В конце депеши Ромберг пишет: «Один из моих агентов сейчас изучает деликатный вопрос о возможности оказания им материальной помощи, не оскорбляя их достоинства» и спрашивает: «Я был бы благодарен за телеграфное сообщение, не оказывается ли революционерам финансовая поддержка каким-нибудь другим путём».
Похоже, Ромберг, будучи во время Первой мировой войны ближе к русским эмигрантам чисто географически, лучше многих понимал, что те обладают повышенным чувством достоинства и на сделку вряд ли способны. Что же до ответа на последний вопрос посланника в Берне, то из Берлина Ромбергу 12 мая 1917 года советником фон Бергеном и помощником статс-секретаря Кюльмана Буше было сообщено следующее: «У меня с ними нет контактов. Берген. Буше».
ПОКАЗАТЕЛЬНО, что, часто ссылаясь на материалы Земана, Кузнецов почти не упоминает материалы Хальвега… Анализ же документов Хальвега (как вообще-то и достоверной части документов Земана) лишний раз подтверждает, что ни о каком финансировании Ленина немцами и «двойном дне» переезда Ленина говорить не приходится. Причём любопытно то, что русский перевод документов Хальвега появился в СССР только на излёте перестройки, уже вполне оформившейся как «катастройка». Надо сказать, что в хрущёвско-брежневском СССР против дела Ленина и исторического облика Ленина десятилетиями велась тонкая диверсия, организуемая извне, но осуществляемая агентами влияния Запада внутри ЦК КПСС. В 2000-е годы — под занавес ельцинщины и в угаре начинающегося путинизма — член горбачёвского Политбюро ЦК КПСС «Александр Н.» Яковлев (1923–2005), один из важных системных «кротов» Запада и разрушителей СССР, бахвалился:
«После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества (читай — «развала общества». — С.К.). Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды «идей» позднего Ленина… Без устали говорили о гениальности «позднего» Ленина (чтобы у всех в ушах звенело и в зубах завязло. — С.К.), о необходимости возврата к ленинскому «плану строительства социализма» и т. д.
Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха… либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще».
Если помнить, что «Александр Н.» (он любил писаться именно так, на «цивилизованный» англосаксонский манер) Яковлев с 1953 года — года убийства Сталина, начал работать в ЦК КПСС инструктором Отдела пропаганды и агитации, а с марта 1953 года — инструктором Отдела науки, школ и вузов, в апреле 1960 года стал заведующим сектором Отдела пропаганды и агитации, а с июля 1965 года — 1-м заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС, то становится ясно, что подспудно Ленина дискредитировали уже в советское время за счёт усилий формально советских, а фактически — антисоветских, ренегатских структур, начиная и заканчивая ЦК КПСС. В горбачёвские годы антиленинская кампания стала проводиться всё более открыто, так что публикацию документов Хальвега и других материалов в горбачёвско-яковлевском СССР можно оценивать как акт гражданского мужества. В предисловии к книге 1990 года доктор исторических наук А. М. Совокин — тогда заведующий отделом Ленина в Институте Маркса-Энгельса-Ленина, писал:
«Мы привели немало документов, фактов, воспоминаний не только в познавательных целях, не только, чтобы реально представить героический подвиг Владимира Ильича в ходе подготовки и осуществления нелёгкого его возвращения из эмиграции в Россию. Это нам приходится делать, чтобы ещё раз показать позорную роль современных клеветников, идущих по пути канувших в Лету российских контрреволюционеров. Различного рода измышления современных ненавистников Великого Октября, по существу, во многом схожи с походом промонархистских, буржуазных и мелкобуржуазных сил против Ленина в 1917 году. Публикуемые в сборнике документы станут важным подспорьем в выяснении реальных фактов истории возвращения В. И. Ленина на родину в 1917 году».
УВЫ, вскоре после того, как были написаны вышеприведенные строки, канувшие в Лету российские контрреволюционеры, после Октября 1917 года окончательно превратившиеся в агентов Запада и пособников иностранной интервенции, возродились усилиями того же Запада в ельцинской РФ, словно злой волшебник Волан-де-Морт из «Гарри Поттера». И начался новый поход против Ленина… Последней крупной провокацией против исторического облика Ленина стала книга Льва Данилкина с полуидиотским слащавым названием «Ленин. Пантократор солнечных пылинок». Даже не очень-то объективная учёная дама — доктор наук Елена Котеленец в своём, надо признать, капитальном обзоре новейших исследований и дискуссий о Ленине «Битва за Ленина», изданном в 2017 году, отметила, что «в случае Данилкина перед нами роман о Ленине, замаскированный под биографию. А главный герой — полностью сконструированный персонаж, с реальным Лениным имеющий мало общего».
Уточнить здесь надо одно — в случае Данилкина мы имеем не роман, а очередной крупный акт психологической войны против Ленина и России, замаскированный под роман. Хальвег, к слову, для Данилкина не источник, Данилкин предпочитает ядовитые «истины» эмигранта Бурцева и намекает на якобы не исключенные связи Ленина с германской и австрийской разведками.
Впрочем, и Елена Котеленец упоминает о книге Хальвега очень вскользь. Причем из цитирования Котеленец книги Нины Берберовой из Принстонского университета «Курсив мой» читатель, с сутью книги Хальвега не знакомый, может подумать, что Хальвег не обеляет, а обличает Ленина.
Копья ломаются по сей день… Современный американский исследователь Адам С. Улам в книге «Человек и эра», изданной в 1987 году в Бостоне, заявлял, что сейчас-де «нет сомнений», и это-де подтверждают «соответствующие документы», что суть обвинений Ленина в сотрудничестве с немецким Генштабом была «верной», но «не их интерпретация». Улам писал: «Ленин брал деньги у немцев, как он взял бы их для дела революции где угодно, включая Российский Двор Его Императорского Величества, но он не был «немецким агентом»… Вероятно, то, что большевики не гнушались никакими способами для пополнения своей казны, объяснялось их уверенностью в скорой победе мировой революции, а поэтому они не рассматривали серьёзно возможность попасть в политическую или иную зависимость к тем, кто снабжал их деньгами».
Но и суть обвинений против Ленина, а точнее — клевёт на него, и «интерпретация» Улама неверны. Ленин не только не был чьим-либо агентом, но и денег у немцев не брал, а партийная заграничная казна большевиков накануне 1917 года была почти пуста. И это-то как раз подтверждается соответствующими документами, аутентичность и достоверность которых подвергнуть сомнению невозможно. Речь — о ленинской переписке того периода. Мы с ней в своём месте познакомимся.
ЕСЛИ СМОТРЕТЬ на вопрос объективно, то как раз анализ переписки Ленина после начала Первой мировой войны, и особенно анализ писем из Швейцарии второй половины 1916 — начала 1917 года полностью опровергают все обвинения Ленина в получении «миллионов германских марок» и прочем подобном. Письма Ленина, написанные в реальном масштабе времени, обнаруживают прямо обратное — крайнюю скудость как партийной кассы, так и личных средств Ленина и Крупской.
Тем не менее по сей день имеет хождение версия «кайзеровских миллионов для Ленина», подробно «описанная», например, эмигрантским историком С. П. Мельгуновым. Она была запущена им в оборот в 1940 году в книге «Золотой немецкий ключ большевиков», опусе, надо заметить, малоумном. Сегодня книгу Мельгунова следует относить скорее к историческим курьёзам, которые интересны не как источник фактов, а как пример конъюнктурной злобности, застилающей глаза пристрастного «исследователя». Мельгунов с документами, изданными В. Хальвегом, знаком, естественно, не был и опирался на антиленинские слухи. Впрочем, и сегодня антиленинцы опираются на них же. Так, Б. И. Греков в 1998 году, описывая деятельность прогерманской Лиги нерусских народов России (Лиги инородцев России), «многозначительно» намекал:
«Одним из важнейших теоретических положений, составляющих основу деятельности Лиги, было право наций на самоопределение. В этом её программа оказалась сходной с большевистской… В литературе о Лиге упоминаются также связи Ленина с Кескюлой (эстонец, работавший в Лиге. — С.Х.), который якобы передавал Ленину германские деньги. Правда, прямых документальных подтверждений этого обстоятельства нам найти не удалось…»
Здесь всё состряпано по рецептам информационной войны, причём Б. Греков без разысканий в секретных архивах мог бы путём простого знакомства с работами Ленина 1917 и 1918 годов убедиться, что большевики провозглашали право нерусских народов России на самоопределение всего лишь как принцип, а не как рычаг развала единой России. Ленин сразу же подчёркивал, что большевики не сторонники малых государственных образований, а сторонники социалистической федерации народов. Собственно государственная практика Ленина после Октября 1917 года и была направлена на максимально возможное воссоединение всех национальных регионов бывшей Российской империи под рукой Москвы. (Что к 1923 году и произошло почти в полном объёме.)
Вернувшись в Россию, Ленин говорил, конечно, и о мире или о хотя бы перемирии для всех воюющих сторон. Но в качестве основополагающей он выдвинул идею не немедленного мира, а идею немедленной социалистической революции, причём — в общеевропейском формате. В случае такой революции и её успеха вопрос о мире решался бы автоматически — легко и попутно.
Что же до эстонца Кескюлы, то Александр Эдуард Кескюла, судя по всему, действительно входил в число тех, кто мог так или иначе общаться с Лениным в Швейцарии после переезда последнего туда в конце 1914 года. Политических эмигрантов из России в маленькой горной республике хватало, и Кескюла какое-то участие в политической жизни эмиграции принимал, иначе немецкий посол в Берне барон Гисберт фон Ромберг не числил бы его среди своих осведомителей.