В мае 1919 года в Нью-Йорке Ломоносов издал на английском языке свои записки о Феврале 1917 года, где писал, в частности:
«Весь состав министерства (имеется в виду Временное правительство. — С.К.) мне не нравился. Ну, какой министр финансов Терещенко… служивший по балетной части… А Некрасов, идеалист, профессор статистики сооружений без трудов… Наконец, Шингарёв, бесспорно умный человек, но он по образованию врач… При чем же земледелие и землеустройство?..»
И т. д.
Как видим, оценки фигур Февраля американцем и русским противоположны, но дело не только в том, что Харпер давал оценку в реальном масштабе событий, а Ломоносов — после событий. Все эти терещенки, Некрасовы и шингарёвы были приемлемы для Харпера потому, что они были чем-то вроде «кротов» США в русской революции.
Харпер отбил в Госдеп из Чикаго телеграмму, а крупнейший тогдашний эксперт по России Чарльз Крейн направился из Чикаго в Вашингтон для личного доклада правительству.
Крейн был фигурой мощной — сын основателя чикагской «Крейн компани», он стал в США не просто бизнесменом-миллионером, а руководителем группы американских политических и экономических разведчиков, сфера деятельности которых распространялась на весь земной шар. Особенно же интересовали Крейна китайцы, арабы и русские. За свою жизнь Крейн совершил 23 поездки в Россию, впервые приехав туда в начале 90-х годов XIX века!
Сэмюэль Харпер знал в России многих — от великих князей до босяков, а Харпер был всего лишь учеником Крейна. Что уж говорить о возможностях Крейна, тем более — весной 1917 года, когда во главе России было поставлено правительство, полное личных друзей Крейна и Харпера, вроде Павла Милюкова…
Знакомство Крейна и Харпера с Милюковым относится к самому началу XX века, а в 1903 году они пригласили Милюкова прочесть курс лекций о России в Чикагском университете. Теперь же Милюков был министром иностранных дел «временной» России. Так стоит ли удивляться, что Америка стала первой страной, официально признавшей Временное правительство в качестве законного почти сразу после его образования?
На первый взгляд выглядело это странно: переворот курировал Лондон, а официально одобрил его первым Вашингтон. Но для тех, кто знал подоплёку происходившего, ничего удивительного здесь не было. Просто янки предпочитали изображать из себя «изоляционистов» и «нейтралов», действуя без особой огласки своей руководящей роли. Впрочем, 6 апреля 1917 года — почти сразу после русского Февральского переворота — США вступили в войну на стороне Антанты.
Путинский «пиарщик» Николай Стариков «выстроил» «версию», по которой Ленин якобы разыгрывал в 1917 году спектакль на пару с Керенским по сценарию Антанты для того, чтобы разрушить Россию. Относительно Ленина и партии большевиков Стариков, конечно, попадает пальцем в небо, зато относительно «Временных» явно не ошибается, что лишний раз подтверждают и мемуары Харпера. И — не только они одни. На «американскую» версию работает многое, в том числе — и вполне достоверная статистика.
Война была крайне выгодна Америке. Только 48 крупнейших корпораций в своих отчётах за 1916 год показали прибыль в сумме 965 миллионов долларов (в нынешних ценах это не одна сотня миллиардов долларов). В целом же Америка нажила на европейской войне 35 миллиардов тогдашних долларов (в нынешних ценах — не менее триллиона). Отдельные компании увеличили свои доходы в десятки раз!
При этом, как уже говорилось, Германия получила до апреля 1917 года (времени официального подключения США к войне) кредитов на 20 миллионов долларов, а страны Антанты — на 2 миллиарда!..
Но затягивать войну больше допустимого тоже было нельзя. И Ленин — ещё из Швейцарии, после очередных «миротворческих» заявлений президента США Вильсона, откликнулся на них статьёй «Поворот в мировой политике», опубликованной в № 58 газеты «Социал-Демократ» за 31 января 1917 года. Ленин писал там:
«На улице пацифистов нечто вроде праздника. Ликуют добродетельные буржуа нейтральных стран: «мы достаточно нагрели руки на военных прибылях и дороговизне; не довольно ли? Больше, пожалуй, всё равно прибыли уже не получишь, а народ может и не стерпеть до конца…»
Как же им не ликовать, когда «сам Вильсон»…» и т. д.
(В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 339.)
А далее Ленин пояснял:
«Содрать при помощи данной войны ещё больше шкур с волов наёмного труда, пожалуй, уже нельзя — в этом одна из глубоких экономических основ наблюдаемого теперь поворота в мировой политике. Нельзя потому, что исчерпываются ресурсы вообще. Американские миллиардеры и их младшие братья в Голландии, Швейцарии, Дании и прочих нейтральных странах начинают замечать, что золотой родник оскудевает, — в этом источник роста нейтрального пацифизма…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 340.)
Между прочим, он — предвосхищая события уже в который раз! — писал в той же статье и так:
«Возможно, что сепаратный мир Германии с Россией всё-таки заключён. Изменена только форма политической сделки между двумя этими разбойниками. Царь мог сказать Вильгельму: «Если я открыто подпишу сепаратный мир, то завтра тебе, о мой августейший контрагент, придётся, пожалуй, иметь дело с правительством Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского. Ибо революция растёт, и я не ручаюсь за армию, с генералами которой переписывается Гучков, а офицеры которой из вчерашних гимназистов. Расчёт ли нам рисковать тем, что я могу потерять трон, а ты можешь потерять хорошего контрагента?»
«Конечно, не расчёт» — должен был ответить Вильгельм, если ему прямо или косвенно была сказана такая вещь…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 341.)
Ну, не умница ли Ленин после этого?!
Ленин не только уже в январе 1917 года весьма точно «вычислил» возможную схему грядущих событий, но заранее верно указал даже на конкретные ведущие фигуры антиниколаевского заговора!
И даже верно подметил, что армия полна «офицерами военного времени» из гимназистов, а это народ, с одной стороны, по младости лет горячий, а с другой стороны — без царя в голове, и в переносном, и в прямом смысле этого выражения. Эта, тонко усмотренная Владимиром Ильичом черта офицерства 1917 года не в последнюю очередь стала фактором будущих «Ледяного похода» Корнилова, «Добровольческой армии» Деникина, резервом офицерских «марковского», «Дроздовского», «корниловского» полков…
Как Ленин мог быть так прозорлив? Ни социологического центра «Левада», ни ВЦИОМа, ни Ванги в его распоряжении не было…
Ах да! Его же снабжали информацией непосредственно «из германского генштаба»!
Если же говорить серьёзно, то поразительная прозорливость Ленина базировалась на верном, то есть творческом, марксистском понимании общественных процессов, а также на повседневном «перелопачивании» европейской и российской прессы. Ленин давно — ещё со времён работы над капитальным своим трудом «Развитие капитализма в России» — освоил умение быстро и квалифицированно обрабатывать большие объёмы информации и делать верные выводы. Потому он и видел подлинное лицо Золотой Элиты хоть в царской России, хоть в буржуазной Америке…
Знать о сроках и точных планах Элиты Ленин в начале 1917 года не мог, но возможное развитие событий видел. Уже встав во главе России, Владимир Ильич возвращался к анализу роли и сути Америки в мировой политике не раз. И всегда был точен. Так, уже I конгресс ленинского Коммунистического III интернационала в своём Манифесте отмечал в марте 1919 года:
«Соединённые Штаты взяли на себя по отношению к Европе в целом ту роль, которую в прошлых войнах играла, а в последней пыталась сыграть Англия по отношению к континенту, а именно — ослаблять один лагерь при помощи другого, вмешиваясь в военные операции лишь настолько, чтобы обеспечить за собой все выгоды положения».
(Коммунистический интернационал в документах.
1919–1932. М, 1933, стр. 54–55.)
Ещё до этого Ленин в «Письме к американским рабочим», опубликованном в «Правде» 22 августа 1918 года, писал:
«Американские миллиардеры были едва ли не всех богаче и находились в самом безопасном географическом положении. Они нажились больше всех. Они сделали своими данниками все, даже самые богатые, страны. Они награбили сотни миллиардов долларов (с учётом экономического внедрения США в Европу Ленин преувеличивал не так уж и намного. — С.К.). И на каждом долларе видны следы грязи: грязных тайных договоров… договоров о дележе награбленной добычи… На каждом долларе — ком грязи от «доходных» военных поставок, обогащавших в каждой стране богачей и разорявших бедняков. На каждом долларе следы крови — из того моря крови, которую пролили 10 миллионов убитых и 20 миллионов искалеченных…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 37, стр. 50.)
Убийственно точно!
Причём — как о сегодняшнем дне… Поэтому я, приводив эту ленинскую цитату ранее, с удовольствием её читателю напомнил.
Она того стоит!
УЖЕ было сказано, что янки даже накануне своего вступления в войну предпочитали «на людях» изображать из себя «изоляционистов» и «нейтралов», действуя без особой огласки своей руководящей роли. Но в критический момент США всегда были готовы показать «Who is who», то есть — кто в «лавке» хозяин.
6 апреля 1917 года «нейтральные» до этого США вступили в войну на стороне Антанты. Президент Вильсон незадолго до этого был переизбран на второй срок под лозунгом: «Он не дал нас втянуть в войну», но как раз Вильсон-то и готовил эту войну и привёл к войне американскую электоральную «скотинку». По этому поводу Харпер — через двадцать лет после событий — написал в своих мемуарах (жирный шрифт мой):
«К середине апреля мы уже участвовали в войне, и, несомненно, вступление Америки в войну было облегчено русской революцией. Трудно было использовать лозунг «война за демократию», если бы в России сохранялся царизм».
Одна эта цитата содержит в себе многое, и даже — очень многое…