо и в них так же все уложено. Это стиль, как полноводная река. Он показал всем, как рисуется виноград и где ставится блик и как эти шарики собираются в гроздь и как это должно выглядеть натурально, словно раскрашенный воск. В них нет откровенной физиологичности, как у голландцев. А они откуда взяли? Поскольку он загнал себя двойным ударом в угол, то был вынужден дать деру из Италии, чтобы избежать наказания за несколько убийств. Его сберег Господь, дав ему убежать в Неаполь, который был, как бы территорией Италии, но в то же время ей не принадлежал. Неаполь был частью Испании, где сидел глупый испанский Габсбург и радовался такому гостю.
Юноша с корзиной фруктов — Караваджио
Караваджо создал реалистическую испанскую живопись. Испания была готова воспринять это, и испанцы многому у него научились. Хосе Риберо стал главой неаполитанской школы испанских караваджистов.
А если взять ранние работы Веласкеса, то просто диву даешься. Ничего отличить нельзя. Караваджо предлагает миру абсолютно новую систему понимания того, что есть мироздание и что есть живопись. У него нет никакой связи с ренессансными художественными ценностями. Ренессанс сам по себе, а это новые ценности. Они антиренессансные. Есть импрессионизм, есть постимпрессионизм. Другая идея. Как бы мы могли сегодня назвать то направление, которое он предлагает? Натурализм или гиперреализм.
Студенты: Нет. Я не понимаю, где здесь реализм, если все их позы вычурны и неестественны. Никто так не ест.
Волкова: Так вот, весь гиперреализм вычурен и неестественен.
Студенты: Тогда я не понимаю.
Волкова: Ну, назовите художников гиперреалистов.
Студенты: Мы таких не знаем.
Волкова: А тогда чего вы спорите? Это здесь у них позы вычурные. Только в этих ранних натюрмортных вещах, а так не всегда. Это постановочные вещи, относящиеся к принципу изображения предмета. Вы сделали очень хорошее замечание. Но объясните мне, вы видите, что здесь каждый предмет имеет свою эстетическую ценность? Вы можете нарисовать их по отдельности? Или эту руку с бокалом? Или болванку мальчика? Все немножко восковое. Художники-реалисты, если такие есть, стремятся нарисовать натуральное, как бы понарошку, а он не стремиться. Он говорил: «Это больше, чем натуральное, это подчеркнутое, это неувядающее». Есть такое явление, как ранняя символическая школа в Италии Джорджо де Кирика. У нас был такой художник Ракша Теребилов — полный караваджист. Он был гиперреалист.
Я просто хочу сказать о том, что это такое собрание сочинений. Огромное количество элементов, сложенных в общую композиционную программу, достаточно формализованную. Это в достаточной степени ранние работы. Замечательные «Испанские старцы» — это картина Караваджо другого периода. Она вся целиком взята из библейского сюжета, который в достаточной степени использован искусством. Это когда апостолы первый раз встречают воскресшего Спасителя, остановившись на отдых в маленькой харчевне в местечке Эммаус.
Ужин в Эммаусе (Испанские старцы)
Он во всем новатор. В самом предмете искусства, в эстетике, в том, как вещи между собой живут, соединяются, как их объединяет формальная вещь. Он берет сюжет и рисует так, как никогда раньше не умели изображать вещи — с такой чувственной глубиной.
Как здесь изображено пространство. Первый план, как в глубину ведут движения рук. И рука Христа отсюда и туда. Он все фигуры выворачивает в глубину пространства, так как до него не делал еще никто. Кроме актеров, кроме драматургии и реквизита, Караваджо придумал еще одно лицо. Постановщика света. Он придумал «осветителя» и создал нечто невероятное. Он ввел осветителя в свою постановку, а изображение очень зависит от света. Я, к примеру, не очень фотогеничная. У меня сейчас идет «война» с телевидением. Вроде сижу, даже ничего, симпатичная. А на экране — караул! Кто эта малосимпатичная пожилая амбициозная дама? Почему? Они свет ставить не умеют. Мне Светлана Сорокина говорит: «Отказывайтесь сниматься. Картинка главное. Они не умеют ставить свет». И это их потрясло. Драматургия легла не на плечи режиссера, а осветителя. Посмотрите, какой он был изобретатель. Что мы здесь видим: освещение подвальное, немного сверху. На переднем плане цыпленочек аппетитный лежит, не все так аскетично. Но главное жест! Гениально. Он не написан. Я сейчас такую тайну открою, что в обморок упадете. Можете представить себе эту картину не цветной, а черно-белой? Она потеряет что-нибудь? Ничего не потеряет. Он, видимо, все свои картины писал светотенью, гризайль и убрал живопись, как образ, оставив цвет, как окраску. А нагрузка лежит не на цветоформе, а на светоформе, через которую он ставит пространство. И он показал, как делать ракурсы, после чего на потолках стали делать любой рисунок. Почему и говорят, что он предшественник барокко, в том числе через ракурсы.
Вот еще одна работа. Ранний Караваджо в Италии. «Гадалка».
Гадалка
Она такая натюрмортная. А что скажете про источник света? А это французский художник Жорж де ля Тур. Если Караваджо ставит источник света сверху и боковой, то де ля Тур ставит внутри. Свеча и боковой источник света.
Кающаяся Магдолена
Сейчас мы поговорим о картине, которая послужит мостиком между этим ранним периодом, средним и более поздним. Это такая маленькая вещь, которая находится в Питти и будет доставлена в Москву из этой галереи. Она называется «Спящий Амур».
Спящий Амур
Это то, что называется «продирает страхом до костей». Как изображают Амура вы знаете. Любимое дитя любой итальянской школы. На картине, в сыром полутемном подвале, где свет падает откуда-то сверху, то ли на соломе, то ли на досках лежит совершенно убогий, вымотанный до предела ребенок, у которого на лице печать старческого опыта. Он лежит и тяжело спит. У него абсолютно дегенеративное лицо, опухшие глаза, вспухший рот, вздувшийся живот, словно он страдает от водянки или рахита. В одной из рук болтается орудие труда — лук со стрелами. Совершенно другое представление о работе Амура. Это изматывающий труд. Это настолько драматично, что, когда я увидала его — мне стало все абсолютно ясно.
А эта знаменитая картина испанской школы. «Хромоножка» Хосе Риберо. Она просто списана с «Амура». Как говорится, не успевал Караваджо испечь какой-нибудь блин, как его мгновенно выхватывали со сковороды.
Хромоножка
Караваджо еще не умер, а европейская живопись уже была кавараджиской.
В Лувре есть еще одна картина, которую вряд ли привезут, потому что она никогда не покидает стен Лувра. Это картина Караваджо того же времени, как и «Поклонение волхвов». Это «Успение».
Смерть Марии (Успение)
Большая картина. Два метра с половиной по вертикале, написанная почти в год рождения Рембрандта. Тот родился в 609 году, а картина написана в 605. Что это за картина? Она того же подвального освещения и очень сложного пространственного построения, что помогает дойти до очень глубокой, трагической драматургии картины. Натюрмортность покидает его, так как полностью выполнила свою функцию и заполнила собой картины французов и голландцев.
Здесь он абсолютно отошел от своей первоначальной восковой манеры, где вещи связаны между собой. Свет начинает играть у него роль по-настоящему, благодаря ему он может строить пространство и форму. Он заменил живопись светописью или светотенью негатива, раскрашивая немного, лишь сверху. Здесь этот прием доведен до совершенства. Его поздние вещи очень отличаются от ранних.
Композиция как бы разделена на две части. Вернее, на три.
Первая часть находится на переднем плане. На ней мы видим удивительную картину. На ложе, очень коротком для распухших и тяжелых ног, лежит женщина со вздувшимся животом, спутанными волосами, а лицо у нее, как у того Амура — полное мученического страдания. И это страдание не покидает ее в этом вечном сне. Лицо не разглажено и несет печаль. Около ее ног сидит девочка — она ухаживала за ней. Эта фигура в одном и том же платье, с одной и той же прической, такими детскими косичками, очень часто встречается в поздних работах Караваджо. Она горюет по Богородице, ее косички спутаны, все такое неприбранное, растрепанное, такое пронзительно-остро-чувственное, как беда и горе. Она плачет по ней, она одна в себе, совсем покинутая, ничего не знающая о своем будущем. Натурщицей была служанка Караваджо — подруга и возлюбленная.