блена…»
Из этих слов главного идеолога белых ясно видно, что стало бы с российскими евреями, если бы в гражданской войне победили белые армии. Как минимум официальное установленное государством объявление неграждами, запрет на профессии, прозябание в гетто. А вероятнее всего, многочисленные погромы и беззаконные расправы, массовые аресты, помещение в концлагеря и расстрелы по обвинению в участии в революционной деятельности. Холокост, который лёг позорным пятном на немецкий народ, на десятилетие раньше совершился бы в России и на веки вечные опозорил бы не только немцев, но и русских. Гитлер и его камарилья несомненно были бы в этом случае при «решении еврейского вопроса» учениками Ильина, Слащева и Родзиевского.
Отсюда вытекает ещё один важный вывод. Не победи в России социалистическая революция и пойди наша страна в начале ХХ века по пути фашистской модернизации, она неизбежно стала бы союзницей фашистской Италии, а затем и нацистской Германии. Вторая мировая война все равно бы произошла, но в ней столкнулись бы Германия, Россия, Италия и Япония с Великобританией и США. И ещё неизвестно, что было бы хуже для нашей страны – поражение антизападного блока, которое привело бы к расчленению России на сферы влияния между державами-победительницами, как это произошло в нашей реальности с побеждённой Германией, или победа стран Оси и соучастие России в безумных гитлеровских расистских экспериментах, которые тогда бы распространились на всю планету…
Наконец, фашистская модернизация России оказалась бы, вероятнее всего, гораздо менее радикальной и глубокой, чем коммунистическая. Такие страны, как Италия или Испания, конечно, превратились при Муссолини и Франко из аграрных в индустриальные, но все равно остались отсталыми, странами периферии мирового капитализма (немецкая модернизация была более внушительной, но у неё был хороший задел ещё со времён Германии кайзеров). Так что всё равно далеко бы было этой «альтернативной России» до космических кораблей и атомного оружия…
Философ Лейбниц однажды заявил, что мы живём в лучшем из возможных миров. Он не имел в виду, что в нашем мире нет зла, страданий и несправедливости. Он просто считал, что любой иной возможный мир был бы ещё хуже, так что в том, что мы имеем, проявляется забота и промысел Бога о людях. То же самое можно сказать и об истории России ХХ века. Большевистская революция, гражданская война, индустриализация, коллективизация, репрессии, Вторая мировая война – все это полно трагизма, крови, боли (хотя результат этой трагедии – величие и сила нашей державы, остатками которых мы живём до сих пор). Но альтернативой советскому пути были бы националистическая истерия, развал империи, «русский Холокост», «белый террор» и «белый ГУЛаг», а также соучастие России в преступлениях гитлеризма. В мире, где Ленин не произнёс бы в октябре 1917-го знаменитые слова о победе социалистической революции в России, зла было бы значительно больше, а добра существенно меньше.
Об этом следует помнить тем, кто желает вычеркнуть из истории нашей страны социалистический период и видит в большевиках губителей России.
Глава 6Ленин: от культа личности к гражданскому почитанию
Культ Ленина возник в нашей стране в 1920-е годы, при жизни Ленина, а после его смерти стал одной несущих конструкций официальной идеологии СССР. В рамках этого культа Ленин представал как сверхчеловек, пришедший на землю для того, чтобы спасти трудящихся России и мира от царства зла и открыть им путь к вечному счастью. Несмотря на то, что идеология этого культа использовала терминологический инструментарий марксизма, она по сути противоречила ему. Марксизм – это западная сциентистская философия истории, которая как раз отличается тем, что отрицает сколько-нибудь значительное влияние отдельной личности на исторический процесс и видит причины его развития в объективных законах социума. Любопытно, что на это указывал и сам В. И. Ленин, так, в 1920-х годах Ленин возмущался в разговоре с большевиком П. Лепешинским: «…Пишут обо мне, что я – такой-сякой, всё преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, вот здесь какая-то мистика… Коллективно хотят, требуют, желают, чтоб я был здоров… Так, чего доброго, пожалуй, доберутся до молебнов за моё здоровье… Ведь это ужасно!.. И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится!» Обратим внимание на то, что Ленин возмущён его возвеличиванием не только из скромности, как это привыкли трактовать в советской лениниане. Ленин указывает на то, что этот культ противоречит марксистскому учению о политике как выразителе интересов социальных групп, по его мнению, этот культ возрождает теории народников о герое и толпе.
В действительности причиной этого культа было даже не влияние народнической идеологии, поскольку возник он не в среде интеллигентов-революционеров. Культ Ленина формировался стихийно, по инициативе «низов», солдат, крестьян, молодых рабочих, недавно перебравшихся в города. Нельзя, конечно, отрицать, что при жизни Ленина в советской России было немало его врагов и недоброжелателей из самых разных слоёв общества, но по утверждениям историков, было также устойчивое стремление простонародья всё положительное связывать именно с образом Ленина. Даже во время Кронштадтского мятежа из кабинетов партработников матросы и солдаты выбрасывали портреты Троцкого, но оставляли портреты Ленина и распространяли слух, что Троцкий издал приказ арестовать Ленина. В деревне портреты Ленина ставили на место икон, в «красном углу», этими портретами благословляли новобрачных, с ними провожали в армию. После смерти Ленина среди крестьян ходили слухи, что Ленина уморили Троцкий и «коммунисты» за то, что Ленин узнал о страданиях народа и сочувствовал ему (противостояние «большевиков» и «коммунистов» как русской народной и антирусской, антинародной сил было свойственно для «низов» революции).
Наконец, в 1930-х в разгар коллективизации среди крестьян центра России ходили слухи о том, что Ленин… воскрес и скоро возглавит борьбу против «коммунистов», создающих колхозы (об этом пишут специалисты по русскому фольклору ХХ века).
Подобная мифологизация образа В. И. Ульянова-Ленина была вполне закономерной. Русские марксисты пришли к власти в стране, где к моменту революции более 80 % населения были крестьянами – представителями особой крестьянской цивилизации, которая сохранила дух древних земледельческих культов, смешавшихся с идеями церковного христианства. Для русских традиционных крестьян характерно было отождествлять идеального царя со своеобразным не церковным, а «крестьянским Христом», который любит свой народ, приходит ему на помощь и принимает страдания и смерть за него, но и смерть над этим царём не властна, народ знает, что в нужный момент он воскреснет и снова придёт на помощь. Биография Ленина была переосмыслена российским традиционным сознанием именно в этом ключе, и каждый её элемент и персонаж получил своё сакральное значение. Мать Ленина, которая по случайности тоже звалась Марией, приобрела черты Богородицы, старший его брат Александр – казнённый участник неудавшегося народовольческого покушения на царя представал как Предтеча, предшествующий Спасителю и нашедший смерть от слуг царя Ирода, ранение Ленина и его мучительная смерть переосмысливались как своеобразные муки Спасителя. Нахождение тела Ленина в Мавзолее и его «нетленность» означали, что Ленин жив и в момент, когда народ снова будет нуждаться в нем, воскреснет.
Естественно, среди советских горожан это квазирелигиозное почитание Ленина имело не столь наивные и очевидные формы, но и тут оно было обставлено специальными ритуалами, напоминающими религию. Появилась традиция паломничества в Мавзолей, портреты Ленина и других вождей несли на демонстрациях как иконы во время крестного хода, к его памятникам приходили поклониться в официальные праздничные дни (причём стихийно без воли властей сложилась народная традиция посещать памятники Ленина и во время свадьбы, возложение к ним цветов новобрачными интуитивно понималось как ритуал, обеспечивающий счастливое супружество). При приёме в октябрята, пионеры и комсомольцы инициируемые клялись именем Ленина, труды Ленина должны были изучать все школьники и студенты, они были на свободном доступе во всех библиотеках, более того, был «Ленинский зачёт»: в тетрадь с портретом Ленина каждый студент и школьник записывал план своих обязательств на год. Примеры можно продолжать, но суть понятна.
Вплоть до 1970-х годов культ Ленина находил совершенно искрений отклик у народа. Только когда стали вырастать новые урбанистические поколения, оторванные от крестьянской традиции дедов и прадедов, в их среде этот культ начинает приобретать черты казённых и официальных ритуалов. И в это время вдруг разразилась перестройка, и тысячи журналистов, писателей, актёров, идеологов, учёных, которые активно участвовали в насаждении культа Ленина, стали его не менее активно развенчивать. Но эти борцы с культом не сумели произвести взвешенный, объективный, свободный от эмоций анализ роли Ленина в российской истории. Вместо этого они вывернули наизнанку тот самый культ, который они недавно ещё сами несли в массы, заменив в нем все оценки на противоположные. Прекрасный светлый полубог, спаситель мирового пролетариата от адских мук капитализма, превратился в злобного демона, принёсшего россиянам лишь неисчислимые страдания. Если в прежние времена с Лениным связывали всё положительное, что было в советской истории, то теперь стали связывать всё отрицательное. Даже для неспециалиста в области истории очевидно, что это грубейшая фальсификация. Так, если говорить о жестокостях времён гражданской войны, то, во-первых, они были свойственны для всех сторон национального противостояния, и во-вторых, лично Ленин мог бы нести ответственность лишь за малую часть красного террора, так как особенность гражданской войны в том и состоит, что центральная власть настолько слаба, что её влияние не распространяется на многие регионы страны, даже формально от неё не отколовшиеся.