Павел показывает это, когда говорит: “Но тогда, не знав Бога — то есть когда вы не знали, какова воля Божия, — вы служили богам, которые в существе не боги, — то есть вы были в рабстве измышлений и ложных представлений собственного сердца [плодов собственного воображения], в результате чего у вас возникло представление, что Богу следует служить, исполняя тот или иной обряд”. От принятия этой главной предпосылки: “Бог существует” — происходит все идолопоклонство людей, и его не было бы без знания о Божестве [точнее — о Его существовании]. Но так как люди имеют это естественное знание о Боге, они порождают суетные и порочные помыслы о Нем — помыслы, которые находятся вне Слова и которые противоречат ему. Они же принимают их за саму истину и, опираясь на них, создают для себя образ Бога, совершенно отличный от Него по сути. Так монах выдумывает себе Бога, который прощает грехи, даруя благодать и вечную жизнь по причине соблюдения монашеского устава. Такого “бога” не существует нигде. Итак, монах не служит и не поклоняется истинному Богу. Он служит и поклоняется тому, кто по сути своей не является Богом, а именно — вымыслу, идолу собственного сердца, своему собственному ложному и пустому представлению о Боге, которое, по его мнению, верно и истинно. Но даже сам разум вынужден признать, что человеческое мнение не является Богом. Поэтому всякий, кто хочет поклоняться Богу или служить Ему без Слова, служит не истинному Богу, но, как говорит Павел, тем, “которые в существе не боги”.
Посему нет большой разницы, называете ли вы здесь “вещественными началами” Закон Моисеев или же какие-то традиции язычников, хотя Павел говорит главным образом о “вещественных началах Моисея”. Ибо тот, кто отпадает от благодати к Закону, ничем не лучше того, кто лишен благодати, впав в идолопоклонство. Вне Христа нет ничего, кроме сущего идолопоклонства — только идол и ложное представление о Боге, как бы оно ни называлось — Законом Моисеевым, папским законом, или мусульманским Кораном. И потому он говорит с некоторым удивлением:
9. Ныне же, познав Бога…
Этим он как бы говорит: “Меня действительно удивляет чрезвычайно, что вы, знающие Бога на основании проповеди веры, столь неожиданно отпадаете теперь от истинного познания воли Божией. Ибо я полагал, что вы придерживаетесь этого познания столь прочно и твердо, и почти не боялся за вас, что вы будете опрокинуты так просто. И все же теперь, из-за смущения, внесенного лжеапостолами, вы опять вернулись к немощным и нищенским вещественным началам, рабами которых вы снова хотите стать. Но на основании того, что я возвещал вам, вы приняли и стали почитать за волю Божию то, что Он хочет благословить все народы не через обрезание или соблюдение Закона, а через Христа, обетованного Аврааму. Верующие в Него благословлены вместе с Авраамом, имевшим веру (Гал.3:9). Они являются сынами и наследниками Божиими. Вот как вы пришли к познанию Бога, говорю я вам”.
…Или, лучше, получив познание от Бога…
Это риторическое уточнение. Павел подправляет свою первую фразу (“Ныне же, познав Бога”), или вернее переворачивает ее таким образом: “Или, скорее, будучи познаны Богом”. Ибо он боялся, что они могут полностью потерять Бога. Этим он как бы говорит: “Увы, дело дошло до того, что вы даже не имеете правильного знания о Боге, потому что вы отворачиваетесь от благодати — назад к Закону. Тем не менее Бог все же знает вас”. Фактически наше знание более пассивно, нежели активно. То есть постановка вопроса такова, что мы скорее познаваемы, чем познаем сами. Наша “активность” заключается в том, что мы позволяем Богу совершать Свою работу в нас. Он дарует Свое Слово, и, когда мы ухватываемся за него верою, которую также дарует Бог, мы становимся сынами Божиими. Посему утверждение: “Получив познание от Бога” — означает: “Вас посетило Слово, вам были дарованы вера и Святой Дух, Которым вы были обновлены”. Итак, даже словами “Получив познание от Бога” он умаляет праведность Закона и отрицает, что мы достигаем познания Бога по достоинству своих дел. Ибо “Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть” (Мат.11:27). И еще (Ис.53:11): “Чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет”. Таким образом, наше знание о Боге исключительно пассивно.
И Павел чрезвычайно удивлен, что люди, уже знающие Бога через Евангелие, поддались обольщению лжеапостолов и отвратились столь быстро “к немощным и бедным вещественным началам”. Аналогичным образом, я очень удивился бы, если бы наша церковь, которая по благодати Божией имела прекрасное наставление в здравом учении и чистой вере, была бы низвергнута какой-то проповедью фанатика или чем-то подобным и не захотела бы более признавать меня своим учителем. И когда-то это произойдет — если не во время нашей жизни, то после того, как мы умрем. Тогда восстанут многие, желающие быть учителями. Под благочестивым видом они станут преподавать извращенные учения и за короткое время разрушат все, что мы строили долго и старательно. Мы ничем не лучше Апостолов, еще при жизни ставших свидетелями разрушения церквей, которые они насадили своим служением. Посему нет ничего удивительного в том, что в наши дни мы вынуждены взирать на такое же зло, процветающее в церквях, где правят сектанты. А после нашей смерти они овладеют всеми церквями, внесут туда свою заразу и разрушат их своим ядом. Тем не менее Христос будет продолжать царствовать до конца мира, но чудесным и удивительным образом — так, как Он это делал во времена папства.
Итак, Павел выражается здесь о Законе, как он это уже делал в начале четвертой главы (стих 3), в оскорбительном тоне, называя его “вещественными началами”, причем не просто “вещественными началами”, а “немощными и бедными вещественными началами”. Не являются ли такие слова о Законе Божием богохульными? По своему надлежащему употреблению Закон должен служить поддержкой для обетований и благодати. Если он противоречит или противодействует им, то он не является более святым Законом Божиим, но представляет собою ложное, дьявольское учение, которое лишь порождает отчаянье, по причине чего от него необходимо отречься и отвернуться. Посему когда Павел называет Закон “немощными и бедными вещественными началами”, он говорит о таком употреблении Закона, которое свойственно надменным и самонадеянным лицемерам, которые хотят получить через него оправдание, а не о Законе в духовном смысле, то есть не о Законе, порождающем гнев. Ибо по своему надлежащему употреблению, как мы уже неоднократно говорили, Закон сдерживает порочных, но устрашает и смиряет надменных. В этом отношении он является не только “могущественным и изобильным [богатым] вещественным началом”, но он всесилен и чрезвычайно изобилен — фактически его могущество и изобилие безмерны и непреодолимы. Ибо если бы вам надо было сравнить Закон с совестью, то именно совесть является “немощной и бедной”, в то время как Закон чрезвычайно могуществен и изобилен, он имеет больше силы и богатств, чем могут вместить небо и земля. Таким образом, одна иота или черта (см. Мат.5:18) Закона могла бы умертвить весь род человеческий, о чем свидетельствует рассказ о том, как Закон давался народу, в Исх.19 и 20. Совесть — вещь столь чувствительная, что она трепещет и бледнеет даже от весьма незначительного греха. Таково истинное и богословское употребление Закона, но Павел обсуждает здесь не это.
Павел говорит о лицемерах, которые злоупотребляют Законом, то есть которые отпали от благодати или еще не пришли к благодати и стремятся к оправданию Законом, изнуряя себя денно и нощно делами Закона. Так Павел свидетельствует об иудеях в Рим.(10:2–3): “Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией”. Такие люди уверены, что они могут быть столь усилены и обогащены Законом, что смогут напрячь собственные силы и достичь праведности, которую они имеют от Закона, вопреки гневу и суду Божию, и что они будут способны умиротворить Бога и спастись. В этой связи вы были бы правы, назвав Закон “немощными и бедными вещественными началами”, то есть чем-то таким, что ничем не может помочь.
Всякий, кто хотел бы поупражняться в риторике, мог бы здесь развивать эти слова далее, придавая им активный, пассивный и нейтральный характер. В активном отношении Закон представляет собою “немощные и бедные вещественные начала”, потому что он ослабляет и обедняет людей. В пассивном отношении сам по себе он не имеет силы и способности даровать или присуждать праведность. И в нейтральном отношении сам по себе он является немощью и нищетою, огорчающею и поражающею немощных и бедных все более и более. Попытка оправдаться Законом может быть проиллюстрирована следующим примером — представьте себе, что некто, и без того уже хилый и больной, хочет обрести еще больше бед и несчастий, могущих окончательно убить его, но при этом он утверждает, что намерен исцелить свою болезнь именно таким образом. Или это похоже на то, как если бы какой-то человек, уже страдающий от эпилепсии, вдобавок получил бы еще и язву. Или как если бы некий прокаженный пришел к другому прокаженному на помощь, или один нищий — к другому нищему, чтобы сделать его богатым. Пословица гласит, что один из них доит козла, а второй — держит сито!
Это очень милое [полезное] умаление, которым Павел хочет показать, что желающие оправдаться посредством Закона становятся немощнее и беднее день ото дня. Они и сами по себе уже немощны и бедны, то есть они “по природе чада гнева” (см.: Ефес.2:3), приговоренные к смерти и к вечному проклятию. И теперь они, пытаясь стать сильными и богатыми, хватаются за то, что является сущею немощью и нищетою. Итак, всякий, обращающийся от обетования к Закону, от веры к делам, лишь возлагает невыносимое иго на себя, пребывая [уже и без того] в немощи и нищете (Деян.15:10). Делая это, он становится в десять раз слабее и беднее, и в конце концов — впадает в отчаяние, если Христос не приходит и не освобождает его.