Павел был большим мастером аллегорий. Ибо он применял их для раскрытия учения о вере, о благодати и о Христе, а не о Законе и делах, как это делали Ориген и Иероним. Последние заслуживают критики, потому что они превратили простые и ясные утверждения Писания в неуклюжие и глупые аллегории там, где использование аллегорий совершенно неуместно. Посему подражание им в использовании аллегорий было бы неблагодарным и возможно даже опасным делом. Ибо если человек не обладает совершенным познанием христианского учения, он не сможет представить правильной аллегории.
Но почему Павел называет “Законом” Книгу Бытие, из которой он пересказывает историю об Измаиле и Исааке, хотя эта Книга не является “Книгою Закона”, тем более что цитируемый им фрагмент не содержит никакого закона, но лишь простое повествование о двух сыновьях Авраама? Павел, соблюдая иудейскую традицию, называет первую Книгу Моисееву “Законом”. Хотя она и не содержит никакого закона, кроме того, что относится к обрезанию, и главным образом эта книга учит вере, свидетельствуя, что патриархи были угодны Богу благодаря своей вере — все же иудеи называют Книгу Бытие, вместе со всеми остальными книгами Моисеевыми, “Законом”, из-за единственной содержащейся там заповеди об обрезании. Павел, который и сам был [когда-то] иудеем, поступал аналогично. А Христос в понятие “Закон” включал не только книги Моисеевы, но также и Псалмы. Мы читаем в Иоан.(15:25): “Но да сбудется слово, написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно (Пс.34:19)”.
22. Ибо написано: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной.
23. Но который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию.
То есть Павел как бы говорит: “Вы оставили благодать, веру и Христа. Вы отпали под Закон, желая покориться ему и получить от него мудрость. Посему я буду говорить с вами о Законе. Я прошу вас взглянуть на него внимательно. Вы увидите, что Авраам имел двух сынов: Измаила от Агари и Исаака от Сарры. Оба они были истинными сынами Авраама. Измаил был таким же сыном Авраама, как и Исаак. Потому что оба они имели одного и того же отца, ту же плоть и происходили от того же семени. Тогда в чем заключалось различие между ними? Различие, — говорит Павел, — заключается не в том, что мать одного из них была свободною женщиною, а мать другого — рабынею, хотя в этом заключается аллегория, но в том, что Измаил, рожденный от рабыни, был рожден по плоти, то есть не по обетованию и не по Слову Божию, в то время как Исаак был не только рожден от свободной женщины, но кроме того — по обетованию”. “Ну и что? Все равно Исаак был рожден от семени Авраамова, так же как и Измаил”. “Допустим. Оба они были сыновьями одного отца. И все же между ними существует различие. Хотя Исаак и родился во плоти, его рождению предшествовало обетование Божие, и он получил имя от Него”. Никто кроме Павла никогда не понимал этого различия, основывающегося на тексте Книги Бытие.
Когда Агарь зачала и родила Измаила, не было Слова Божия, которое предсказывало бы это. Но Авраам вошел к служанке Агарь с позволения Сарры — она по бесплодию своему позволила ему сделать это, дав в жены Агарь, о чем свидетельствует Книга Бытие. Ибо Сарра слышала, что по обетованию Божию Авраам должен был иметь потомство от своей плоти, и она [поначалу] надеялась стать матерью этого потомства. Однако, прождав с волнением и тревогою много лет после обетования, она разочаровалась в своей надежде. Посему эта святая женщина отдала всю честь своему мужу, уступив свое право другой, то есть рабыне. Но все же она не позволила своему мужу жениться на другой женщине вне их дома. Она дала ему свою рабыню, чтобы он женился на ней, а она могла получить детей от рабыни. Ибо так об этом сказано в Книге Бытие (16:1–2): “Но Сара, жена Аврамова, не рождала ему. У ней была служанка Египтянка, именем Агарь. И сказала Сара Авраму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее”.
Для Сарры такое унижение было актом величайшего смирения, и она перенесла это испытание очень сдержанно и уравновешенно. Она думала про себя: “Бог не лжет. Он непременно исполнит то, что обещал моему мужу. Но, возможно, Бог не хочет, чтобы я была матерью потомства. Я не буду ревновать из-за того, что Агарь удостоится этой чести. Пусть мой господин войдет к ней. Может быть я смогу иметь детей от нее”. Таким образом, Измаил был рожден не по Слову, но лишь по настоянию самой Сарры. Это не имело отношения к Слову Божию, обещающему Аврааму сына. Все произошло случайно, на что указывают слова Сарры: “Может быть, — говорит она, — я буду иметь детей от нее”. Поскольку не было никакого Божия обетования, как это произошло, когда Сарра родила Исаака, но было лишь утверждение самой Сарры, совершенно ясно, что Измаил был сыном Авраама только по плоти, но не по Слову. И значит, он был выношен и рожден случайно, как любой другой ребенок.
Павел обратил на это внимание. И в Рим.(9:7) он выдвигает этот аргумент, который он повторяет здесь, как часть аллегории. И он приходит к очень существенному выводу — не все сыны Авраама являются сынами Божиими. Ибо Авраам имел две разновидности сынов — тех, кто рождены от него и от Слова, или обетования Божия, каковым был Исаак, и тех, кто рождены от него без Слова Божия, каковым был Измаил. Этим доводом, напоминающим аргумент Христа из Мат.(3:9) и Иоан.(8:37), Павел затыкает уста надменных иудеев, хвалящихся тем, что они — семя Авраамово и дети его. Он как бы говорит этим: “Если я являюсь истинным семенем Авраамовым, то отсюда еще не следует, что я — чадо Божие. Исав был истинным чадом, был ли поэтому он наследником? Нет, те, кто хотят быть сынами Авраамовыми, должны быть детьми обетования, помимо плотского происхождения от Авраама — они должны веровать. В конечном счете, те, кто имеют обетование и веруют, являются истинными сынами Авраама, а следовательно, и Бога”.
Но так как Измаил не был обетован Аврааму Богом, он был сыном только по плоти, а не по обетованию. Таким образом, он был выношен и рожден случайно, как все другие дети. Ибо ни одна мать не знает — родит ли она ребенка. И если даже она чувствует, что беременна, то все равно не знает, кто это будет — мальчик или девочка. Но об Исааке было сказано вполне определенно в Быт.(17:19): “Бог же сказал [Аврааму]: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак”. Здесь совершенно определенно названы как сын, так и мать. Таким образом, за то смирение, с которым Сарра уступила свое право, перенеся презрение со стороны Агари (Быт.16:4), Бог даровал ей честь быть матерью обетованного сына.
24. В этом есть иносказание…
Иносказания, или аллегории, не дают прочных доказательств в богословии. Но, подобно картинкам, они украшают и иллюстрируют предмет. Ибо если бы Павел не доказал учения о праведности верою, вопреки [учению о] праведности дел, используя более существенные аргументы, он ничего не добился бы этим своим иносказанием. Но так как он уже укрепил свое дело более основательными аргументами — аргументами, основанными на опыте, на случае с Авраамом, на свидетельствах Писания и на аналогии, — то теперь, завершая аргументацию, он добавляет иносказание в качестве своего рода “украшения”. И это прекрасно, когда основание положено надлежащим образом и дело прочно укреплено — добавить еще и иносказание. Подобно тому, как картина является украшением уже построенного дома, так и аллегория является своего рода освещением речи, или рассматриваемого дела, которое уже было укреплено на других основаниях.
Это два завета: один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь,
25. ибо Агарь означает гору Синай в Аравии…
Авраам является в этой аллегории как бы “образом “ Бога, который имеет двух сыновей, то есть два народа, представляемые Измаилом и Исааком. Они были рождены от Агари и от Сарры, которые символизируют два завета — Ветхий и Новый. Ветхий Завет, заключенный на горе Синай — рождение детей для рабства. Это Агарь. Ибо ту же самую гору, которую иудеи называют Синай — похоже, что это имя ей дано из-за того, что на ней имеются заросли и произрастают кусты ежевики, — арабы на своем языке называют “Агарь”, что отмечает не только Павел, но и Птолемей, а также греческие комментарии. Таким же образом и другие горы имели разные названия у различных народов. Например, гору, которую Моисей называет “Ермон”, жители Сидона называли “Сирионом”, а амореяне — “Сениром”.
Итак, очень кстати, что гора Синай по-арабски означает “рабыню”, и я полагаю, что это сходство имен навело Павла на мысль об использовании такого иносказания. И как Агарь-рабыня действительно родила Аврааму сына, но не наследника, а раба, так и гора Синай — аллегорическая Агарь — воистину родила Богу сына — плотский народ. И как Измаил был истинным сыном Авраама, так и народ Израиля имеет истинного Бога, Который является их Отцом и Который дал им Свой Закон, Своих пророков, религию, служение и Храм, как сказано в Пс.(147:8): “Он возвестил слово Свое Иакову”. Тем не менее существовало различие — Измаил был рожден от рабыни по плоти, то есть без обетования, поэтому он не мог быть наследником. Таким образом, “мистическая Агарь”, то есть гора Синай, на которой был дан Закон и учрежден Ветхий Завет, “родила” народ Богу, великому Аврааму, но родила без обетования, то есть плотских и порабощенных людей, которые не являются наследниками Божиими. Ибо к Закону не добавлялись обетования о Христе и о Его благословениях, об избавлении от проклятия Закона, от греха и смерти, и о даре прощения грехов, праведности и вечной жизни. Но Закон гласит (Лев.18:5): “Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, которые исполняя, человек будет жив”.
Таким образом, обетования Закона условны. Они не обещают жизни даром, они обещают ее лишь тем, кто исполняет Закон. Таким образом, они оставляют совесть людей терзаться в сомнениях, ибо никто не исполняет Закона. К обетованиям же Нового Завета не присовокупляется никаких условий. Они не требуют от нас ничего. Они не зависят от нашей “достойности” — она не является условием. Вместо этого они приносят и даруют нам прощение грехов, благодать, праведность и вечную жизнь даром, ради Христа. Это мы уже рассматривали весьма подробно.