(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 104, 108.)
Как часто потом Ильича обвиняли в том, что он якобы потакает низменным страстям толпы, соблазняет народ красивыми речами, а вот она — правда о Ленине. Только-только приехав в Россию, он сразу же заявил, что льстить народу большевики не должны. Потому что обман народа — гибель революции…
Ленин был категоричен и в другом:
— Войну можно кончить лишь при полном разрыве с международным капиталом. Войну породили не отдельные лица, а международный финансовый капитал… Революционное оборончество — измена социализму. Что делать? Разъяснять, что такое социализм… Мы не шарлатаны. Мы должны базироваться только на сознательности масс. Если даже придётся остаться в меньшинстве — пусть. Стоит отказаться на время от руководящего положения, не надо бояться остаться в меньшинстве…
(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 105.)
Начал же он свой доклад 4 (17) апреля 1917 года, с того, что, заявив, что «основной вопрос — отношение к войне», далее высказал тот свой тезис, который потом повторял неоднократно устно и письменно:
«1. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и Кº остаётся грабительской, империалистической войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству».
На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать своё согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве со всеми интересами капитала…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 103.)
Что здесь неясного или неверного?
Россию защищать от внешнего врага надо, но вначале надо установить в России народную власть, которая будет вести войну в целях изгнания оккупантов со своей территории, а не в целях захвата черноморских проливов и не в целях военных прибылей капитала.
К тому Ленин Россию и вёл.
ЛЕНИН приехал в Петроград из Швейцарии действительно транзитом через Германию и Швецию, и вагон с русскими политическими эмигрантами при проезде по территории Германии был действительно закрыт и пользовался правом экстерриториальности. Но такой маршрут был задан Ленину и его товарищам, как мы знаем, англичанами.
Вспомним последовательность событий…
Февральская революция объявила всеобщую политическую амнистию. Теперь эмигранты могли вернуться домой без того, чтобы тут же угодить в каталажку в России. Однако Англия не пропускала тех революционеров, которые выступали против войны. Угрозу тюрьмы в России сменила угроза тюрьмы в Англии. Путь Ленину из Швейцарии через Францию и Англию на Швецию, а из неё в Финляндию и Россию был закрыт во имя торжества «английской демократии» над «прусским милитаризмом». При проезде Ленина через Англию его бы просто арестовали.
И это — не предположение, англичане так тогда и поступили с некоторыми российскими политэмигрантами. Не забудем, что Золотой Интернационал элиты уже готовил подключение Соединённых Штатов к финальной стадии войны, и преждевременное её прекращение было абсолютно недопустимо для клана вильсонов, ллойд Джорджей, клемансо, Черчиллей, морганов, Ротшильдов и барухов. Америка должна была прийти в Европу и стать вершительницей ей дальнейших судеб.
Как раз в дни, когда Ленин хлопотал об отъезде в Россию, 6 апреля 1917 года Соединённые Штаты Америки объявили войну Германии. И могла ли Антанта допустить, чтобы в Россию через территории, контролируемые «союзниками», проехали люди, которые могли сорвать процесс наращивания военных сверхприбылей Америки?
Отношение же германского правительства к проезду русских революционеров, выступающих против войны, было прямо противоположным английскому. К началу 1917 года Германия оказалась в наиболее сложном положении из всех воюющих держав — даже в более сложном, чем Россия. С одной стороны, Германия заняла значительные территории — Бельгию, немалую часть Франции, русскую Польшу, но с другой стороны, в Германии нарастал дефицит всего, ресурсы истощались, а «союзники» получали всё возрастающие поставки из «нейтральной» Америки. Подчеркну ещё раз и напомню, что до официального подключения США к войне Германия получила от них кредитов на 20 миллионов долларов, а страны Антанты — на 2 миллиарда!..
Уже это говорит, что Германия была обречена, ибо она мешала Америке как опаснейший конкурент на мировой арене. О связи элитарного антиниколаевского Февральского переворота со вступлением США в войну было сказано в главе «Российский Февраль и американский Апрель 1917 года», и недаром Милюков грозил Ленину всеми карами — вплоть до тюрьмы, если Ленин поедет через Германию. Милюков поступал так не только потому, что страшился политической силы Ленина, но и потому, что приезд
Ленина в Россию был очень невыгоден Америке!
В то же время Ленин в России был — да, объективно выгоден Германии уже потому, что он с начала войны выступал за её прекращение всеми странами «без аннексий и контрибуций», а кайзеру Вильгельму к весне 1917 года было не до аннексий, а контрибуции грозили в перспективе самой Германии.
То, чего добивался Ленин в вопросе о войне, было необходимо народам России и Европы… Но это давало шанс — пусть и малый — также кайзеровскому режиму в том смысле, что если бы в 1917 году в Европе победила точка зрения Ленина, воздействовавшего на Россию, то кайзеровский режим мог сохраниться.
В декабре 1916 года Германия через нейтральные страны обратилась к державам Антанты с мирными предложениями. Но это ещё были предложения с позиции чуть ли не победителя. 31 января 1917 года германское правительство сообщило свои условия мира президенту США Вильсону. И вот эти условия для тех, кто хотел бы свернуть войну, вполне могли стать базой для хотя бы временного перемирия. Немцы и на этот раз сильно запрашивали, но было ясно, что это — запрос, а реально они пойдут на уступки.
Однако Америка готовилась войну как раз развернуть — во имя закабаления Европы, а потом — и мира. 3 февраля 1917 года США разорвали дипломатические отношения с Германией, мотивируя разрыв действиями германского подводного флота.
Сопоставим две даты…
6 апреля 1917 года Соединённые Штаты Америки объявили войну Германии.
И в те же первые апрельские дни 1917 года Фриц Платтен сообщает Ленину о согласии германского правительства на проезд русских эмигрантов через Германию. Совпадение поразительное, но совпадение ли это? Нет ли прямой связи между вступлением Америки в войну и решением Берлина о пропуске Ленина?
Уверен, что она — налицо!
Вернер Хальвег сообщает, правда, что Платтен о согласии Германии на транзит эмигрантов узнал на приёме у германского посланника в Берне фон Ромберга 3 апреля 1917 года, то есть накануне объявления Америкой войны Германии, а Ленину сообщил о согласии 4 апреля. Но сам же Хальвег, демонстрируя редкое для буржуазного историка понимание сути событий, отмечает: «Поездка Ленина — это ответный ход немцев на вступление в войну Соединённых
Штатов, военную политику Антанты и на отсутствие готовности к миру Временного правительства России».
Зондаж настроений немцев швейцарский социалист Гримм начал через посла Ромберга 23 марта 1917 года, но мгновенной положительной реакции из Берлина не последовало. А как только США объявили войну Германии, в Берлине отреагировали мгновенно.
И ясно — почему…
Америка на стороне Антанты — это начало конца Германии при любых её временных успехах, этого в Берлине не понимать не могли. Жадность — жадностью, а требовалось смотреть реальности в глаза. И могли ли немцы в апреле 1917 года отказать в возвращении на родину тем, кто обличал мировую бойню, если ещё в декабре 1916 года Германия была готова немедленно приступить к мирным переговорам?
НА ПАМЯТНОЙ записке от 7 августа 1916 года по поводу внутреннего положения России, поданной Вильгельму II, кайзер написал: «Важно — с чисто военной точки зрения — с помощью сепаратного мира отколоть какого-либо военного противника от союзной Антанты, чтобы обрушить всю нашу военную мощь на остальных… Только когда внутренняя борьба в России за мирный договор с нами обретёт достаточное влияние, мы сможем соответственно рассчитать наши военные планы». Но к началу 1917 года немцам уже приходилось думать не столько о том, как обрушивать их военную мощь на кого бы то ни было, сколько о том, как обеспечить более-менее пристойный мир. Очень уж война истощала ресурсы Германии, и всегда-то не самые мощные.
Тем более Германия должна была склоняться к миру после вступления в войну Америки. И активный противник войны Ленин был немцам в России выгоден. Но прекращение войны было выгодно и народам России, вот ведь в чём заключалось главное!
Германские имперские министры не настолько хорошо разбирались во взглядах лидера большевиков, чтобы понимать, что они-то, представители истощаемой войной буржуазной Германии, хотели мира во имя спасения германского империализма, а Ленин призывал к миру во имя уничтожения любого империализма, в том числе — и германского.
Внешне цели совпали, но это никак не объясняется тем, что Ленин каким-либо образом был связан с германским правительством. Никто ведь на Западе не называет Черчилля «агентом Сталина» на том основании, что Черчилль сотрудничал со Сталиным во время Второй мировой войны. Просто с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года основной целью обоих было победить Гитлера.
Весной 1917 года тоже было налицо тактическое совпадение целей, даже без совместных договорённостей. Но как курьёз сообщу — со ссылкой на Вернера Хальвега, ссылающегося в свою очередь на представителя германского МИДа при Генеральном штабе, что 11 апреля 1917 года кайзер «во время завтрака» поставил вопрос о том, что проезжающих через Германию русских революционеров надо «снабдить Белыми книгами и подобными изданиями, например, оттисками Пасхального послания и речи канцлера, с тем, чтобы они могли воспользоваться ими для разъяснительной работы на своей родине».