Изображение Христа, несущего крест и вокруг него таки хари. Это мир, в котором живут заготовки, недовоплощенные. Никакие. И эти человеческие заготовки, автоматически управляемые, делают все, что ты хочешь. С именем Бога, с именем Гитлера. Им просто нужен авторитет. Некое высшее существо, которое чтят, а если оно еще и связано с мистером Пфеннингом! Неужели вы не понимаете, что идет мир Пфеннинга?
«Несение креста»
Весь триптих называется «Сад земных наслаждений». Между прочим, в манифесте адамитов есть такое, что весь мир это Сад наслаждения. Они ждали, что люди живут в нем, как здесь показано — по одному кругу. Здесь есть все: и пахари, и раввин, и абсолютно все. Вот это и есть мир. В погоне за удовольствием. И превращение всего в удовольствие. В створке «Сотворение человека» стоят два дурачка — Адам и Ева. И Господь доволен своей работой, а кругом, мама дорогая! кошка тащит в зубах мышь. У нее в этом раю все тоже великолепно. А это изначально неправильно.
«Сад земных наслаждений»
Прежде чем мы пойдем дальше говорить о Босхе, я хочу показать Микеланджело. У него есть два больших цикла на Сикстинской капелле — это такой ренессанс, когда он пишет сотворение мира — совершенно фантастическую вещь, когда в нем живет вера в мощь человека. Имейте ввиду, художники уже со второй половины 15-го века пишут Страшный Суд. И Леонардо писал. Его суд написан, как текст. Он так и называется «Видение Страшного Суда». А этот просто пишет Суд и пишет его на стене Сикстинской капеллы. Пишет творение, которое не состоялось — не туда пошло, не так получилось. У Босха надо все разбирать по элементам текста. У него интересная вещь, сделанная, как клинопись и вы должны эту клинопись складывать в текст. Он писал кистью по холсту. Когда смотришь близко, то думаешь: какой ужас! а когда издали, то видишь большое количество фигур, связанных в текст. Это адамитский текст — послание. И Микеланджело тоже послание. Он всегда писал человека с очень мощным телом, писал необыкновенную драматургию, высокий пафос. На самом деле адамиты пишут Страшный Суд радикально. Они задают вопрос, а почему вся ответственность должна лежать на Боге? Он часть своей работы сделал, теперь все лежит на человеке — пусть развивается. А если что-то не получается, то стоит вернуться к изначальной точке и начать все сначала. У человека всегда есть шанс начать сначала. У адамитов есть очень позитивная линия, связанная с категорическим отрицанием той системы образования и религиозного воспитания, которое существовало в то время. Они предлагают другую систему, призывая выйти из утопий и галлюцинаций и вернуться к реальности. У них сюда входила еще одна интересная идея, о которой я скажу позже.
Микеланджело разочаровался в результатах Ренессанса. Вот плохо все так было. А он был его крейсером. Но дело в том, что никто никогда не говорит, кем он был, с кем связал свою духовную жизнь. Потому что не с гуманизмом, как Тициан, когда он писал «Карла V», «Бичевание Христа», «Святого Себастьяна». Это была та же самая идея, особенно в «Себастьяне». Там все читается в прямую, настолько сделано мощно и сильно.
Я очень хорошо знаю Босха и осматриваясь по сторонам, вижу: сидят босховские люди вокруг и зудят. «А чего сказали? — Ничего не сказали». «А что читал? — Ничего не читал». Давайте возьмем главную писательницу нашего времени Дарью Донскую. Чему она учит? Как вести себя в семье, печь пироги. Это чистый Босх и сама она похожа на Босха. Рината Литвинова. Я сама хочу быть похожа на нее. Я клянусь вам, чтобы губы такими же были и грудь. Но я не могу, у меня не получится. Но она тоже кукла, как и многие другие. Это я не ругаю, я говорю об этом мире мерзавцев, в котором мы живем. Как может Донская писать обо всем? Как штопать — знает, как писать — знает, как пирог делать — знает, как воспитывать детей — знает. Это какой-то оракул нашего времени. В скольких передачах она участвует и сколько ее слушают? Я думаю: «Боже мой, какой пункт посланиям папам». Я не против нее. В этом смысле 18-ый век был особенным. Для него, для этого века, куклы и тема кукольного мира были очень важны. Как у Лейбница и особенно горячо любимого и обожаемого мной Гофмана. И поэтому он напридумал Маэстро Абрахас Муна, у которого были куклы и знаменитого Маэстро Капелиуса. Они выходили из под их рук и начинали жить своей жизнью. И еще один, очень важный пункт послания. Это пункт связан с замечательными семью смертными грехами.
«Семь смертных грехов» (фрагмент)
«Семь смертных грехов»
Как они лопают и как они пьют и детки такие же, как и родители. Как-то очень узнаваемо. Можно сказать, что эта картина живет счастливой жизнью. Они обеспечены и все у них есть. У Босха это даже не гениальность, а что-то другое. Но эти послания писал не он один. Это было их мировозрение, это был их испуг на книгопечатание. И. конечно, самая важная вещь — это, господа, развитие технического прогресса. Они не знали этого слова — это я так говорю. Они высказывались по-другому, конечно.
«Корабль дураков»
Они пишут «Корабль дураков». Корабль никуда не плывет — он пророс насквозь. Что такое вообще аллегория или метафора корабля в пространстве мировой поэзии, литературы и искусства? Первоначально «кораблем» называют храм. Центральная часть храма называется кораблем. Корабль плывет под управлением кормчего. Брант первый написал, что корабль встал. Все проросло и он никуда не движется. И у Босха на корабле потрясает одна деталь: кроме того, что они пьют, любовью занимаются — они поют хором. У них хоровое пение. Они все время играют и поют хором. Вспомните Швондера из «Собачьего сердца». Вы помните, как они пели хором революционные песни? И у Булгакова этот же эпизод повторяется в «Мастере и Маргарите», где служащие поют «Славное море, священный Байкал». Булгаков очень хорошо знал материал, он очень точно связан с этим посланием адамитов, только с поправкой на 20-ый век, потому что «Собачье сердце» написано по «Блудному сыну».
Что значит хоровое пение? Я не имею ввиду церковный хор. Я имею ввиду момент, когда просто собрались и поют хором, то есть банальность. Мы все говорим одно и то же. И хором бабушки твердят, как наши гуси улетят. Мы, как бабушки. Давайте договоримся! Ну, о чем? Иванова самая красивая женщина в мире! И начинается хоровое пение. Кто самый великий, мудрый, могучий на века? И все хором. Вот, что такое хоровое пение. И это тоже вынос камня из головы. И в качестве самого такого тяжелого предсказания, которое делают адамиты — это конечно то, что развитие человека, его личности не наблюдается. Все сводится к одному и тому же — к кругу наслаждения, господину Пфеннингу и простым галлюцинаторным видениям. При этом человек становится частью, как они пишут своей дьявольской изобретательности. Он постоянно будет что-нибудь такое изобретать. Он настолько станет рабом всего этого, что невозможно будет оторвать, и если мы внимательно посмотрим на его картину, увидим механизмы человека-животного. Женщина распятая на арфе. Сюрреалисты его на смех поднимали. Письмо-то бессознательное. Вот он где Фрейд. Они совсем не правы были, потому что Босх, со всеми своими делами, как и Брейгель становится одной из лучших фигур сюрреализма.
А здесь просто совершенно феноменальный образ, на котором я не могу не остановиться, потому что этот образ собирающий и объединяющий все, о чем я говорила — такая кошмарная метафора апокалиптического видения мира. Что здесь интересно, так это портрет. Вне всякого сомнения. Он никогда не писал портретов или индивидуальных образов. Только обобщенный тип. А это его портрет и это совершенно ясно. Автопортрет и он смотрит на нас. И он уникальный, в образе такого прогнившего космоса. Человек, как микрокосмос. Когда человек один, то по нему одному можно прочитать эпоху и время. Через него можно прочитать. Через его срез. Во-первых, здесь такие страшные образы, которые совершенно невозможно придумать.
«Сад земных наслаждений» (фрагмент)
Я очень не люблю разговоры о том, что он был сумасшедший. Оставим это в стороне. Возможно мы сумасшедшие а не он. От того, что мы не понимаем, что здесь написано — не является показателем того, что они были сумасшедшие. Это вот корабли, лодки. Прогнившие. Даже бездна прогнила. И тело, как яйцо. Тело-яйцо. Потому что самое распространенное изображение Универсума — это яйцо. Это всем известно. Или того места, где идет завязь жизни. И того, где обозначены все основные элементы: солнце-желток, т. е. скорлупа это что-то очень емкое. Очень серьезная метафора и каждый элемент скорлупы и пленочка под ней, и состав самого жидкого белка — это функциональность субстанции, в которой лежит солнце-желток. Это одна из моделей старого идеального Универсума. И он показывает это свое прогнившее тело. А что в нем? Кабак. И бардак. Такая компашка. Совершенно удивительная. Такая металлическая конструкция. А какой он страшненький с крылышками бабочки. С таким элементом привлекательности. Почему он голый и не одет? Беззащитность. А кто-то уже на палочке со своим собственным пером. А в попе у него перо совершенно не случайно. На посохе у него висит бутылка для вина, потому, что он писатель. Внутри совсем плохая картина. Совсем несимпатичная, наподобие «Тайной Вечере». На голове у него диск такой, шляпа. Волынка. Должна же быть в галлюциногенном мире музыка и идти под чьим-то руководством танец. Такой страшный хоровод. Папа идет, тащит чью-то голову. Финал «Сладкой жизни» Феллини. Смертельной жизни. Босх вне всякого сомнения писал вечные послания. Вечность — это послания о Страшном Суде.
Всем известный сюжет «Битвы Архангела Михаила с Сатаной». Это из Страшного Суда. Это послание Апокалипсиса. Ему показали как Михаил борется. Точно так же, как и знаменитые «Всадники Смерти». Самое интересное, что тут много деталей. Эти всадники беспощадны, а за ними идет смерть с косой. Потому что Всадники Смерти — это видения Апокалипсиса — его идея и она всемирная, а не восточная или западная. Когда они говорят в послании папам о превращение мира из сложного в элементарный, а из человека в управляемое существо, лишенное собственных мыслей, они имеют ввиду послание Иоанна — абсолютную смерть. Что китаец, что европеец, что азиат — все едины. И вот, что я хочу сказать. Эта тема имеет очень интересное продолжение, которое возни