После Октябрьской революции Владимир Ильич с Надеждой Константиновной 10 ноября 1917 года поселились в Смольном. Через четыре месяца, в марте 1918 года, начальник штаба Верховного Главнокомандующего Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич посоветовал Владимиру Ильичу переехать на временное жительство в Москву. Своё предложение он мотивировал тем, что фронт приближается к Петрограду и находиться в Смольном небезопасно. Ленин не возражал. Но не все члены Правительства были согласны на переезд. Нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский и председатель Петроградского Совета Григорий Евсеевич Зиновьев (Радомысльский) отказались покинуть Смольный, который считали «символом революции».
Организация переезда Ленина в Москву была возложена на управляющего делами Совета народных комиссаров, младшего брата М.Д. Бонч-Бруевича – Владимира Дмитриевича. Сборы были недолгими. 10 марта 1918 года автомобиль, в котором находился Владимир Ильич с женой Надеждой Константиновной Крупской, сестрой Марией Ильиничной Ульяновой, Владимиром Дмитриевичем Бонч-Бруевичем и врачом Верой Михайловной Величкиной, выехал из Смольного. На следующий день, 11 марта, они были уже в Москве. Временно поселились в гостинице «Националь», а в Кремле тем временем для них готовили квартиру и кабинет для Владимира Ильича.
Через несколько дней Владимир Ильич и его семья не без волнения въезжали через Троицкие ворота на территорию Кремля, который, как писал Лермонтов, «возлежал на высокой горе, как державный великан на челе грозного владыки». Было что-то таинственное и непостижимое в кремлёвских сооружениях, в этих реликвиях прошлого Москвы, «свидетелях протёкшей славы и новой славы наших дней» (Батюшков). Кремль был построен в 1156 году князем Юрием Долгоруким и за прошедшие столетия несколько раз перестраивался.
В то время, когда автомобиль въезжал на территорию Кремля, часы на Спасской башне исполнили мелодию «Интернационала», которая сменила старый гимн «Боже, царя храни». Эта была главная башня Кремля. Она была построена в 1491 году по проекту архитектора Пьетро Солярио. Над землёй возвышалась на 71 метр. Все башни Кремля были в сохранности, хоть и со следами от пуль и осколков снарядов, полученных во время революционных событий. Из 20 башен не было ни одной одинаковой, так как они были построены в разное время и разными мастерами. Самой древней была Тайницкая, построенная в 1485 году. Позже была возведена Троицкая башня, самая высокая (80 метров). А самым высоким строением в Кремле (81 метр) была колокольня Ивана Великого, построенная по указу Бориса Годунова в 1600 году. О башнях Кремля поэт Александр Чижевский писал:
Люблю кремлёвский я наряд И главы этих древних башен! Их дух врагам доныне страшен, А русским – вековечно свят.
На некоторых башнях ещё не сняты были двуглавые орлы, на них только не было короны. Позже орлы были заменены красными флагами. При въезде на Соборную площадь путники увидели ещё не ликвидированные следы от пуль в стенах Чудова монастыря, Оружейной палаты и колокольни Ивана Великого. У подножия колокольни приютился огромный Царь-колокол – самый большой в мире, весом в 200 тонн. Он был отлит в царствование Анны Иоанновны в 1737 году. В 1739 году, когда колокол находился еще в яме, он пострадал во время пожара. Его поливали холодной водой, и от него отвалился кусок весом в 11,5 тонны. И в таком ущербном виде он находился в яме 100 лет. Только в царствование Николая I, в 1836 году, его подняли на поверхность и водрузили на постамент.
Рядом с колокольней находилась звонница, и недалеко от неё – Царь-пушка, перемещённая с Китай-города. Она никогда не стреляла, а Царь-колокол никогда не звонил. «Царь-колокол лежит, царь-пушка не стреляет», – писал поэт Некрасов. Их демонстрировали туристам как достопримечательность Кремля.
В центре Кремлёвской площади внимание Ленина и его путников привлёк Большой Кремлёвский дворец, построенный в ХIХ веке группой архитекторов под руководством К.А. Тона. К нему примыкал Благовещенский собор постройки 1489 года. Он служил домовой церковью для императорской семьи. На соборную площадь выходил и Успенский собор с пятью главками. Он был построен в 1479 году (архитектор Фиорованти) и предназначался для коронации царей. Недалеко от него находилась Грановитая палата с тронным парадным залом, в котором совершали торжественные церемонии, отмечали исторические события, принимали иностранных послов. В 1552 году Иван Грозный отмечал здесь взятие Казани, а 1709-м Пётр Великий – победу над шведами в Полтавской битве.
Кремлём восхищались иностранные туристы. Один из них – норвежский литератор и путешественник Кнут Гамсун – писал: «Я побывал в четырёх из пяти частей света, но что-либо подобное Московскому Кремлю не встречал. Это нечто сказочное». В Кремле «была гармонии таинственная власть» (Е.А. Баратынский).
Оставил свои воспоминания о Кремле и Лев Николаевич Толстой. Он часто приезжал в Москву из Ясной Поляны и подолгу жил там. Своим друзьям он писал: «Какое великое зрелище представляет собой Московский Кремль! Иван Великий стоит, как исполин, посреди других соборов и церквей. Как только я, по приезде в Москву, увидел Кремль, так почувствовал, что я дома, и на душе стало покойно и тепло».
Такие же чувства при виде Кремля испытывал и художник Виктор Михайлович Васнецов (1848–1926). Он писал Владимиру Стасову: «Как только приехал в Москву, так понял, что я дома и дальше ехать некуда. Кремль и собор Василия Блаженного заставили меня чуть ли не плакать – до такой степени это веяло на душу родным и незабвенным». Художник В.И. Суриков тоже восхищался памятниками Москвы: «Я на них как на живые существа смотрел». Уютно чувствовал себя в Москве и художник Илья Ефимович Репин: «В Москве я словно в гостях у матери».
Автомобиль с Лениным и его родными остановился у Кавалерийского корпуса, в котором Владимиру Ильичу предстояло на 47-м году жизни наконец обрести постоянное место жительства. В этом корпусе до революции жили чиновники Кремля.
В этом корпусе Владимир Ильич занял четыре комнаты. Одна из них была приспособлена под рабочий кабинет, который служил Владимиру Ильичу и спальней. Столовая была общей для семьи Ленина и Троцкого, квартира которого была в том же коридоре, но в противоположном конце. Троцкий писал в мемуарах: «Кормили в столовой из рук вон плохо, взамен мяса давали солонину. Только красная кетовая икра была в изобилии вследствие прекращения её экспорта».
Две комнаты заняли Надежда Константиновна и Мария Ильинична. В кабинете Ленина стояли большой стол с письменными принадлежностями и телефонным аппаратом, кресло возле него, книжный шкаф, в котором находилось более двух тысяч томов на разных языках. Профессор М.И. Авербах писал: «Это было жилище нетребовательного, но культурного человека. Здесь всё просто, чисто и опрятно, без предметов роскоши».
Для Владимира Ильича особенно важна была тишина: сюда не доносился городской шум, и Владимир Ильич с первого же дня углубился в работу. В этом же дворце находился большой зал, в шкафах которого хранились до 6 тысяч книг. В 1955 году этот зал был превращён в музей. Рядом с ним находился зал заседаний.
Вскоре после переезда Ленина в Москву IV Всероссийский съезд Советов 16 марта 1918 года постановил: «В условиях кризиса положение Петрограда изменилось, ввиду этого столица Российской Советской Социалистической Республики переносится временно из Петербурга в Москву». После этого постановления все члены правительства переехали в Москву, которая спустя 206 лет снова стала столицей России. «С этого времени Москва пережила своё второе рождение, открылась новая страница её истории» (Справочник «Москва, 1997»). Днём основания Москвы считается 4 апреля 1147 года, когда она стала упоминаться в летописи.
По сравнению с Петроградом (с 1924 года – Ленинград), который больше напоминал европейский город, Москва была более патриархальной. За время трёх революций (1905 года, Февральской и Октябрьской 1917 года) она мало изменилась, оставшись по-домашнему гостеприимной.
Поэтесса Евдокия Ростопчина, по её словам, в Москву «приезжала для того, чтобы подышать русской стариной и её преданиями, полюбоваться Кремлём и его оградой, с которой ни один зубец не упал перед вражьим нашествием». У поэта Ф.И. Тютчева было своё представление о Москве: «Что-то мощное и невозмутимое было разлито над этим городом, здесь много воздуха, света и колокольного звона», – писал он в одном из своих писем.
К моменту прибытия Ленина Москва ещё сохраняла свой прежний неповторимый облик. Блестели позолотой все «сорок сороков её храмов» (по подсчётам специалистов, их было значительно меньше) – их пока ещё не коснулась разрушительная сила атеистов. Ленин хоть и был атеистом, но ценил памятники старины, в которых оживали как печальные, так и героические страницы давно пошедшего времени. Москва, по мнению литератора К.Н. Батюшкова, – «это исполинский город, живая история нашей страны, она носит отпечаток древнего и нового времени, здесь слышен глухой стон минувшего, здесь печать веков протёкших».
В беседе с архитектором Жолтовским Ленин указал на необходимость во время реставрационных работ по возможности сохранять архитектурные памятники.
По прибытии в Москву Ленин в короткие и редкие часы отдыха любил прогуливаться по Красной площади. Посетил исторические и культурные объекты: собор Покрова Пресвятой Богородицы – неповторимый памятник архитектуры с множеством приделов, основанный зодчими Бармой и Постником в 1562 году при Иване Грозном в память взятия Казани. Он больше известен под названием собора Василия Блаженного – по имени юродивого, который постоянно сидел у входа в собор, собирая милостыню, и умер на пороге храма, там же был и погребён. Наполеон во время бесславного похода на Москву в 1812 году обрёк собор на уничтожение. Но его стены оказались настолько мощными и крепкими, что этот варварский план не удалось привести в исполнение.
Во время прогулки Ленин останавливался у Лобного места, с которого зачитывались указы государей, задерживался возле памятника гражданину Минину и князю Пожарскому, воздвигнутого в 1818 году по проекту архитектора И.П. Мартоса. На Красной площади совершались как торжественные церемонии, так и трагические мероприятия – казни людей. Государственный исторический музей, находившийся на другом конце площади, Владимир Ильич не только осматривал снаружи, но неоднократно осматр