<неразб. 1 слово> Костя.
Адрес: Лемнос, Донской корпус, Терско-Астраханский полк, Офицерская сотня.
(на простой бумаге, в конце датировано 2/15 марта)
Дорогие братья!
Вот уже пятый или шестой раз пишу вам, а ответа все нет и нет. Страшно прямо. Четвертый месяц миновал, не так далеко друг от друга, а связаться все не можем. Думал приехать сам к вам, но и этому масса препятствий. I – нет монет, а II – нет шинели, а шуба уже не шуба, а одни лохмотья. Вот что, положим, так важно подумать, и подумать серьезно, о том, что делать; кажется, настал момент или настает[355].
Как вы себя чувствуете, болеете или нет? Одеты ли? Сыты или нет – об этом и не спрашиваю – сам знаю, что сыты, да не очень.
В силу многих обстоятельств я лично решил ждать и ждать. Одно только, ни о легионах, ни о Бразилии и т. п. прелестях я не думаю и думать не хочу. На крайний случай я не забываю, что в Грузии остался Зельгейм, Гамбаров, который теперь там чем-то вроде товар. министра финансов. Кахидзе, близкий родственник Буланова, помощ. заведующ. индоевропейским телеграфом в Тифлисе, в Констанинополе Чубка Станкевич с Туней и Витей имеет зубоврачебный кабинет на улице Бруссо[356].
Но все это еще в перспективе. Теперь важно: как живете там, может, очень скверно, так перебирайтесь на Лемнос. Будем жить вместе. Если у вас очень хорошо, может, я переберусь к вам. Хотелось бы только иметь связи и с 1-м корпусом[357], и с казаками. Где будет лучше, туда и курс держать. Может быть, кто-нибудь из вас приедет на время сюда. Посмотрит, поглядит, посоветуемся, к тому же это будет ближе к весне, на которую все почему-то возлагают так много надежд. Не напрасно ли только? Что-то все очень темно и неясно. Ну, пока довольно.
Лемнос. Лагерь Донского корпуса. Терско-Астраханский полк, Офицерская сотня.
Не откажите разузнать, находится ли в Галлиполи Михаил Петрович Никольский, бывший в Сергиевском артилл. училище в 1-й батарее юнкером, по слухам произведен уже в Галлиполи.
Целую вас крепко. Надейтесь на лучшее и более хорошее. Пишите все подробно.
Ваш К. Остап.
2/III н. ст.
Лагерь близ Мудроса
(на простой бумаге)
Лагерь Донского корпуса на острове Лемнос.
23–III–21 ст. ст., 5–IV–21 н. ст.
Дорогие братья! Вот уже 6-й раз пишу вам с Лемноса. Пять месяцев прошло, как мы из Крыма, а списаться никак не можем. Пробовал посылать письма разными способами, а результат один и тот же. Писал даже стар[шему] адъютанту штаба Добровольч[еского] корпуса[358] с просьбой сообщить о вас, но и от него ничего не имею.
А время наступает такое, что связь держать необходимо. Конечно, лучше всего нам было бы быть вместе, но к вам ехать что-то не хочется. Полагаю, что в настоящий момент гораздо выгоднее быть в казачьих частях. Хотелось бы перетянуть вас сюда, но понятия не имею, где вы, как устроились, хотите ли переводиться, быть может, к нам переехать. Одним словом, если получите одно из моих писем, отвечайте немедленно же, где вы, как живете, что думаете.
Я теперь напишу сразу 3 письма, одно опущу в ящик с маркой, другое перешлю через штаб корпуса, а третье передам по рукам. Может быть, какое-нибудь и дойдет.
Если решите вы переводиться, то ходатайствуйте сразу перед своим начальством, а я здесь устрою дело через брата председателя терск[ого] правительства[359].
Я пока думаю сидеть на Лемносе до обалдения. Ни в какие Бразилию, легионы, Совдепию не поеду. Быть того не может, чтобы нас все бросили и мы померли с голоду. А бросаться в житейский водоворот здесь за границей не имеет никакого смысла. Особенно как нам, без пиастра в кармане и полуголыми.
С Кубанского и Донского лагерей военных и Кубанского беженского уехало в Совдепию, из общего числа 25 000–30 000, человек 7000. Остается нас еще здесь тысяч около двадцати.
Очередная запись теперь в Бразилию, а потом опять в Совдепию и, надо полагать, по всем видимостям, что больше 10 000 ни в коем случае не останется.
Живем мы здесь, очевидно, так же, как и вы. Человек по 8–9 в маленькой турецкой круглой палатке. Довольствие такое, как и у вас. 200 гр. консервов, 150 гр. лоби[360], 500 гр. хлеба, 1 кубик[361] на 2 дня, 30 гр. сахару, кокосовое масло, соль, чай – вот и все. Кой-как перебиваемся.
Выдавали нам здесь два раза по 2 лиры офицеру и по 1 лире казаку. Терско-грозненский нефтепромышленник Беллик[362] пожертвовал полку 20 000 драхм (в руки 8 драхм). Как раз сегодня часть этих денег раздают, получу и я 16 драхм.
Получил я смену белья и ботинки. Это очень кстати, ибо в Крыму оставил все мои вещи вместе с обозом части. Выскочил я из Геническа и из Крыма только в том, что было на мне.
Из Терской области имеются, хотя и недостоверные, сведения, но более или менее однообразные – полнейшая анархия[363]. Никто ничего не знает и не понимает. Врангель пользуется колоссальной популярностью, и вся надежда на спасение возлагается только на него. Из дому, разумеется, не имею ничего. И даже о доме, о Владикавказе ничего не слышал.
Целую Вас крепко, ваш Константин.
Адрес мой: Остр. Лемнос. Лагерь Донского корпуса. Терско-Астраханский казачий полк. Офицерская сотня. Артиллерийский взвод.
Здесь сестра Николая Александрова вместе с мужем Булановым. Если что можете узнать о нем – напишите, потому что <неразб. 1.5 строки>.
На всякий случай сообщаю, что Станкевичи в Константинополе, живут на Пэра[364], улица Broissaud, напротив одного из кинематографов. Адрес пропал как-то в <неразб. 2–3 слова в кавычках>[365].
(на линованном тетрадном листке)
Остр. Лемнос
28–III–21 ст. ст., 10–IV н. ст.
Дорогие братья! Пишу, но абсолютно не уверен, получите ли вы и это письмо. Это уже что-то 8[-е] или 9[-е] мое послание к вам, а ответа все нет и нет. Не знаю, чем и объяснить отсутствие известий от вас. Где вы и что с вами?
Последние дни у нас более чем упорно говорят об отъезде не то в Сербию, не то на Дальний Восток[366]. Справедливо ли это или нет, сказать трудно, но, безусловно, в течение апреля месяца мы куда-то должны уехать, ибо французы нас кормят только до 1 мая ст. ст. К этому числу они обязуются нас вывезти на материк или вообще в такие места, где, работая, можно не умереть с голода. Одним словом, я глубоко убежден, что через месяц буду уже не на Лемносе, а где-либо в другом месте.
Вот тут-то и обидно не иметь связи с братьями. Нас, что ужасно неприятно, могут отправить в различные места или даже части света. – Это, во-первых, а во-вторых, мы и знать не будем, где кто из нас. Это все и побуждает меня при всяком удобном случае писать вам. Авось какое-нибудь письмо да получите.
Пишите, где вы, как живете, какие ваши предположения и расчеты на будущее, как обстоит ваше дело с обмундированием, относительно денег не пишу, ибо откуда им и быть. Я в этом отношении яко наг, яко благ.
Надежды на лучшее будущее, однако, не теряю. Авось как-нибудь вывернемся. Очередная наша задача – это как-нибудь устроиться в одно место, в одну часть. Или мне перевестись к вам, или вам сюда. Если вас там ничто особенно не удерживает, переводитесь ко мне. В казачьих частях, быть может, будет в настоящий момент выгоднее служить.
О себе много писать не буду. Со стороны посмотреть, положение тяжелое, но настроение хорошее. А это главное.
На всякий пожарный случай знайте, что в Константинополе живут Чубка с Витей и Туникой Станкевич. Адрес их: Пэра, улица Бруссо, зуболечебный кабинет Ришарда Станкевича, недалеко от кинематографа. Более точного адреса не знаю. Кроме того, в Константинополе должен быть и Нестор Григорьевич Гамбаров. Адрес его можно узнать в Грузинском консульстве.
Конечно, лучше всего ни к одному, ни к другому не обращаться, но все может случиться. В материальном отношении помощи они, конечно, не дадут, но помочь советом, протекцией, пожалуй, смогут. Ну да даст Бог, до этого не дойдет.
В Галлиполи ли Николай Александров? Здесь его сестра Наталия Капитоновна с мужем Булановым. Пишут они ему тоже чуть ли не 10–15[-е] письмо, а ответа все нет.
Итак, жду от вас сведений. Попробуйте ответить письмом с маркой. Адрес мой: Лемнос. Лагерь Донского корпуса. Терско-Астраханский полк. Офицерская сотня. Артиллерийский взвод. Сотнику Остапенко.
Целую вас крепко. Ваш Костя.
(на простой бумаге)
8–IV–21 ст. ст.
Сегодня получил от тебя, Коля, письмо, меченное 6–III [19]21 н. ст. Слава Богу, что связь восстановлена, и вы живы и здоровы. Завтра уходит «Самара», и это письмо передам со знакомым офицером.
Писать нет времени. У нас [есть] определенные сведения, что вы едете в Венгрию[367], а мы или с Донцами в Сербию, или с Кубанцами в Болгарию. Старайся держать связь. По приезде на новое место и окончательном выяснении нашего положения и роли, в том случае, если будем предоставлены самим себе, тогда съедемся. Пока еще немного потерпим.
Поздравляю тебя и Володю с праздником Свет[лого] Христова Воскресения и желаю всего-всего доброго. Дай Бог, чтобы следующую Пасху встретить дома и там найти всех в добром здравии. Христос Воскресе!