[1763]. Вождь, получив копию этого пророческого послания, ограничился стандартными засекречиванием документа и отправкой его в архив[1764].
Заметим попутно, что 20 февраля идею о перенесении центра тяжести работы из Красной армии на трудовой фронт с энтузиазмом взялся реализовывать «член Реввоенсовета» Республики Н.И. Подвойский, телеграфировавший по прямому проводу председателю Совета обороны В.И. Ленину: «Продвигаюсь […] медленно. Остановки в [ж.-д.] узлах – [по] два – четыре дня. Могу проделать большую работу по борьбе с эпидемиями [и] разрухой. Пришлите полномочия прямым проводом – Грязи и вслед. [В] Липецком уезде дровам, [в] Усманском продовольствию угрожает весенний разлив»[1765]. Вождь, получив на следующий день телеграмму и в очередной раз подивившись молодости духа неугомонного Н.И. Подвойского, переслал ее наркомам Н.А. Семашко и Л.Б. Красину «на отзыв». Очевидно, первый, насмотревшийся на заседаниях Совета народных комиссаров в первые месяцы после прихода большевиков к власти на и.д. наркома по военным делам, не без юмора указал: «Ввиду запоздалой передачи телеграммы едва ли есть смысл давать т. П[одвойскому] (странное сокращение. – С.В.) полномочия: они его все равно уже не догонят»[1766]. И действительно – не догнали!
26 февраля Л.Д. Троцкий из Екатеринбурга телеграфировал Э.М. Склянскому для В.И. Ленина: «Дальнейшее сохранение всего аппарата 3‐й армии представляется нецелесообразным. В распоряжении армии – одна стрелковая и одна кав[алерийская] дивизии. Все остальное – армейские управления и учреждения. При этих условиях армия может выбрасывать на работу только 23 %. Армейский аппарат нам не понадобится. Воинские части мы сохраним и усилим. Из состава штабных учреждений и управлений мы выделим ударные трудовые отряды специалистов, техников, коммунистов и прочее. Полевой штаб [РВСР] с расформированием армейских аппаратов согласен. Мною отданы соответственные подготовительные распоряжения, полагаю, что со стороны Сов[ета] Обороны не встретится возражений»[1767]. Возражений не нашлось – реконструкция народного хозяйства в тот момент казалась нужнее.
Идеи, связанные с возвращением мобилизованных большевиков к мирному труду, распространились повсеместно. Секретарь Московского губернского комитета РКП(б) И.И. Минков заявил 26 февраля 1920 г. на съезде секретарей районных комитетов Московской губернской парторганизации: «Мобилизация на трудовую повинность на улучшение нашего хозяйственного и экономического положения требует еще и еще от нас работников. Из нашего губсовдепа снято четыре товарища с самых ответственных постов, ожидаются еще мобилизации, и никакие переговоры об оставлении ни к чему не привели. В ЦК мы послали целый список товарищей, отправленных нами на фронт, с ходатайством об их возвращении – ЦК в этом отношении, вероятно, пойдет нам навстречу и некоторых товарищей демобилизует, и мы думаем эту группу товарищей послать в первую очередь в те районы, где ощущается в них крайний недостаток. Но это количество далеко не достаточно для заполнения тех дыр, которые у нас образовались, и нам нужно искать пути к выходу из создавшегося положения»[1768].
28 февраля Л.Д. Троцкий отправил по прямому проводу свои «Тезисы о переходе к милиционной системе» секретарю и члену ЦК РКП(б) Н.Н. Крестинскому, последний переслал документ В.И. Ленину. Вождь оставил на проекте свои пометы:
«1. Приближение к концу гражданской войны и благоприятные изменения в международном положении Советской России ставят на очередь вопрос о коренных (сверху ленинская помета-предложение: «[слово] долой». – С.В.) изменениях в постановке нашего военного дела в соответствии с неотложными хозяйственными и культурными потребностями страны.
2. С другой стороны, необходимо установить […] что до тех пор, пока в важнейших мировых государствах остается у власти империалистическая буржуазия, социалистическая республика ни в каком случае не может считать себя в безопасности. Дальнейший ход событий может в известный момент снова бросить теряющих под ногами почву империалистов на путь кровавых авантюр, направленных против Советской России. Отсюда вытекает необходимость поддержания дела военной обороны революции на должной высоте.
3. Нынешнему переходному периоду, который может иметь длительный характер, должна соответствовать такая организация вооруженных сил, [при] которой трудящиеся получают необходимую военную подготовку с наименьшим отвлечением их от производительного труда. Такой системой может явиться только построенная на территориальных началах (сверху – два ленинских знака вопроса. – С.В.) Красная рабоче-крестьянская милиция.
4. Сущность советской милиционной системы должна состоять во всемерном приближении армии к производственному процессу (далее в скобках ленинское уточнение: «а не месту». – С.В.), так что живая человеческая сила определенных хозяйственных районов является в то же время живой человеческой силой определенных воинских частей.
5. В своем территориальном распределении милиционные части (полки, бригады, дивизии) должны быть приурочены к территориальному размещению промышленности так, чтобы промышленные очаги с окружающей их и тяготеющей к ним с.-х. периферией образовывали основу для милиционных частей.
6. Организационно рабоче-крестьянская милиция должна опираться на вполне подготовленные в военном, техническом и политическом отношениях кадры (слева от текста – излюбленное ленинское N[ota] B[ene]. – С.В.), которые держат на постоянном учете обучаемых ими рабочих и крестьян и способны в любой момент извлечь их из своего милиционного округа, охватить своим аппаратом, поставить под ружье и повести в бой.
7. Переход к милиционной системе должен иметь характер необходимой постепенности, в соответствии с военным и международно-дипломатическим положением Советской Республики, при непременном условии, чтобы обороноспособность последней во всякий момент оставалась на должной высоте.
8. При постепенной демобилизации Красной армии лучшие ее кадры должны получить наиболее целесообразное, т. е. наиболее приспособленное к местным (сверху ленинская помета-предложение: «[слово] долой». – С.В.) производственно-бытовым условиям, размещение на территории страны и обеспечить таким образом готовый аппарат управления милиционных частей.
9. Личный состав милиционных кадров должен затем постепенно обновляться в направлении теснейшей связи с хозяйственной жизнью данного района – так, чтобы командный состав дивизии, расположенный на территории, охватывающей, например, группу горных заводов, с примыкающей к ним деревенской периферией, состоял из лучших элементов местного пролетариата.
10. В целях указанного обновления кадров курсы командного состава должны быть территориально распределены в соответствии с хозяйственно-милиционными округами и через эти курсы должны проходить лучшие представители местных рабочих и крестьян.
11. Военная подготовка на милиционных началах, которая должна обеспечить высокую боеспособность милиционной армии, будет складываться: а) из допризывной подготовки, в области каковой военное ведомство работает рука об руку с ведомством народного просвещения, с профессиональными союзами, организациями партии, Союзом молодежи, спортивными учреждениями и проч.; б) из военного обучения граждан призывного возраста, со все более и более коротким сроком и со все большим приближением казармы к типу военно-политической школы (! – С.В.); в) из кратковременных повторительных сборов, целью которых является поверка боеспособности милиционных частей.
12. Предназначенная для [решения] задач военной обороны страны организация милиционных кадров должна быть в необходимой мере приспособлена для дела трудовой повинности, т. е. должна быть способна формировать трудовые части и снабжать их необходимым инструкторским аппаратом.
13. Развиваясь в сторону превращения в вооруженный коммунистический народ, милиция в настоящий период должна сохранять в своей организации все черты диктатуры рабочего класса»[1769].
В советское время документ публиковался в сборнике стенографических отчетов заседаний IX съезда РКП(б) 1920 г., однако авторство благоразумно опускалось. Определенные основания для этого были: В.И. Ленин поучаствовал в редактировании документа, однако к съезду изменения Л.Д. Троцкий вносить не стал.
В интересах как В.И. Ленина, так и Л.Д. Троцкого было экономическое развитие страны и поддержание армии в боевой готовности. Однако В.И. Ленин не мог не помнить известное высказывание Наполеона о штыках, на которых «сидеть неудобно»: в ходе русских революций данный афоризм на все тона перепели российские социал-демократы. Как заявил под поощрительный смех делегатов Объединительного съезда РСДРП 1906 г. М.В. Акимов, «Плеханов говорил нам, что правительство сидит только на штыках и что нужно раскачать, расколыхать эти штыки, эту единственную опору самодержавия. […] Да! правительство сидит на штыках и пусть себе сидит!.. На них ведь долго сидеть нельзя…»[1770]. В 1920 г. В.И. Ленину как руководителю советского правительства важно было максимальное использование кадров для мирного социалистического строительства, а Л.Д. Троцкому – сохранение людей под ружьем, поскольку от количества бойцов Красной армии, пусть и временно откомандированных на хозяйственный «фронт», зависели его позиции во власти в качестве «вождя Красной армии». В условиях прямого подчинения трудовых армий Совету обороны аппаратные возможности Троцкого сужались.
Очевидно, по просьбе В.И. Ленина, к IX съезду РКП(б) 1920 г. обобщил накопленный трудовыми армиями опыт С.И. Гусев.