Теперь я хочу вам сказать, чтобы вы посмотрели на такую вещь. Ой-ой-ой, вы не видите. Что-то с техникой или надо свет погасить. Но это, как «Сикстинская мадонна». Посмотрите, как это все упаковано в печати и тексты. Просто все исписано. А эти тексты — тексты разного времени и разных поколений: от 3 века до н. э. и чуть ли не до 17-го века н. э. Эта такая сквозная классическая картина, которая представляет собой абсолютный идеал классической китайской иконы. Такого совершенного образца. Не только потому, что здесь на месте все полагающиеся элементы, как в прямой, так и в зеркальной перспективе, но и потому, что на ней даны все точки — точка, что сверху-вниз, точка, что идет снизу-вверх и точка-инфант, т. е. та, что идет прямо от ваших глаз. Одновременно три оптические точки сошлись здесь и создали совершенно идеальную гармонию прямого и отраженного изображения, обратного отражения и такой Универсум Вселенной. Успокоенный ландшафтный метод, в котором нет никакого драматизма, и который Конфуций называл «идеальным эмоциональным состоянием». И это идеальное состояние, в свою очередь, называется «состоянием середины». Идея середины. Ах, как желательно, чтобы был благородный муж, и чтобы все всегда находились в состоянии середины. Я всегда, когда встаю утром, говорю себе: «Паола, держись середины (смех). Тебе не надо восхищаться — не восхищайся! Ну, пожалуйста, не гневайся. Будь 36,8, нет 36,7, а еще лучше 36.6. Спокойно, спокойно, в середину, в середину». Но разве человек, живущий в России, может быть в середине? (смех) Это для России, как ритуал. Ужас, ужас, ужас. Кошмар!
А внизу изображен путь. Когда уже все проходит, когда им все налюбовались, когда есть прямое и зеркальное отображение мы спускаемся вниз. Здесь изображена тема пути. Не дороги, а пути, потому что путь не имеет начала и не имеет конца. Он пролегает. Путь осилит идущий. Не относитесь к этому формально, отнеситесь к этому глубоко. Надо идти. Замечательно они говорят: «Надо идти и тогда, если человек в пути, если он идет и осиливает свой путь, то там он находит свое самопознание и обновление». И где, как пишет Конфуций: отступает старость. Старости нет, ее не бывает. И не бывает болезней. Может одряхлеть твоя оболочка, но ты тихо уходишь в дальнейший путь, другую фазу, в Тень. Уходит старость, заметьте — я останавливаюсь сейчас на одной важной фазе, о которой мы с вами начнем говорить на следующем занятии. Напомните только. Мы будем говорить о том, что такое преодоление смерти и границы этого мира и того. Границы пространства перед Зеркалом и в Зазеркалье. Как в него войти, и как прожить тысячу лет. Они этим занимались и в искусстве, и в жизни. Практиковали, как ни одна другая культура в мире, на протяжении всей своей истории. Поэтому мы с вами этим сейчас и занимаемся. И это тоже входит в понятие Тени, потому что путь имеет фрагменты. Выхожу один я на дорогу. Я всегда один. Никто, кроме вас, не может осилить ваш путь. Только вы один. Это одиночество.
Вот мы сейчас нашему ребенку дадим большое образование! Да вы его хоть на коньки поставьте, английскому обучите с двух лет, но у него свой путь! Мне вчера привели знакомого мальчика — бледнющего, глаза большие, под ними синяки. Они с мамой пришли отдать мне билеты на «Триумф» и он, с какими-то коробками, мне доложил, что и в театре он играет божественно, и восточной борьбой занимается, и на английском щебечет, и в Музее изобразительных искусств рисованием занимается… А я смотрю и вижу, что он ликвидирован, как физическое тело (смех). А рядом мамаша розовощекая стоит, здоровая такая и говорит: «Расскажи, Егор, что ты делаешь». Он и перечисляет. А что он сам хочет? Она, что, его путь пройдет когда-нибудь? Нет. Но он, между прочим, сообщил мне, что самое интересное в его жизни произошло, когда он какое-то время назад лежал в больнице. Ветка подкосилась после этого образования. А ведь он еще в детском саду, а скоро гимназия какая-то там, специальная. Я просто в шоке была! Какие амбиции у родителей. А, как же он? А его просто нету, нету, нету. Так что, каждый один выходит на дорогу и сквозь туман и кремнистую дорогу…
А тогда, пишет Конфуций: «Все начинает отодвигаться», если, конечно, вы не Сяо-жэнь. Тогда только кусок дороги от одной лавки до другой и от пункта А до пункта Б.
Мы с вами останавливаемся на очень важном моменте и вас это очень удивит, но о том, как китайцы относились к искусству, как к преодолению времени и что еще они делали, чтобы расширить время, поговорим в следующий раз. А сейчас просим, как я и обещала, дать слово Александру. Поаплодируем нашему докладчику. (Аплодисменты)
Студент: Александр Мещеряков, мастерская Меньшова. Это потрясающе — настолько интересны ваши лекции. По ощущениям, словно впадаешь в то состояние, в тот ритм и начинаешь чувствовать.
Волкова: Значит до меня вы ничего не чувствовали? А я тут пришла и… Я шучу.
Студент: У вас потрясающий язык. Льется, льется, попадаешь в это течение и плывешь на этой маленькой лодочке, не гребя. Понимаете, интересные очень вещи и хочу чуть-чуть поделиться с вами своим мировоззрением и поднять…
Волкова: Это очень интересно. Извините, что вас перебила. Я призываю всех делать маленькие сообщения в конце лекции. Это будет просто замечательно.
Студент: Китай — это загадка. И на территории самого Китая, и в их культуре, от этих тайн становится еще больше других, и они пытаются вникнуть в них по системе Толстого. Но там такой пласт! Та же Китайская стена. Я спросил Паолу Дмитриевну, что китайцы сами говорят? Они постигают это сами. Они познают, потому что для них это до конца непознанное. Самое интересное, что, если начать изучать материал, а я не историк, не искусствовед, я только тот, кто хочет стать режиссером и пытается постигнуть тайну. Мы не должны с вами копировать. Мы должны учиться понимать суть вещей, чтобы понять что-то новое, познать и донести это до других. Китайская стена — это уникально. Начинаешь изучать ее историю и понимаешь, что Китайской стены четыре и они создавались разными отрезками, в разное время и разными династиями. Есть внутренняя стена, созданная при династии Цинь. Самое интересное, что последний Северо-Южный участок распространяется гораздо севернее и южнее самого Китая и то, что признают сами исследователи, это факт, что бойницы Китайской стены направлены на сам Китай. Даже на раннем китайском рисунке и на их юанях это хорошо видно. Я был там и могу это также подтвердить. Вот, посмотрите эти фотографии. Вот бойницы.
Волкова: Так это во всем мире бойницы направлены и туда, и сюда.
Студент: Нет. Они направлены только в одну сторону. Посмотрите, пожалуйста, на эти фото. Вот стена. Вот бойницы крупнее, и они только с одной стороны. Таких фото масса. И я фотографировал и в интернете имеются. Есть древние участки стены, не реставрируемые и, однозначно, на всех этих участках бойницы повернуты в сторону китайской территории. Я покажу вам карту. (Идет разговор о бойницах на стене и изучение карты Китая).
Если изучать этот материал вы можете его посмотреть сами.
Само слово Китай чисто русское и оно не «Чина» и не «Чайна». Этимология этого слова очень интересна. Обозначает оно «Кит» — вязкий жердей, который использовали для строительства и укрепления стен. Китай-город в Москве, построенный в 16 веке, ничего общего с Китаем не имеет. Этот район Москвы был обнесен стеной, состоящей из 13 башен и имеющий 6 входов. Именно поэтому он назывался Китай-город — Город, обнесенный стеной.
Потом, смотрите, граница династии Мин — она помечена синим. Желтым показаны другие фрагменты стен. Оранжевым. Она проходит и заходит за границы Китая и внедряется в Монголию и в Индию снизу. Что же было там, на той территории? Я нахожу карты 17–18 века, которые сохранились в Европе. Это их европейские карты, из библиотек. Они были и у нас, но исчезли в 18 веке, еще при Петре. Очень много материала исчезло из России.
Посмотрите, что происходило. «Гранд Тартария» была отмечена на картах — это огромная территория совершенно непонятной страны. Китай — вот красная территория, как раз по границам и идет Китайская стена. Например, Гумилев писал следующее: «Стена протянулась на 4 тысячи км., высота достигала 10 метров и через каждые 60–100 метров высились сторожевые башни.
Но, когда работы были закончены, то оказалось, что всех вооруженных сил Китая не хватит, чтобы организовать эффективную работу на стене, как будто раньше нельзя было сообразить, до начала строительства. В самом деле, если на каждую башню поставить небольшой отряд, то враги уничтожат его раньше, чем соседи прибегут на помощь. Если небольшие отряды расставить пореже, то образуются промежутки, через которые враг легко и незаметно попадет внутрь страны. Крепость без защитника — не крепость».
И мне, как будущему режиссеру, интересно проникать и пользоваться этими советами и знаниями, а также тем, о чем писал тот же Толстой и о чем говорит Паола Дмитриевна. Я вникаю в суть вещей и понимаю, что это всего лишь игра. Жизнь — это бесконечная игра. Мы не вершина эволюции, а маленькая клеточка, которая живет в большом организме. А наша Вселенная расширяется и, следовательно, наш организм растет и до смерти пока еще далековато. А игра — это все — война, любовь, знание. Это все игры разума.
Волкова: По Шиллеровской теории — играющего человека.
Студент: Поэтому спорить я ни с кем не буду, потому что сам еще ищу и просто делюсь со своим мировоззрением и с тем, что во мне рождается и растет. На самом деле, это ставит много вопросов.
(Аплодисменты)
Волкова: Прекрасно. Это очень важно и для меня, и для вас. Эти отклики. Когда вы выходите и говорите о своем восприятии — для меня это ценней всего на свете. Мы давным-давно ликвидировали экзамен по моему предмету. К чему это приводит? (смех). Вы бы знали, какая у меня была школа во ВГИКе! Когда я поняла, то сказала самой себе: «Дура, ты что делаешь! Никаких экзаменов!» Еле убедила ректорат. Но без ответов тоже скучно. А это так прекрасно. Прошу вас выходите, будьте со мной не согласны, это так интересно. А самое главное, что мы имеем такую возможность в конце занятий выделить 15–20 минут, чтобы услышать друг друга. Мы договорились? Пусть это будет такой тайной. И про игру замечательно. Благодарю Вас, Александр. Насчет этих бойниц. У меня есть знакомый китаист. Он меня шлифует, а я его. Максим. Замечательный. В этом году у нас с ним была беседа. Это уже соловьиные язычки. Какое различие между архитектурой гвельфов и архитектурой гибеллИнов. Это уже мы с ним говорим, а люди вокруг замирают. Это утонченность. Оказывается, они отличаются тем, что у одних бойницы были такими, как ласточкин хвост, а у других ровненькие. И выясняется, что наши стены строили гвельфы и, наверное, Аристотель Фиораванти был тоже, как и Данте, белым гвельфом. Мы упивались своей исключительностью! Теперь, вопрос о том, что бойницы были направлены на две стороны. Ну, представьте себе, что они все на две стороны.